Там, где обитают куклы... (СИ)
Он осмотрел места ожогов, измерил температуру и долго слушал грудную клетку Генри, прикладывая свой стетоскоп к одному месту, то к другому. «Так…» — сказал он больше самому себе и полез в чемоданчик, в котором долго что-то искал, в конце концов, выудив ампулу с какой-то бурой жидкостью. «Сейчас, мистер Генри, потерпите, это снадобье довольно болезненное…» — он отломил на ампуле носик набрал в шприц ее содержимое — «Давайте…» С этими словами он помог ему перевернуться на живот и, легко сдернув с него плавки, вколол иголку в тело.
Вакцина, вероятно и в самом деле была весьма болезненной, потому что Генри, котрому было плохо и без этого, зашипел от боли — «Господи, что это такое вы мне вкололи? Лучше бы добили сразу!». «Ничего, ничего… потерпите… Этот антидот не очень приятен при введении. Но вам должно через пару часов стать легче. Испытанное средство!» — доктор выдернул шприц, протер место укола спиртовой салфеткой и помог перевернуться обратно.
«Доктор, ну что, как его дела?» — встревоженно спросил у него Макс. Генри, который становился то белым, как мел, то наоборот, красным, неподвижно лежал, закрыв глаза. «Да как вам сказать…» — от прежней веселости доктора почти не осталось и следа. «Да так и скажите!» — ответил Альберт, глядя на него. «Скажите доктор, скажите… Все равно наш общий конечный пункт — тот свет!» — слабым голосом произнес Генри, — «Знаем мы, или нет, на дату лично моей смерти это повлияет слабо…» «Я думаю, вам не стоит туда торопиться» — парировал доктор. Он принял расчет, после чего продолжил, — «Вы получили довольно большую дозу яда и ближайшие сутки покажут нам все».
«Видите ли…» — Габриэль закрыл замки чемоданчика, — «Я ему ввел соразмерно большую дозу противоядия, но оно имеет несколько отсроченный эффект. Так что ему придется немного помучиться. Сразу предупреждаю, ночка сегодня вам предстоит практически бессонная. Его самочувствие нужно будет контролировать». «Нужно, так нужно…» — хмуро произнес Том, — «У нас особенного выбора нет…»
«И еще…» — доктор положил на стол блистер с несколькими таблетками — «С интервалом часа через три, дайте ему эти таблетки, по одной… Нам с вами нужно снять симптомы отравления. А я завтра утром обязательно к вам наведаюсь. Если ему станет хуже, то звоните немедленно! Я буду постоянно на связи. Все, до завтра!» Доктор пожал всем руки на прощание, слегка похлопав лежащего Генри по плечу — «Соберитесь с силами, мистер Генри!». «Ну что, парни», — Альберт оглядел друзей, — «Давайте разбиваться по времени, кто и когда будет сидеть возле нашего дорогого Громилы…»
Глава двадцатая
Станет вода расплавленной серой и стадо людское растворится в ней. И не станет никого, ни старого, ни малого. Тьма поглотит развалины…
Ночь прошла достотаточно спокойно, хотя Генри чувствовал себя очень плохо. Громила, словно оправдывая свое прозвище, мужественно терпел ломоту и боль во всем теле, периодически прося пить. Иногда он забывался в коротком сне и тихонько постанывал. Макс, Альберт, Ральф и Том, распределили себе время по два часа и, с полуночи дежурили у кровати. Лишь рано утром Генри попросил отвести его в туалет. «Дальше я сам!» — слабо усмехнулся он, видя, как Том замялся возле двери, — «Раз досюда смог доползти, то и остальное сделать смогу! Пальцем выковыривать мне не нужно! И держать тоже…» «Подожди!» — остановил его Том, года тот наконец, вышел, сделав свои дела. «Уууу… Ну что еще?» — заныл Генри. «Таблеточку, сэр! Вы не съели Вашу вкусную таблеточку!» — Том держал в руках таблетку и кружку воды. Когда Генри вернулся на кровать и вскоре задремал, сонный Том пошел будить Макса.
«Ну что, как?» — Макс потер лицо ладонью, сгоняя остатки сна. «Нормально, в туалет его отвел, пробует юморить, как обычно…» — буркнул Том, — «Такая зараза, как он, от яда какой-то медузы не погибнет! Скорее — нужно медуз найти и им помощь оказать…» «Ну да…» — согласился Макс, влезая в гостиничные тапочки, — «Я иду…» Он, шаркая спросонья, зашел в номер, где обитала бойкая троица. Генри к этому времени снова успел забыться коротким, тревожным сном. Макс, проводив взглядом аккуратно, чтобы не потревожить остальных, легшего на кровать Тома, огляделся вокруг и сел в «позе лотоса» на пушистый ковер. Он включил свой верный планшет и стал рыться на просторах всемирной паутины, в поисках наиболее интересных событий, происшедших за последнее время.
