Проклятый принц (ЛП)

Моему телу сильно досталось за последний час, и я вздрагивала от каждого шага. Однако, поскольку они завязали мне глаза, я понятия не имела, что находилось вокруг. Шаги отдавались эхом, в воздухе пахло мхом, сырыми камнями и смертью.
Здесь было слишком жарко в куртке, пусть мех и был искусственным. По моей шее стекали капли пота.
Логичнее всего было предположить, что меня отвели в Цитадель. За годы после Рагнарёка, когда мой народ заточили под землёй, Верховные Эльфы построили колоссальную крепость в центре Бостона. Её высота составляла триста метров, а её ничем не украшенные стены прерывались лишь мраморными головами горгулий. Бледно-золотистые шпили окружали верхушку башни, напоминая корону на вершине холма Бикон-хилл.
Она всегда выглядела такой чистой и красивой — крепость, которая защищала узорный и загадочный мир Верховных Эльфов. Я никогда не бывала внутри, но представляла себе сверкающие вечеринки и позолоченные церемонии.
Эльфы называли это место Новым Эльфхеймом. Но для всех остальных оно было просто Цитаделью, средоточием их силы. Я знала лишь то, что Цитадель являлась частично храмом, частично тюрьмой, частично замком. Она вмещала священников, пленников и королевскую знать в одной и той же грозной крепости.
Как бы там ни было, это служило постоянным напоминанием, что теперь городом правили Верховные Эльфы, а мой народ в этом не участвовал.
Меня явно не вели в королевскую часть здания. Даже с завязанными глазами я могла это понять. Верховные Эльфы не жили в местах, которые воняли хуже, чем подмышка моряка. Нет, мне дорога прямиком в тюремный отсек.
Сокрушительное разочарование давило мне на грудь. Я была так близка к спасению своего народа. Задание сводилось к тому, чтобы проникнуть в банк и украсть депозитную ячейку. И что-то в этой ячейке привело бы нас к Гэлину. Он был колдуном, который запер Ночных Эльфов под землёй, и я жаждала убить его. Его смерть разрушит чары и приведёт к его освобождению.
Но, похоже, я всё похерила. Какой вообще предмет был мне нужен? Если бы они объяснили, это помогло бы.
Мне казалось, будто кончик лезвия пронизывает моё сердце. Когда я была маленькой, мама говорила мне, что это моя судьба, что я вновь выведу Ночных Эльфов на свет. Прежде чем она погибла в подземных пещерах, она сказала, что я Полярная Звезда, и я приведу Ночных Эльфов к свободе. И я всегда верила ей.
Мои мысли вернулись к Бартолю. Страх пронзил мои нервные окончания, когда я представила, как Верховные Эльфы повалили его лицом в снег и заковали в наручники. Я могла лишь надеяться, что он сбежал и добрался до нашего укрытия.
Я не позволяла себе думать о других вариантах, иначе совсем расклеюсь. Так что я заперла свои худшие страхи за мысленной стальной дверью и сосредоточилась на звуках вокруг себя.
Скрип древних дверных петель отвлёк меня от тревог, когда охранник толкнул дверь. Когда он повёл меня дальше в глубины Цитадели, мой правый бок задел сырую стену.
— Что происходит? — спросила я.
— Скоро увидишь, — ответил охранник тем раздражающе певучим голосом, свойственным для всех Верховных Эльфов.
Честно говоря, эта ночь стала первым разом, когда я лицом к лицу столкнулась с Верховными Эльфами. Они были заклятыми врагами моего вида — Доккальфаров или Ночных Эльфов. А теперь эти светловолосые мудаки правили Мидгардом, который когда-то был миром людей. Они сразу убивали мой народ на месте, ради забавы.
Когда Верховные Эльфы не убивали Ночных, они заточили нас в пещерах под землёй. Каждый Ночной Эльф вроде меня грезил об освобождении нашего народа. И мне почти представилась такая возможность…
И снова ледяной цветок сожаления распустился в моём сердце.
Но месть Верховным Эльфам никогда не была простой задачей. Здесь, в Мидгарде, мы сильно уступали в численности. Весь прошлый год мы с Бартолем планировали ограбление. Мы не привлекали к себе внимания, спали в заброшенных домах, собирали еду на улицах. Всё это время мы строго держались подальше от Верховных Эльфов и никогда не подбирались слишком близко. Не рисковали навлечь на себя гибель до того, как это станет необходимым.
