Инфернальная магия (ЛП)

Урсула заметила проблеск интереса в глазах Кестера. В эту игру с отвлечением могут играть двое. От её внимания не ускользнуло то, как его глаза при любой возможности задерживались в вырезе её майки.
— Голой? — он парировал удар, и на его лбу выступил лёгкий слой пота. — Вот как? Тебе нравится ощущение воды на твоей обнажённой коже?
«Ты его подловила, Урсула. Продолжай».
— Да, и мороженое я тоже ем голой, потому что мне нравится, когда оно тает и капает на мои груди.
«Неа. Это просто странно. Очень, очень странно».
Странно или нет, но Кестер запнулся. Пока он потерял равновесие, Урсула атаковала. Он увернулся, но кончик катаны всё же задел его рёбра.
— Туше, — Кестер вытер кровь, выступившую в прорехе рубашки, и пососал палец, затем снова поднял меч. — Мы ещё не закончили.
— Тебе добавки надо?
Его меч схлестнулся с Хондзё.
— Вы с Хьюго начали не с той ноги, — он начал кружить вокруг неё, в его глазах сверкал огонь.
— Это какой-то допрос?
— Да.
Кестер сделал вид, будто нацеливает удар на её голову, а потом ударил по коленям. Урсула едва успела отбить атаку, рубанув катаной вниз. Он снова оказался вне досягаемости для контрудара. Она не поспевала за ним.
Его огненный взгляд был гипнотическим.
— Чтобы преуспеть как адская гончая, тебе надо быть одновременно сталью и шёлком, оружием и очарованием. Ты не всегда можешь добыть подпись силой. Иногда надо заманивать должника, убеждать, что в его же интересах отписать его душу.
Урсула пырнула катаной, но он увернулся.
— Думаешь, я на такое способна?
— Зи сказала, что социальные навыки у тебя такие же изящные, как у слона в посудной лавке.
«Ну. И. Сучка».
— Полная хрень, — с уверенностью сказала Урсула, но в глубине души знала, что он задел нечто больное. Через сколько приёмных семей она прошла? Четыре? Пять? Она сбилась со счёта. Даже близкие люди говорили ей то же самое.
В её разуме прозвучал голос Руфуса: «Если честно, ты просто жалкая корова, которая ничего в жизни не может добиться». Пустота переполнила её грудь. Хуже всего было осознание, что этот недостаток характера мог объяснить её амнезию. Может, она была какой-то магической отверженной? Её вынудили забыть прошлое, а потом изгнали, потому что она никому не нравилась? Возможно ли, что её никто никогда не любил?
Урсула почувствовала, как глаза щиплет от слёз. «Чёрт возьми, Урсула. Не плачь. Не плачь. Только не перед Кестером». Ей надо доказать, что у неё имелись и навыки, и подходящий характер, чтобы быть адской гончей, иначе можно забыть про самосохранение.
— Тогда… — Кестер поднял ладонь, затем положил меч на мат, показывая, что игры с мечами поставлены на паузу. — Докажи это.
— Доказать что?
Кестер посмотрел на неё так, будто она забыла принять свои таблетки.
— Докажи, что знаешь, как очаровывать людей. Выглядеть дружелюбной.
Она помрачнела.
— И как я должна доказать это?
— Ну, для начала не делай такое лицо.
Она опустила Хондзё и выпрямилась. Слегка выпятила грудь, улыбнулась, склонила голову набок.
— Намного лучше, но твоя улыбка не выглядит искренней. Тебе надо успокоить его. Не дать запаниковать.
Урсула ощутила, как в груди поднимается знакомый жар. Сначала ей пришлось заставлять людей отписывать их души. Вдобавок ей надо обрекать их на такую судьбу, напевая колыбельную и воркуя, пока они подписываются на вечный ад? Как же сильно она в итоге будет ненавидеть себя, если станет такой? Но она не могла сказать подобное вслух, только не перед Кестером.
— Положи меч, — Кестер шагнул ближе, впиваясь в неё зелёными глазами. — Попроси меня подписать пакт.
Она убрала меч в угол помещения, после чего расправила плечи. Попыталась нацепить на лицо приятную улыбку.
— Тебе всего лишь надо подписать здесь, — она показала на воображаемый пакт на своей ладони, используя твёрдый, но нежный тон, будто была полицейским переговорщиком, который убеждает суицидального парня отойти от края моста.
