Его искали, а он нашелся (СИ)

Я не мог исполнить его мечту, не раскрывшись, пусть даже на короткий миг. Я не мог рисковать тем, чтобы раскрыться. Зато я мог сделать так, чтобы один из столичных зодчих среднего пошиба случайно повернул не в ту сторону, когда шел домой. И он, вынужденный делать круг, уже сам зайдет в достаточно приличную харчевню, чтобы дать отдых ногам и наполнить желудок.
Мог подтолкнуть цепь событий, чтобы этот самый зодчий решил пересмотреть свои личные заметки по поводу очередного торгового представительства, перестраиваемого в честь перехода владельца из второго в первый круг Торговых Домов. Он там был не главным зодчим, а всего лишь одним из помощников, но все же важным и полезным.
Точно так же я мог заставить этого дедушку, - а ему уже под шестой десяток, что для Алурея круто, - выронить блокнот с заметками, да прямо под ноги идущего к нему трактирщика. Мог заставить трактирщика посмотреть в этот блокнот и дать ему смелости прокомментировать увиденное. Комментарий тот был не гениальным, даже ошибочным, но заинтересовал мэтра Гомарата столь необычными познаниями недалекого с виду владельца харчевни.
Интерес перешел в разговор, а разговор плавно перетек в собеседование, которое Бормат по кличке Моржовый прошел не с блеском, но прошел. А мэтр Гомарат уволил вконец доставшего его своим пьянством дальнего родича, которому не мог найти замену, взяв на место безнадежного парня этого романтика большой стройки. С одной стороны ученик зодчего, выросший в семье зодчих, имел более раскачанные навыки, пусть даже еще и не получил класса из-за низкого уровня. Так и у Моржового они не сильно ниже, а подходящего класса нет у обоих. А еще трактирщик от природы хорошо разбирается в подсчетах и легко может организовать полевую кухню так, чтобы строителям готовили вкусно, недорого и не воровали. На полставки, так сказать.
Уже к вечеру того же дня, отец окончательно передал бразды правления харчевней в руки старшего сына, поцеловал жену и ушел на новое рабочее место. К концу недели он уже уверенно там обживался и перестал вызывать совсем уж удивленные взгляды, доказав профпригодность. Не на уровне полноценного зодчего, но подмастерьем его признали даже те, кто его невзлюбил.
Дальше уже не мое дело, но что-то подсказывает, что в обиду он себя не даст. Да, родственной протекции у него нет, но и сам он не сопливый юнец только из академии, которого могли и загнобить. Такого пошлешь, так еще дальше пойдешь показывать дорогу. В общем, я дал ему шанс, который он не просрал.
Иная история случилась с юной лекаркой, только взявшей шестнадцатый уровень. Некрасивая, если не сказать уродливая, она рано потеряла родителей и младшего брата, которые сгорели во время очередной вспышки кровавой лихорадки, что прошлась по бедняцким районам полтора десятка лет тому назад. Причем прошлась из-за того, что какие-то мудаки из гильдии целителей решили провести свои эксперименты не в гильдейских лабораториях, отлично защищенных, и не за пределами города, а в небольшом складе, снятом на оставшиеся после закупки расходников гроши.
Амбициозный целитель, притесняемый не менее амбициозным начальством, захотел создать целую группу совершенно новых зелий, помогающих от ряда опасных хворей. Не то чтобы эти зелья были дешевле, но они имели совсем другой состав, что позволило бы, в случае эпидемии, не создавать дефицита определенного набора реагентов. Увы, но как бы он ни орал на допросе о том, что утечку заразы ему устроили конкуренты, но ему нужно было лучше заботиться о безопасности. Лаборатории гильдии не зря защищены настолько хорошо, чтобы очередная зараза ее не покинула.
Гильдейцам тогда досталось так мощно, что сейчас они представляют собою аж четыре отдельных магических ордена, хотя до этого были весьма старым образованием, пережившим не одну попытку лишить их статуса государственной гильдии. На бедняков всем плевать, но ведь лихорадка недолго пробушевала исключительно в бедных районах. А казни всех причастных и не очень тоже не помогли.
