Инфернальная магия (ЛП)

— Фу, — он разъярённо сверлил её сердитым взглядом, сжимая её запястье. — Ты что такое, чёрт возьми?
В её груди взбурлила ярость. Ей начинало надоедать, что демоны обращаются с ней как с игрушкой.
— Я адская гончая, — освободившись от его чар, Урсула чувствовала, как по её рукам поднимается жар, горячий и расплавленный. Эйб отшатнулся от неё, и она вскинула руку, ударив кулаком по его хорошенькому личику и упиваясь хрустом кости.
Голова Эйба отлетела назад, и он зарычал. Двигаясь быстрее штормового ветра, его руки обхватили её горло, холодный взгляд гипнотизировал. Он открыл рот, всасывая воздух из её тела. При этом глубокая бездна заполнила её грудь. Урсула пинала его по лодыжкам, но его глаза не отрывались от неё, не дрогнув.
Кровь зашумела в её ушах, конечности ослабели, их словно покалывало. «Что он делает со мной?» Она умрёт в мужском туалете от рук извращенца, которого только что поцеловала. Это ещё хуже, чем мнимая передозировка героином. Пальцы Эйба впивались в её шею, ледяные глаза сверкали холодным светом.
Перед глазами всё темнело, и Урсула слышала, как её собственное сердцебиение слабело, пока он высасывал из неё жизнь. В её черепе взорвалась паника. «Он убивает меня». Перед глазами засверкали огни. Лёгкие готовы были взорваться, огонь внутри неё затрепетал и погас. Крохотный язычок пламени танцевал где-то в закоулках разума, энергия уходила из её тела, и Урсула пыталась распалить её, но та погасла и умерла. Теперь что-то другое переполнило её разум — воспоминание: сверкнувший на солнце меч, поле, заросшее дикими цветами, меч поменьше в её руке. Клинок рассёк воздух, сверкая на солнце, и её учили с ним обращаться.
«Борись, Урсула».
Кто-то давным-давно хотел, чтобы она была воином.
«Борись».
Она моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд, и различила размытый силуэт нападавшего. Ей нужно…
Бряк! Что-то ударило его по голове сбоку, и он ослабил хватку.
Эйб позволил ей повалиться на пол, ударившись головой, и её шея сзади соприкоснулась с плиткой в туалете — холодной, совсем как её тело. Урсуле казалось, что на неё давило какое-то тяжелое бремя, сокрушавшее саму жизнь в ней. Поблизости Эйб боролся с кем-то… с женщиной… но конечности Урсулы сделались замёрзшими и опустошёнными.
— Урсула! — провизжал кто-то. Зи?
Она облизнула губы. Надо предупредить Зи, что поцелуй Эйба был смертельным… но она чувствовала, как ускользает, и холодный ветерок шептал на её коже.
«Мне надо помочь Зи». Она велела себе подняться. Она сразится с ним, впечатает его хорошенькое личико в плитку пола.
С огромным усилием воли Урсула заставила себя открыть глаза и посмотреть в потолок. Эйб выпил из неё так много, что ей потребовалась буквально вся её сила, чтобы перекатиться на бок. Она моргнула, взгляд сфокусировался. Эйб стоял в паре метров от неё, держа Зи как тряпичную куклу.
Будь в ней огонь Эмеразель, она бы попыталась опалить его, сжечь дотла, но он высосал её досуха. Надо причинить ему боль иным способом.
Её взгляд метнулся к ручке Эмеразель, поблескивавшей в жёлтом освещении буквально в метре от неё. Медленно, будто двигаясь сквозь зыбучие пески, Урсула потянулась к ней, пока пальцы не задели костяной цилиндр. Она сжала её в руке, стиснула в своей хватке.
Светлые волосы Зи свисали вниз, пока Эйб держал её в руках, а её чёрные туфли на высоком каблуке оторвались от пола. Урсула подвинулась ближе, дрожа от исходившего от него холода. Неужели её реально влекло к этому монстру?
Стиснув зубы, она перекатилась ближе и изо всех сил вонзила лезвие ручки в его пятку.
Он приглушённо охнул и отдёрнул ногу, на мгновение пошатнулся, а затем рухнул на пол. Лезвие торчало из его ноги. Урсула выдернула ручку, и её лезвие окрасилось кровью.
— Боги преисподней, — выдавил он, запинаясь.
Её губы изогнулись в лёгкой улыбке. Она не собиралась сдаваться без боя.
Он поднялся, бросившись на неё как лев на добычу. Урсула снова пырнула его, целясь в сердце, но лезвие вместо этого угодило в живот.
 
