Жрица Анубиса (СИ)

Линда потрясённо молчала.
— В аэропорту это Ваши люди? — спросила девушка.
Ева отрицательно мотнула головой.
— Вероятно, в игру вступила третья сила, — произнесла она, пожимая плечами. — И я не знаю, кто это, не хочу пугать, но мы слишком поздно вышли на Вас.
— Пути назад нет, или я разберусь с этим, или меня… — Линда прикусила губу. — Я не хотела ничего, кроме как дать лекарство, универсальное, чтобы в мире больше никогда не гибли дети, — она сглотнула застрявший в горле ком.
Ева смягчила взгляд.
— Вы ничего не сделаете, фармацевтика не помогает людям, у неё другие цели — подсадить человека на иглу обезболивания, а когда у него закончится жизненный ресурс и так называемые лекарства перестанут действовать… Ну что ж, это становится проблемой самого человека, и ему остаётся лишь доживать… — прозвучало обречённо, но говорила Ева убедительно.
— Что Вы хотите от меня? — спросила учёная прямо.
— Хочу, чтобы Вы уничтожили то, что найдёте, — помолчав уточнила, — что бы ни нашли…
— Но это абсурд! — возмутилась Линда, пылая праведным исследовательским гневом. — Найти лекарство от всех болезней, способное осчастливить миллионы, и уничтожить его…
— Вы наивны и не прагматичны, комитет другой, они заработают на Вашем открытии, сделав себя вечными и безнаказанными за все свои преступления перед человечеством, и молите Господа, чтобы Вы остались живы, они очень не любят свидетелей, а тем более очевидцев, — предупредила та с некой долей заботы, затем продолжила, — и вспомните, как Вы долго искали подтверждение своим теориям, доказательств катастрофично мало, Вы даже не знаете, где находится то, что Вы ищете, отказаться никогда не поздно… Знаю, что всего этого мало, чтобы Вы мне поверили, у меня есть только эти бумаги, а ещё, — женщина судорожно перехватила воздух ртом, — видео-свидетельство моего брата… незадолго до его кончины… ночью вы получите его.
Ева прошла вперёд, намереваясь выйти из дамской комнаты, но затем, обернувшись, поймала на себе сомневающийся взгляд Линды.
— Каково это — знать, что можешь разрушить целый мир? — и с этими словами покинула туалет.
Линда повернулась к зеркалу и взглянула на своё бледное лицо, пожалуй, даже измождённое. Она сейчас захотела побыть одной, чтобы подумать. А то в голове была мешанина из информации, симпатии к барону и логического согласия с Евой, а ещё своего собственного эгоизма, как ей казалось, до разговора с женщиной, здорового. Оснований не доверять фон Бинцу у неё не было, как и доверять, Ева хоть и говорила убедительно и предоставила доказательства, но они всё же не поколебли Линду. Единственное, что она вынесла из всех событий, произошедших с ней, — верить никому нельзя. И необходимо быть настороже и продумывать каждый свой шаг.
В голове отбивалось две фразы: «Каково это — знать, что можешь разрушить целый мир?» и «Я лично гарантирую твою безопасность». Она ещё раз взглянула на себя в отражение, удалила сообщение и номер из памяти телефона и, закрыв кран, поспешила к столику. Фон Бинц уже сидел за столом, едва заметно хмурясь. Линда с естественной невозмутимостью присоединилась к нему, пытаясь унять дрожь в теле, положила руки на колени и обворожительно улыбнулась барону.
— Надеюсь, я не пропустила хорошо прожаренный стейк? — пошутила она.
— Предпочитаю полусырой, — без шуток произнёс он.
Во время обеда девушка опять отметила немногословность Фредерика. Он поддерживал разговор, но без интереса.
— Фредерик, — произнесла она уже после того, как блюда были унесены, в ожидании десерта, — ты наверняка устал, и тебя что-то гложет, я бы не хотела…
Он слабо улыбнулся.
— У меня всегда так, — начал он, — после того, как ты решил какую-то важную задачу, приходит не стимул двигаться дальше, а опустошение, ступор, ощущение, как будто меня выпотрошили.
Линда кивнула.
— Ты хочешь уйти? — предложила та.
Фон Бинц отрицательно кивнул головой.
— Не могу лишить себя удовольствия посмотреть, как ты будешь кушать мороженое, — тон его стал игривым.