Несмотря на то, что ночь прошла спокойно, перебитый сон все же давал себя знать. Едва Том, улегшись на кровать и перебросившийся с Максом парой слов ни о чем засопел, погружаясь в дрёму, невидимые, мягкие волны стали накатывать и на Макса, наливая тяжестью его веки. В голове неслись какие-то индейцы в боевой раскраске, размахивающие томагавками в диком ритуальном танце, куклы, с ярко-красными, накрашенными губами, сидящие за праздничным столом в Марискос Попае, смотрящие клип группы Iron Maiden, а над всем этим возвышался Хесус, сидящий за ударной установкой с кучей барабанов, отделанных под бубны, с большимикостями, вместо палок в руках. Хесус, ударяя в барабаны, кричал в микрофон о том, что и есть последний великий шаман… Макс вздрогнул и открыл глаза — «Ну и ересь, черт бы ее побрал!».
Он поглядел слегка ошалелым взглядом на телефон, который заливался голосом Стива Уандера, звонящего для того, чтобы сказать, что он любит кого-то там… «Нестареющая классика… Любит он меня… Голова, мать её, как у дистрофика — гидроцефала… На тонкой шейке и с трудом держится веритикально…» — Макс, все еще с полузакрытыми глазами, потянулся к аппарату и нажал на кнопку ответа.
Звонил доктор. «Ну что, как прошла ночь? Как там наш пострадавший?» — несмотря на сравнительно ранний час, голос его, как обычно, был бодр. «Нормально…» — буркнул Макс и непроизвольно зевнул — «Вроде бы особо не чудил, так, покапризничал немного, когда ему пробовали таблетку дать, но ничего, справились. Никуда не делся, выпил». «Бывает…» — ответил доктор, — «Он сейчас внутренне чувствует себя вероятно, хуже некуда, отсюда и эти капризы, но это уже не смертельно, что радует!»
«Вы, кстати, тоже можете идти, отдыхать» — сказал Габриэль, — «Самое трудное время миновало, теперь он, хоть и медленно, но должен пойти на поправку. Противоядие сработало». Он еще расспросил о каких-то деталях самочувствия Генри, — «Ну что же… чудесно… Значит — все не так плохо. Если будет что-то срочное — звоните. Я сейчас, здесь, буквально за часик промотнусь по своим делам и к вам заеду обязательно!» Доктор попрощался и отключился.
Макс нажал на кнопку «Отбой» и положил телефон на коврик, рядом с собой. Затем он встал с ковра и перебазировался на диван, вместе с телефоном и планшетом. Крепко зажмурившись, до хруста в костях потянулся и стал дальше рыться в интернете в поисках чего-то интересного. В этот утренний час было тихо. Генри успокоился и лишь временами тихонько постанывал. Том, едва заснувший, что-то промычал во сне, а Альберт, приподнявшись на локте и поглядев на Макса сонным, оловянным взглядом, повернулся на другой бок.
* * *«Что Вы говорите! Ааа…!» — Доктор Габриэль, услышав рассказ Макса о том, как они сходили на уединенный пляж, неожиданно для всех, обрадовался так, как будто ему сказали о посещении старого доброго знакомого, который передавал большой привет. «Медуза-крестовичок! Узнаю… узнаю…! Как тебя, старина не узнать!» — Доктора, казалось бы, было трудно уже чем-то удивить в этой жизни.
«Вы пожалуйста не подумайте, что я на Солнце перегрелся!» — «промотнувшись» с утра по своим делам, док пребывал в хорошем настроении, видимо дела решились весьма успешно. «Частенько приходится помощь оказывать. Каждый сезон. Пришлось даже довольно много про неё прочитать на досуге. Изучить в деталях, так сказать, повадки врага!». Доктор, зайдя в номер и поздоровавшись со всеми, первым делом отправился мыть руки — «Руки врача всегда должны быть чистыми!».
«Живя здесь, можно стать еще поневоле и зоологом, и видным специалистом по медузам!» — он сел у постели больного — «Ну и как вы себя чувствуетет? Года не проходит, чтобы с пару десятков, приезжающих сюда, эта маленькая тварь не ужалила! На память об отдыхе на берегу моря Кортеса! Но — ничего! Всех на ноги поставил и вашего друга тоже поставим!» Доктор между делом раскладывал на журнальном столике, стоящем возле кровати, на которой лежал Генри различные принадлежности, которые извлекал из объемного нутра своего медицинского чемоданчика.