Стоя на коленях, Эйб запрокинул голову и взревел; костяная ручка тряслась, торча из его живота. Он царапал то место, рана начала дымиться. По комнате разошёлся запах опалённой плоти. Оружие Эмеразель.
Эйб вскочил на ноги, практически превратившись в размытое пятно, и пошатываясь, пошёл к выходу. Кровь и пар сочились меж его пальцев.
Урсула приподнялась на локтях, пробуя в деле одну из своих новых соблазнительных улыбок.
— Такая маленькая, а кусается адски больно.
— Сука, — выплюнул он, распахнув дверь и скрывшись в коридоре.
  
Глава 24
 
Урсула лежала на спине и смотрела на потолок цвета яичного белка, повелевая себе пошевелиться.
Но первым шагом было отодрать себя от пола в туалете. Её ноги покалывало будто иголками, и она едва не закричала от облегчения, когда пошевелила пальцами на ногах. Она толчком поднялась на четвереньки. Подползла к Зи, тяжело дыша. Этот Эйб ведь сказал, что опера — это идеальное место, чтобы отбросить свои тревоги? Говнюк.
Она присела рядом с Зи, и её сердце сжалось при виде той. Грудь девушки-фейри почти не приподнималась. Платье и волосы покрылись кровью, хотя Урсула была практически уверена, что это кровь Эйба.
Она протянула руку и нащупала пульс на шее Зи. Он был слабым, но кровь всё же струилась под её полупрозрачной кожей. Если только удастся вытащить её наружу, то у входа их ждал Бентли.
Слава Богу, Эйб её не убил, но она же не сможет отсюда выйти. «Как мне привести её в чувство, черт возьми?»
Как-то раз она видела, как кое-кто возвращается с того света. Брэден, мальчик из её первой приёмной семьи, имел аллергию на орехи, но слопал целый пакет миндальных макарунов, сам того не осознавая. Он потерял сознание, но ЭпиПен его оживил.
Ведь такое действие оказывал эпинефрин, верно? Он заставлял гормоны струиться по твоим венам. Надо лишь достать такую штуку. Сердце Урсулы бешено стучало. Ситуация была не очень.
Она тяжело пыхтела, всё ещё пытаясь перевести дыхание, пока её колени прижимались к холодному кафелю. Может, сейчас самое время позвонить Кестеру.
Оглядываясь в поисках сумочки, она услышала скрип открывающейся двери. Урсула подняла голову, готовясь к очередной драке… не то чтобы она была на это способна. На пороге стоял седой посетитель оперы, одетый в бежевый костюм. Урсула моргнула, прогоняя туман измождения и пытаясь переварить присутствие нового игрока.
В полубессознательном состоянии её первой мыслью было «Что за сноб носит шейный платок?». А второй — «Он вызовет полицию».
На мгновение их взгляды встретились, и Урсула узнала ужас на его лице.
— Боже милостивый! — заорал он. — Ты что натворила?
Ценой колоссальных усилий Урсула села. Её взгляд скользнул к Зи, рот которой приоткрылся как трупа. Естественно, что мужчина паниковал. Он только что обнаружил на полу туалета двух женщин, покрытых свежей кровью, и одна из них, видимо, мертва. Это ещё хорошо, что он не видел труп Хьюго на унитазе в кабинке.
Урсула представила, как пройдут следующие двадцать минут. Сначала Седой оповестит охрану и вызовет полицию. Они найдут труп Хьюго. Никто из представителей власти не поверит, когда Урсула опишет смертельный поцелуй Эйба, и как единственный человек в сознании, она окажется виновной в смерти поп-звезды и, возможно, в нападении на Зи. Её сердце бешено забилось.
— Я вызову полицию, — пролепетал он. — Охрану.
«Вот тебе и осталась в тени, чёрт возьми. Когда Эмеразель узнает об этом, меня отправят прямиком в инферно». Через несколько минут в уборной будет полно охранников. Будь у неё силы, Урсула заполнила бы это помещение огнём, чтобы дать себе время сбежать, но она чувствовала, что её угольки гасли.
— Подождите, — сказала она, поднимая руку. Нельзя дать ему уйти.
Было два варианта: создать отвлечение с помощью адского огня или найти какой-то способ напасть на мужчину и сбежать отсюда с Зи. Вот только ни то, ни другое не получится сделать без сил.