Дочь Соляного Короля (ЛП)
— Мой отец нашёл тебя здесь?
— Да.
Я кивнула, его ответ не удивил меня. Значит, все те слухи о том, что оазис был источником магии, были правдой. Я оглядела наше убежище, попытавшись представить то место, где стоял мой отец, когда нашел стеклянный сосуд, заполненный золотым дымом. Что он почувствовал, когда джинн сказал ему, что исполнит его желания?
— И благодаря тебе он смог накопить все эти богатства?
— Да.
Он посмотрел на меня, а я повернула голову, чтобы взглянуть на деревья, песок, воду и камни.
Он добавил:
— Благодаря мне дюны не могут поглотить поселение. Благодаря мне никто не может победить твоего отца…
Понятно, теперь всё встало на свои места. Я ждала, что он скажет что-то ещё, но он молчал.
— А другие знают о тебе?
Джинн обдумал мой вопрос, а затем сказал:
— Уверен, что нет. Твой отец очень гордится своей репутацией и хранит всё в секрете. Если бы люди узнали, что у него есть джинн, это бы разрушило всю иллюзию. А также породило бы большой конфликт. Люди с легкостью убивают за то, что исполняет желания и сулит богатства.
Я подумала про Матина и его солдат. Они убивали, ничего не зная о джинне. Я даже не могла представить, что было бы, если бы в пустыне узнали про него.
— Но ты же не можешь исполнить любое желание, — сказала я, вспомнив Ашика.
На его лицо опустилась тень.
— Нет, не могу.
Он не стал вдаваться в подробности, а я не хотела ворошить воспоминания.
— Что такого пожелал мой отец, чтобы стать тем, кем стал?
— А что? Планируешь пожелать то же самое?
Он сел на гладкий камень, и не стал ждать моего ответа.
— Твой отец умен. Вместо того чтобы попросить сделаться самым могущественным или самым богатым человеком, что могло быть интерпретировано Мазирой по её усмотрению, он пожелал обрести то, что сделает его самым влиятельным Королем в пустыне.
— И Она дала ему соль.
Джинн кивнул.
— Это всё изменило.
Переместившись к водоёму, расположенному среди деревьев, я начала размышлять о богах, джинне и о своем отце. Я встала на колени и окунула пальцы в водоём. Вода была прохладной, и мне очень захотелось искупаться в ней. Я представила, как буду лежать в воде, а мои одежды цвета слоновой кости будут вздыматься на поверхности вокруг меня. А потом я вернусь домой насквозь мокрая.
Я резко развернулась.
— Боги, мне пора возвращаться! Верни меня назад!
Будучи под впечатлением от оазиса, я забыла про дом.
— Сабра! Она заметит, что меня нет. Она расскажет отцу! — закричала я ему.
Моё сердце колотилось у меня в груди. Я ухватилась пальцами за его руку в попытке утащить его в деревню.
Джинн поднял руки, освобождаясь из моей хватки.
— Всё в порядке. Время здесь не движется. Они все сейчас застыли.
Я растеряно поглядела на деревья над головой, и на их дрожащие листья. Рябь на воде перемещалась с одного берега к другому.
— И там время тоже застыло? — я указала на деревню у себя за спиной.
— Только там. Здесь же, — сказал он, указав на пространство вокруг. — Время движется вперёд, но в масштабах мира живы только мы с тобой в бесконечном отрезке времени между двумя ударами сердца.
Я на секунду замолчала. Начав делать глубокие вдохи, чтобы замедлить пульс, я села у водоема и уставилась на ярко-голубую воду. Я увидела отражение джинна на её поверхности. Его глаза нашли меня. Я отвернулась и спросила:
— Ты часто сюда приходишь?
— Нет так часто, как хотелось бы. Но, должен признать, это было моё самое любимое из всех мест для отдыха.
— Где ты ещё бывал?
— Я побывал во всех уголках этой пустыни. Сначала я блуждал по пескам под палящим солнцем. А потом оказался в доме вечно недовольного человека, который делал несчастными всех, с кем пересекался.
— А ты знаешь, что происходит вокруг тебя, когда ты находишься….
— В своём доме? В моей тюрьме? Отчасти. Я чувствую энергию людей или мест вокруг меня. Я чувствовал себя некомфортно и вяло в песках пустыни, и я чувствовал себя печальным и несчастным в доме того человека. А здесь, — он взмахнул руками перед собой. — Я был расслаблен и доволен, как может быть доволен тот, кто живёт в стеклянной тюрьме.