Кестер ответил, безупречно имитируя пафосный британский акцент Хьюго.
 
— Нет, я не хочу подписывать. Должно быть, это какая-то подстава. Ты меня разыгрываешь?
— Это не подстава. Разве твоя карьера не пошла в гору с тех пор, как ты попросил у Эмеразель её силу? — фраза была хорошей, но Урсула запнулась на последних словах.
Он продолжал копировать акцент Хьюго.
— Я не буду это делать. Я не отдам свою душу.
— Ты должен. Ты согласился на сделку.
Он покачал головой.
— Расслабь плечи. Ты должна выглядеть обольстительной.
— Как ты это сделал, когда проник на мою кухню? Я готова была проломить тебе башку сковородкой, а в следующее мгновение мне захотелось сделать всё, что ты захочешь.
— Отчасти это моё естественное обаяние, но отчасти и магия. Мне потребовалось долгое время, чтобы научиться подавлять волю людей, и я хорошо отточил этот навык. Ты на удивление стойко сопротивлялась моему влиянию. Я нечасто с таким сталкиваюсь.
— У меня был очень плохой день, — она настороженно покосилась на него. — Ты можешь контролировать мой разум?
— Я не пользуюсь этим, если нет острой необходимости. В любом случае, у тебя нет этого навыка, так что придётся полагаться на очарование, — на его губах заиграла улыбка.
— И на мой острый ум.
— Ага. Валяй уже.
Урсула закрыла глаза, пытаясь вспомнить, как Кестер подходил к ней на кухне. Его интенсивный взгляд скользнул по её телу, будто он запоминал все её изгибы. Ему каким-то образом удавалось проецировать одновременно силу и искушение. Глядя на Кестера, она шагнула ближе, позволяя своему взгляду скользнуть по его сильным рукам, а также по рубашке вниз. Остановившись в считанных дюймах от него, она посмотрела на него невинными широко раскрытыми глазами.
Он наклонился, шепча ей на ухо:
— Ближе.
Урсула двинулась вперед, упиваясь жаром, исходившим от его тела, и его приятным ароматом — кедр и свежая почва. Несложно было имитировать влечение.
Она посмотрела ему в глаза.
— Если сейчас поставишь свою подпись, то получишь всё, чего хотел. Всё, чего только пожелаешь до конца своей жизни, — Урсула понятия не имела, что в неё вселилось, но она провела пальцем по его груди, ощущая твёрдое тело под тканью.
Его дыхание участилось, и он схватил её руку обжигающими пальцами.
— Хорошо. Но тебе не нужно к нему прикасаться. Если сама того не хочешь. Тебе лишь нужно его заманить.
Её тело сделалось горячее, и она чувствовала, как её щёки горят.
— Видимо, с шёлковой частью я разобралась.
— Хорошо. Теперь я хочу посмотреть, как ты можешь использовать свой огонь, — Кестер отошёл, поднимая меч. Когда он на сей раз повернулся к ней лицом, его улыбка сделалась хищной, в глазах сверкнул адский огонь. Желудок Урсулы совершил кульбит.
Его клинок полоснул по её животу размытым металлическим пятном, но она увернулась.
— Используй свой огонь, — хрипло сказал он.
Её меч лязгнул по его клинку, и её сердцебиение участилось. Он собирался её выпотрошить.
— Я не знаю, как.
Его меч снова сверкнул, и Урсула едва сумела отразить его удар над головой. Лязг стали звенел в её ушах.
— Используй свой огонь, — приказал он уже громче, и его глаза пылали инфернальным пламенем.
Она попыталась представить, как огонь окутывает её тело.
— Я пытаюсь, — ей пришлось подпрыгнуть в воздух, чтобы не распрощаться с ногами, и его меч просвистел под ней.
— Пытайся усерднее, — Кестер атаковал, она парировала. Он тут же ударил вновь. Урсула увернулась, хватая воздух ртом. На её лбу выступил пот. Его атаки становились всё быстрее, гоняя её по всей комнате. Ей надо было призвать пламя, а она едва могла сосредоточиться, когда меч Кестера угрожал рассечь её на куски.
Урсула сделала шаг назад и ударилась о стену. Отступление — уже не вариант. Кестер атаковал снова, их мечи столкнулись, и он стал медленно давить, приближая клинок к её лицу. Его тёплое дыхание обдавало её щеку, подпитываемое пламенем Эмеразель.