 
— О, то страшное зрелище, — рассмеялась она.
Остаток ужина прошёл более позитивно, и барону удалось расслабиться. Он вновь стал тем же остроумным, очаровательным, словоохотливым собеседником и даже ни разу не упомянул о своём любимом предмете разговора — о рабстве и отражении его в современности. А может быть, дело было в том, что они сейчас в стране, история которой долгое время олицетворяла это позорное явление?
Смеясь, они вошли в дом. Их встретила женщина — хозяйка дома, терпеливо дожидающаяся распоряжений барона. Мужчина отдал их, и Линда уже было хотела подняться к себе, но была удержана вопросом фон Бинца:
— Не хочешь выпить?
Девушка прищурила глаза.
— Завтра на работу, — напомнила она и улыбнулась, забравшись на первую ступеньку лестницы.
— Я закрою глаза на то, что в первый день ты будешь смердеть перегаром, — хохотнул он и прошёл к столику с напитками, наливая в широкие низкие стаканы джин.
— Потому что от тебя нести будет не меньше, — парировала та.
Сжав бокалы длинными пальцами, он обернулся и вопросительно поднял бровь. Линда подошла к нему ближе и, не сводя глаз, взяла один.
— Ты дерзкая.
— Накажешь? — спросила она и отпила из стакана, напиток обжёг горло, но то ли близкое присутствие мужчины, то ли действие джина — голову немного закружило.
— Руки чешутся, — его скулы сомкнулись сильнее, взгляд заскользил по лицу, вниз, на грудь, ниже, потом вновь возвращаясь к глазам.
— А как же обещание личной безопасности? — его желание будоражило кровь, а тёмные глаза, словно омуты, притягивали к себе.
Фредерик шумно отхлебнул из стакана, предпочитая промолчать.
— Иногда всё не то, чем оно кажется, — напомнила Линда.
Фон Бинц согласно кивнул, сделал шаг, встав ещё плотнее к ней, и его губы задели её так же нежно, как касание бабочки. Поцелуй вышел поверхностным, сухим. Он не касался её руками. Мужчина выжидал, видя, что шея девушки до ключиц покрылась мурашками. Дыхания стали синхронными, пунктирными. Но Фредерик не переходил черту, его влекло к ней, но он уже было подумал, что Линда не осмелится, ведь обстоятельства судьбы, образ жизни каждого, их обязательства перед другими людьми — всё было против них, несмотря на взаимное притяжение.
Прошло мгновение, и девушка, прислонившись к нему, нашла его губы и сама поцеловала мужчину. Оторвавшись, они замерли, смотря друг на друга. Взором Линда как бы спросила у него дозволение. Улыбаясь, Фредерик взглядом опустился на её полураскрытый ротик. А её ладони скользнули снизу вверх, поднимая край футболки, мигом заставляя пресс напрячься.
— Уверена? — уточнил мужчина, следя за меняющейся мимикой: лёгкое обескураживание от собственной смелости и сильное желание, толкающее кровь сильнее бежать по венам, устремляясь вниз, заставляя пульсировать их, как солнце.
Она кивнула головой, и его губы вновь коснулись её, сначала только пробуя, затем жадно наращивая темп, чутко улавливая настроение Линды. Она подстроилась, отдаваясь ласке момента. Её нежные руки опоясали его торс, кружащими движениями пробравшись под футболку и вверх по горячей коже спины, а его притянули её, пытаясь максимально прижать к себе. Линда почувствовала его дрожь и чуть отстранилась. Она удивилась, увидев в его глазах страх того, что она могла бы оттолкнуть его от себя, сочтя напор мужчины и желание чуть большими, чем хотелось девушке. Но вместо ответа её тело прильнуло к нему ещё сильнее, становясь мягким, податливым, как воск под теплом, исходящим от его грубоватых пальцев. Ответом ей послужили упругость его тела и настойчивость движений.
Фредерик оторвался от её губ, не прекращая гладить спину, ловя взглядом лукавую улыбку и отвечая тем же. Линда кивнула и вновь потянулась к полным влажным губам, получая обратно поцелуй такой силы, что барон удовлетворённо рыкнул, услышав несдержанный стон девушки и свою кровь, отчаянно бившуюся в висках. Оглаживающими движениями девушка скинула с его плеч пиджак и потянула за футболку, вскорости избавляя от неё мужчину.