Застрявший в Кишке (СИ)

Отдых пришёлся как нельзя кстати, и рана Юты окончательно зажила, не говоря уже о более мелких отметинах у остальных. Правда, через пару дней некоторых начала одолевать скука, но торопиться не имело смысла – сейчас самое время прилива, и практически весь залив ушёл под воду. Отсюда до него всего пара дней пути, судя по заявлениям охотников, но в ту сторону никто старается не соваться, даже самые отчаянные беглецы.
Узнав, куда мы собрались, ловцы разве что по лбу не постучали. Даже приятель Хоя, который уже был готов предложить свои услуги, пожелал нам удачи с таким видом, будто мы решили дружно сигануть с ближайшей скалы. В принципе, это было не так уж далеко от истины. Охотники за яйцами клювастых тварей долго не живут, хоть и стараются далеко не забредать. Поэтому цены на деликатес такие космические.
Я был не прочь расспросить выживших специалистов, но те промышляют далеко в стороне, ближе к Хэну. Появляться в такой глухомани с ценным грузом – тот ещё риск. Даже имперские служащие могут не устоять перед соблазном крупной наживы. Своим я на всякий случай тоже приказал слишком не расслабляться – хоть местные изо всех сил и демонстрировали гостеприимство, у них на руднике наверняка трудится кто-то из бывших посетителей, позволивших себе слишком много. Или просто пришедший сюда в гордом одиночестве. Рабы лишними не бывают, а законность ареста здесь оспаривать некому.
Перстень всегда находился при мне, но до поры я не стал его демонстрировать. Охраны тут – всего полсотни человек не самой выдающейся выучки, и мы при желании могли устроить в лагере кровавую баню. Видимо, все это прекрасно понимали, поэтому отношение к нам было исключительно вежливым.
Пусть секреты добытчиков яиц и не покидали их внутреннего круга, самый распространённый приём местные жители знали прекрасно. Метод старый как мир, но вполне эффективный. Называется «ловля на живца», в роли которого выступает нетрудно догадаться кто.
На третий день к нашему столику подсел старший надзиратель рудника и между делом поинтересовался, не хотим ли мы прикупить несколько рабов. Так сказать, для дела. Благо я уже бывалый бродяга и не стал удивлённо спрашивать, зачем они нам. Всё просто – невольниками отвлекают тварей, чтобы выиграть себе время. В принципе, моё первое путешествие в этом мире было именно в таком статусе.
– У нас нет при себе лишних денег, – покачал я головой.
– А у кого они есть, – участливо вздохнул надзиратель. – Но мы можем договориться и так. Дело в том, что нам срочно понадобилось несколько арбалетов…
– Неужели, проверка?
– Увы, и до нас докатились, – развёл руками начальник. – Время сейчас напряжённое, особенно после успешного налёта. Ублюдки совсем страх потеряли, вот начальство и трясёт всех подряд. Ну так что, выручим друг друга?
Предложение было заманчивым, тем более у нас имелась при себе парочка лишних самострелов, которые я прихватил во время прорыва. Каюсь – жадность одолела, ведь наш боеприпас к ним не подходил. Думал раздать их остальным, чтобы дружно отстреливаться в случае чего, но большинство членов отряда скорее себе ногу пригвоздят во время заряжания, чем куда-нибудь попадут.
А с другой стороны, нафига мне столько лишних ртов? У нас запланирован переход через всю Кишку, а не стремительный наскок, и от гнездовий мы будем держаться максимально далеко. В том числе, благодаря спутниковым снимкам.
Чтобы определиться окончательно, я попросил показать товар лицом. Всё-таки у нас большая часть отряда – бывшие рабы, и воротить нос от потенциальных новичков не стоит. Вдруг попадётся кто-нибудь толковый.
Старший надзиратель воодушевился и тут же повёл меня в барак, попутно нахваливая своих подопечных. Однако демонстрация меня, мягко говоря, не впечатлила. Из десятка тощих претендентов более-менее подходило трое мужиков, и то в качестве простой рабочей силы. Все бывшие работяги, загремевшие в рабство за долги. Ни рыба, ни мясо. А ещё с учётом оговоренной ставки – двое рабов на один самострел – судоку как-то не складывалось до конца. Я уже было хотел плюнуть и отказаться вовсе, когда услышал за тонкой деревянной стеной чей-то протяжный стон. Страсти в нем не ощущалось совсем, скорее – безысходность.
 
