Инфернальная магия (ЛП)

— Ты не ответил на вопрос о том, зачем ему нужны крылья.
Он стиснул зубы.
— Они были подарком от самого Никсобаса. Я буду осуждён навеки, если не найду их.
— Откуда тебе знать, что он ещё не отдал их Никсобасу?
— Потому что если бы отдал, я бы чах в бездне теней, а не торчал в комнате с одной из псов Эмеразель.
— Почему он не…
— Ты всегда задаёшь столько вопросов, девочка? Я не могу дать тебе эти ответы. Только Абракс знает. Если освободишь меня, я приведу тебя к нему.
Урсула посмотрела в его бледные глаза. Если проигнорировать тот факт, что он внушал ужас, то Баэл обладал некой величественной красотой, его бледно-серые глаза так ярко контрастировали с золотистой кожей — сочетание тепла и холода, сродни грозовым облакам, окрашенным поднимающимся солнцем. Он сам выглядел как бог… чёрт, да насколько она понимала, он практически и был богом.
Урсула не была уверена, что он не убьёт её после того, как она уберёт цепи, но какой у неё был выбор? Если она не попадёт к Абраксу, то и она, и Зи лишатся своих душ.
— Я тебя освобожу. Если ты поможешь мне найти Абракса, не убив меня, я верну тебе душу, — она понятия не имела, как вернуть душу, но не собиралась это упоминать. В любом случае, он бессмертен, и ему не нужно это знать.
— Если не сдержишь слово и не вернёшь мне душу, то тебя ждёт судьба ещё хуже, чем у Генри.
— Не сомневаюсь.
— А теперь сними с меня цепи, — взревел он.
Урсула сделала глубокий вдох, глядя на цепи. Звенья выглядели тускло-серыми. В сравнении со светящимися чарами, охранявшими книжные полки и дверь в комнату Баэла, цепи казались абсолютно обыденными.
— Как вообще эти цепи тебя удерживают? Они не выглядят магическими.
— Генри заковал их магией. Ты её не видишь, — ответил Баэл, шумно вздохнув.
— То есть, где-то есть замок?
— Расплавь звенья своим огнём.
Урсула содрогнулась. Она рисковала окутать огнём всё его тело, и тогда не останется сомнений, что он разорвёт её на кусочки.
— Я, эм, не очень хорошо контролирую свой огонь.
— Ну естественно. Я почти забыл, что ты не знаешь, что творишь.
Урсула взялась за звено цепи, ощупывая металл пальцами.
— Я только несколько дней назад узнала, что я гончая. У меня не осталось воспоминаний. Кестер просто заявился ко мне на кухню…
— Кестер? Палач? Он жив?
Горе переполнило её, и Урсула сдержала слёзы.
— Уже нет. Погиб несколько часов назад.
Баэл зарычал.
— Ты лжёшь. Я убил его в великом сражении на горе Асидейл.
— Чего? Нет. Я всё это время была с ним. Абракс только что убил его.
Глаза Баэла снова почернели, вновь проступили рога. Он забился на кровати, цепи вокруг его тела дымились. Он раздражённо заорал, но его лицо вернулось к прекрасному человеческому обличью. Железные звенья зашипели на его коже. Комната переполнилась запахом горящей плоти. Баэл заговорил сквозь стиснутые зубы:
— Освободи меня. Немедленно.
— Я пытаюсь, но тебе надо лежать смирно.
Цепи раскалились добела. Какое бы заклинание Генри ни вложил в железо, оно давало отпор и обжигало демона. Урсула помедлила, держа руку в нескольких сантиметрах от дымящегося металла.
— Оно тебя не обожжёт. Адские гончие невосприимчивы к огню, — сказал Баэл. Единственным намёком на агонию служил его отрывистый тон.
Урсула закрыла глаза. Ей нужно было обуздать свой огонь. Призвать ровно столько пламени, чтобы расплавить цепь. Её нутро слегка сжалось. Если она сейчас поддастся огню, то рядом уже не будет Кестера с огнетушителем.
Она подумала о самодовольном лице Руфуса — её проверенное средство призыва огня — и жар начал распаляться в кончиках её пальцев. «Работает». Её пальцы засветились, по ней пронеслась волнительная дрожь.
Баэл лежал на кровати абсолютно неподвижно, наверняка терпя безумную агонию, пока она призывала пламя. Он уже минуту или две не дышал. Он вообще живой? Урсула глянула на него, и его прекрасное лицо уставилось на неё в предвкушении. Как будто она пыталась решить математический пример, пока учитель стоял позади и смотрел через её плечо… причем чрезвычайно привлекательный учитель. Огонь в её венах затрепетал и погас.
 