 
Охранник замедлился, и я услышала, как он резко втянул вдох. Что-то его нервировало. Он остановился, завозившись с ключами. Судя по звону, его руки дрожали. Чего ему-то бояться?
В тюремном блоке раздалось низкое рычание, и этот звук пронзил меня до костей.
Это не походило на всё, что я когда-либо слышала. Охотничий крик тролля ужасал, но он хотя бы казался тупым. Это рычание было едва слышным, но тем не менее выражало ожесточённую свирепость. Это был странно преследующий звук, вызвавший мурашки и превративший мои вены в лёд.
Охранник распахнул дверь камеры и толкнул меня на пол. Мои колени ударились о холодный зазубренный камень, и я попыталась встать, но охранник надавил ногой на мою спину, пока расстёгивал кандалы.
И снова то низкое, тихое, безнадёжное рычание скользнуло по камню как ветер, завывающий между деревьями.
Охранник ахнул. Он пребывал в ужасе.
— Что это? — спросила я.
Он не ответил и сорвал повязку с моего лица. Я перекатилась и посмотрела на него, заметив, что его золотистые глаза широко раскрылись от ужаса. Затем он попятился из камеры, спотыкаясь, захлопнул дверь и убежал по коридору, не оглядываясь.
Я осталась одна в полной темноте. Не то чтобы я переживала об этом. Ночные Эльфы магически адаптировались к жизни под землёй.
Я сощурилась, изучая окружение. Неудивительно, но ряд толстых железных решёток отделял меня от поблёскивавшего каменного пола в коридоре. Из стены позади меня выходил гранитный выступ, присыпанный соломой. Видимо, это моя постель. Воды или еды нигде не было видно.
Мои инстинкты говорили мне держаться подальше, ибо поблизости обитает нечто чрезвычайно неестественное и злое.
И всё же… любопытство заставило меня подойти к решёткам и выглянуть между них в коридор. Я осмотрела узкий проход, насчитав десять камер в блоке, по пять с каждой стороны. Железные решётки отгораживали каждую из них от пола до потолка. Со своего места я могла видеть лишь камеру напротив, но казалось, будто там тьма была гуще.
Я прищурилась, пытаясь понять, на что смотрю. В задней части камеры, где из стены должна была выступать каменная постель, струились чернильные тени, сквозь которые мои глаза ничего не могли рассмотреть. Пока я их разглядывала, тени начали шевелиться, срастаясь в нечто более плотное.
Низкое рычание вернулось, прокатившись по камням, и дрожью пронеслось по моей коже. Тьма напротив меня как будто удлинилась, принимая очертания мужчины. Огромного мужчины, маячившего в задней части камеры — как минимум 195 сантиметров роста, здоровенный как бог. Что он такое?
Волоски на моих руках встали дыбом. По-прежнему присев на полу камеры, я слегка отодвинулась назад. Неудивительно, что охранник перепугался.
Мужчина без предупреждения ринулся вперёд так быстро, что моё сердце пропустило удар — просто вспышка движения в его камере. Когда дым вокруг него развеялся, моё дыхание застряло в горле. Его изорванная рубаха открывала взгляду мощную мускулистую грудь, на которой были вытатуированы руны, светившиеся магией.
Но между рун змеилась загробная тьма, подобная чёрным чернилам, которые казались живыми. Тени извивались вокруг его лица, такие тёмные и густые, что я не могла различить его черты, пока тени не отдалились буквально на мгновение.
В ту секунду я увидела, что скрывалось под ними — душераздирающе красивое лицо с острыми скулами и глазами цвета ледникового ручья. Но самое главное — коварная улыбка, от которой моя кровь превратилась в лёд.
Он был одновременно самым прекрасным и самым ужасным мужчиной из всех, кого я когда-либо видела; словно сами боги послали его уничтожить всё живое. Но я понятия не имела, кто он такой. Он не обладал ни серебристыми волосами Доккальфаров, ни светлыми локонами Верховных Эльфов. Он совершенно точно не был человеком — его размеры и чернильная магия явно давали это понять. Так что он такое, во имя Хельхейма?