Его слова намекали на вечную печаль, которую я постоянно чувствовала рядом с ним. Она была похожа на дым над пламенем.
— И точно так же ты можешь чувствовать мои мысли, потому что я твоя хозяйка?
Он кивнул.
— Полагаю, что так. Но, Эмель, ты больше не моя хозяйка, так как ты решила, что будет умнее оставить мой сосуд.
Он демонстративно посмотрел на меня, сказав это.
— Моим хозяином является тот, кто последний выпустит меня из сосуда, поэтому твой отец вскоре снова стал моим хозяином.
— О, — я ощутила лёгкий укол разочарования. — Тогда как ты понял, что я желала увидеть тебя ранее?
— Я чувствую желания каждого из своих хозяев, хотя среди них в живых остались только ты и твой отец. Даже если бы я находился на другом конце пустыни, я бы мог почувствовать то, что ты хочешь. Только мне не обязательно отвечать тебе.
— А когда ты обязан отвечать?
— Когда желание произнесено вслух, Мазира слышит его и исполняет. Но если ты только подумала о нём, ответа может и не последовать.
— Мое желание будет исполнено, даже если я не являюсь твоей хозяйкой? — спросила я.
— Я пообещал тебе желания, а это значит что я, то есть Мазира, исполнит их, если ты произнесёшь их вслух.
Значит, сила была в словах, произнесённых вслух.
Я была удовлетворена тем ограниченным пониманием магии, что у меня теперь было, и продолжила задавать более провокационные вопросы:
— Если ты видел всю пустыню, значит ты хорошо с ней знаком? Включая торговые пути?
— Торговые пути? Почему тебя интересуют дороги, по которым ходят караваны?
Я рассказала ему о карте Рафаля и гордо нарисовала её для него на песке, указав на поселения, о которых мне уже было известно. Даже больше чем Ашика, его позабавило, как эта карта увлекала меня. И, казалось, он тоже был поражен. Тепло растеклось по моему телу до самых пальцев ног. Я закусила губу, желая скрыть свою радостную улыбку.
Он указал на торговые пути и сжал губы.
— Но ведь все они ведут к вашему поселению.
Я кивнула, сказав, что, конечно, так оно и было, ведь вся соль была у моего отца.
— Разве это неправильно?
Он помолчал, грустно смотря на линии на песке.
— Нет.
Я стерла карту.
— Почему во всех легендах о джиннах говорится, что вы исполняете только три желания?
— Это то, что я… а может быть и другие…
— Другие джинны? — выпалила я, широко раскрыв глаза.
Он пожал плечами и уставился на землю, где когда-то была карта, его взгляд был затуманен.
— Полагаю, что есть и другие. Когда я говорю, что могу исполнить только три желания, я надеюсь, что это ограничит то время, что мне придётся провести со своим хозяином. Очень многие жаждут власти и богатства. Часто это злые люди, с душами которых я не могу находиться рядом. Иногда мне везёт, и Мазира освобождает меня от хозяина с помощью его же желания.
— Что ты имеешь в виду?
— Если его желание порождает большие перемены или перемещает его далеко-далеко от того места, где мы были, мой хозяин отправляется туда, а я остаюсь на месте вместе со своим сосудом.
Я раскрыла рот. Я никогда не слышала о подобном в легендах.
— И он теряет тебя?
Он кивнул, а я представила, как ужасно это должно было быть, оказаться далеко-далеко, где нет никого и ничего знакомого, и даже магии, которая могла бы отправить тебя назад.
— А что насчёт моего отца?
Мазира не стала разделять его с джинном.
Он вздрогнул.
— Как и всем остальным, я сказал ему, что у него есть только три желания.
— Полагаю, он уже их использовал.
— Да.
— Тогда почему ты всё ещё с ним? Разве ты не можешь уйти? Разве ты не свободен?
— Слишком много вопросов, и мне потребуется очень много времени, чтобы ответить на них. Я не свободен, нет. Я уже говорил, что твой отец умный человек. Очень многие до него думали, что я буду бесполезен после третьего желания. Они пытались спрятать меня, так как не хотели, чтобы кто-то другой нашёл меня и получил выгоду от своих желаний. Поэтому я оставался в своём сосуде, иногда на несколько веков, прежде чем следующий хозяин находил и освобождал меня. Но твой отец не стал этого делать. После своего третьего желания, он попросил четвёртое.