— Чёрт, — Урсула достала из ножен кинжал кайкэн. Хотя бы это ей давалось хорошо.
— Ты же знаешь, что не сумеешь убить меня этим.
— Я не собираюсь тебя убивать. Надеюсь, что и ты ответишь тем же, — она перехватила кинжал поудобнее, затем со всей силы ударила им вниз, вонзив кончик в просвет одного из звеньев. Затем, повернув лезвие, она разломила звено пополам.
  
Глава 37
 
На протяжении секунды Баэл уставился на неё. Ей померещилось то изумление в его глазах? Красные волдыри покрывали его руки там, где цепи обожгли его кожу. Затем он соскользнул со своего ложа словно дым, развеянный ветром. Он мгновенно схватил Урсулу за плечи, его лицо напряглось от ярости, а затем он впечатал её в стену с мощью штормового ветра. Его сила ужасала. Он обхватил ладонью её горло и прорычал:
— Ты отдала мою душу огненной богине. Ты заслуживаешь умереть болезненной смертью.
Сердце Урсулы ударилось о рёбра. «Вот и всё. Я умру».
— Ты не можешь убить меня, — пролепетала она. — Твоя душа у меня.
— Тебе повезло, что я не имею своей полной мощи, иначе внушил бы тебе делать то, что я пожелаю, — прорычал Баэл. Он ослабил свою хватку, но продолжал сверлить глазами. — Ну естественно, что одна из шавок Эмеразель ведёт себя недостойно, — он отошёл, гневно глядя на неё с отвращением. — Оставайся здесь.
Трясущейся рукой Урсула подняла кинжал.
— Мне нужно, чтобы ты отвёл меня к…
Но он уже исчез. Просто порыв воздуха и тёмной магии, да звук захлопнувшейся двери. Урсула двинулась за ним, но что-то тяжело грохнуло снаружи двери. Он запер её внутри. Мудак.
Она всё равно подергала дверь, но та не поддавалась. Сквозь древесину доносились приглушённые звуки — двери открывались и захлопывались, какой-то неопознанный грохот и прочее демоническое бушевание по её квартире. Когда Урсула уже решала, стоит ли попытать удачи на выступе за окном, она услышала царапающий звук за дверью. Она резко развернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как дверь срывается с петель.
Баэл стоял там силуэтом, и тенистая магия тёмными завитками исходила от его огромного тела. Озаряемый сзади светом хрустальной люстры, он заполнял собой дверной проем. Этот мужчина был горой мышц. Одной рукой он сжимал один из мечей Чжаньмадао. Клинок был длиной около полутора метров, но в его ладони казался намного меньше. В другой руке он держал Хондзё.
— Крыльев здесь нет.
Урсуле пришлось подавить все инстинкты, говорившие ей побежать к окну и сброситься с выступа.
— Ты же сказал, что они у Абракса.
— Мне надо было удостовериться, что ты не врала насчёт Генри, и что ты не работала на него втайне. Мне надо было убедиться, что крылья не спрятаны здесь.
— И теперь ты уверен, что я не работаю на Генри?
— Да, я уже еле чую вонь Генри. Его не было в этой квартире несколько месяцев. Но Кестер был здесь.
Глаза Урсулы остановились на мече в руке Баэла. Зачем он его принёс? Она беззащитна с этим дурацким кинжалом. Он мог в мгновение ока порубить её на куски. Не надо настраивать его против себя. Вот что сказал бы ей Кестер. И нельзя позволять, чтобы он увидел её страх.
— Восхищаюсь твоим вкусом в оружии.
— Мне комфортнее с клинком в руке, — Баэл бросил Хондзё Урсуле, и катана завертелась в воздухе. Урсула проворно поймала рукоятку, и её переполнило облегчение. Он не собирался её убивать. Поразительно, но её план в кои-то веки сработал.
— Я почуял тебя на этом оружии. Пожалуйста, пойми, что ты не можешь использовать его против меня, иначе умрёшь, — он говорил будничным тоном.
— Это вполне очевидно, — когда Урсула последовала за ним в коридор, её взгляд метнулся к опрокинутому комоду. Видимо, он использовал этот комод, чтобы забаррикадировать её в комнате.