– А там что?
– Пыточная, – пожал плечами начальник лагеря. – Держим для порядка, но недавно поймали одну смутьянку из свежей партии, которая подбивала остальных на массовый побег. Думали, она из противников рабства, но похоже, что просто дура.
– Можно взглянуть?
– Без проблем.
Надзиратель подобрал подходящий ключ на поясе и отворил дверь в соседнее помещение, откуда потянуло застарелой тухлятиной. Кровь намертво въелась в доски пола и стен, отчего те побурели. Свет проникал сюда через крохотное зарешёченное окошко, погружая допросную в вязкий полумрак, но для меня это не стало большой проблемой. Специфического оборудования вроде дыбы или хотя бы стола с ремнями здесь не имелось, вынуждая работников проявлять творческую смекалку. И надо сказать, они справлялись неплохо.
Заключённая и в самом деле обнаружилась всего одна, подвешенная на потолочном крюке за цепочку между браслетами. Ноги в кандалах едва доставали до грязного пола, так что её запястьям оставалось только посочувствовать. Хотя по сравнению с остальным это сущие мелочи. Поработали над ней основательно, лишив ногтей, зубов и целых пластов кожи. Мало того, открытые раны обильно приправлялись свежей солью из тазика, что стоял неподалёку. Ещё немного, и узницу можно будет считать успешно завяленной.
В таком состоянии даже примерно прикинуть возраст невозможно, но вряд ли пожилой человек выдержал бы подобные издевательства. Услышав, что мы вошли, она с трудом приподняла бритую голову, покрытую коричневой коркой спёкшейся крови. Глаза заплыли настолько, что ей приходилось глядеть на нас через узкие щелки.
– Привет, Изнанка, – весело поприветствовал её надзиратель. – Как ты тут, не соскучилась?
– Пошел нашуй! – прошипела она в ответ, едва шевеля побелевшими губами.
Разумеется, не по-русски, но мой мозг уже автоматически выдавал перевод, даже если дело касалось матерных слов.
Я задумчиво обошёл пленницу по кругу, не обращая внимания на то, что под подошвами мокасин что-то чавкало. Спина с ягодицами представляли собой ещё более печальное зрелище, иссечённые в лоскуты. Оставшаяся кожа на иссохшей груди туго обтягивала рёбра, некоторые из которых были явно сломаны. Удивительно, что она вообще дышит.
– Беру.
– Что? – не понял поначалу начальник лагеря. – Её?! Так не положено! Она ж под следствием! Да и на кой тебе эта доходяга далась? Она даже ходить вряд ли сможет.
– Ей и не нужно, – отмахнулся я. – Хищники сами к ней придут, на запах крови.
– Ну, разве что так… Но всё равно, не могу, пойми!
– Тебе арбалеты больше не нужны? Или думаешь, за неё полиция что-то даст?
– Ага, догонит и ещё раз даст, – буркнул он. – Хорошо, но если эта сучка сдохнет до вашего ухода…
– Не должна, – уверенно заявил я, совершив обход, и снова встав напротив пленницы. – Так куда я должен идти, уважаемая?
– Нашуй!
  
Глава 27
 
– Интересно, а в следующий раз ты шелудивую псину пожалеешь или что похуже? – проворчала Двойка, глядя на нашу новенькую.
Над ней без устали хлопотала Юта, но состояние подопечной оставляло желать лучшего. Сейчас она напоминала хэллоуинскую пародию на мумию, укутавшись с головы до ног в бинты, пропитанные лечебным раствором. Двигаться бывшая узница поначалу не могла вовсе, и даже путешествие верхом на гарру заставляло её мучиться и скрипеть оставшимися зубами. Надзиратели знатно их проредили, и на полное восстановление требовалась куча времени, которого у нас не было.
Мы не стали надолго задерживаться на руднике, продолжив путь уже на следующий день. Скоро должен был начаться отлив, да и сам объект вот-вот собирались осчастливить своим прибытием проверяющие. Пересекаться я с ними не хотел категорически, особенно после не совсем легального приобретения местных работников. И если обычные доходяги вопросов ни у кого не вызывали, то вот Изнанка успела стать на каторге местной знаменитостью. С её выкупом отношение к нам заметно охладело, поэтому задерживаться там не стоило.