Самое смешное, так это то, что если бы власть предержащие сразу же заказали в нескольких храмах массовый молебен, то заразу выжгло бы тактическим божественным чудом. Не сразу, не без потерь, но выжгло бы. Всю столицу так просто не накрыть, но ведь никто не мешал обрабатывать территорию по одному кварталу за раз. Просто все тем же власть имущим, очень уж хотелось прижать целителей, а немалой доле этих целителей хотелось избавиться от начальства и организовать свою личную гильдию, где главными будут они.
 
В Вечном знали, как бороться с эпидемиями, просто именно тогда никто этого делать не пожелал, ведь у них нашлись более важные и более увлекательные задачи.
А маленькая девочка, потерявшая разом всех, кого любила, истово возжелала, чтобы больше никто не умирал, чтобы хворь не сжигала заживо близких и любимых, чтобы не ходили по улицам сборщики трупов и не горели общие погребальные костры. И девочка выросла, стала лекаршей, отлично разбирающейся в травах, и просто спасала тех, кого могла спасти. Не требуя денег, хотя уж их хороший лекарь с классом заработает без труда, кроме как на покупку трав и самого минимума еды, вообще ничего не требуя.
Долго такая история продолжаться не могла, ведь подобный талант должен либо быть под контролем, либо не баламутить умы. К чести целителей, они плевать хотели на незаконную практику девки, которая магией не владела, а исцеляла в основном бедняков, от которых платы все равно не дождешься. Небольшая честь, но они ее не тронули.
А вот представители городского дна быстро оценили, какая им попалась рыбка, и сколько они могут стребовать с других за ее услуги. Не все могут себе позволить хорошего целителя, причем не всегда из-за цены. Некоторым просто нельзя показываться из бедняцких районов, если жить хотят. Вот такую клиентуру и должна будет лечить эта уродина, а не возиться с беднотой.
Уродина-уродиной, а отдать ее своим парням на потеху пахан, который полноценным Отцом был только в своих мечтах, не забыл. Может быть, и не самый умный поступок (она же его клиентов и братву лечить еще должна), но ломать строптивых баб он привык именно так. Увы, но ее эти дегенераты могли только убить, ибо чего-чего, а решимости у той, что давно успела сама себя похоронить, вместе с ушедшей семьей, хватило бы на десятерых. А вот страха за свою шкуру ей, наоборот, недосыпали.
Костик чуточку подправил вероятности, из-за чего один из подручных пахана проговорился о том, о чем надо бы было молчать. Похищение никому не нужной лекарши им бы никто даже не вспомнил, если не считать нескольких десятков вылеченных ею мужиков (или членов их семей), которые штурмовать бандитов не стали бы, но одиночек в темном переулке могли бы и прикопать. Зато чего Отцы не прощают, так это попыток скрыть доходы и слишком наглых намеков на то, что кое-кто был бы Отцом куда более успешным, чем Отец нынешний.
Вот как раз они их лежку и штурманули. Не вызывали на ковер на казнь показательную, как обычно в таких ситуациях делают, а показали силу. Все же тот дурачок не просто подворовывал, но и воду баламутил, так что повод почесать кулаки был весомым. Уже после скальпирования живьем бывшего пахана, разочарованный в нем Отец спустился в подвал. И, выслушав историю лекарши, пребывая в отличном расположении духа, дал той добро лечить, кого захочет. Ну, с учетом того, что ее могут иногда позвать подлечить кого-то из подраненных быков, причем за нормальную плату.
Этот криминальный элемент как раз отлично знал, как полезно дружить с целителями.
Чудом спасшаяся дамочка вообще никак не отреагировала на пережитые лишения, вернувшись к работе в тот же день, когда ее отпустили. Если у Моржового была мечта и цель, то у этой бедняжки вообще ничего не было, кроме той самой цели. Но уж к ней она была готова идти с такой решимостью, что остановить ее могла только догнавшая ее, как когда-то догнала и всю ее семью, смерть.
Такие люди встречались редко, запоминались хорошо, и даже не всегда им нужна была помощь, но настроение они подымали отличнейшим образом. На фоне мрака и темноты, укрывшего собою весь Алурей, любая искорка кажется мелкой и жалкой, но даже такое крохотное пламя может дать чуточку тепла и света. Для меня это было довольно важным - осознавать, что в этом мире есть и те, кого стоило бы спасти.