Инфернальная магия (ЛП)

Она прошла по коридору до оранжереи, которая прилегала к помещению с закрытой дверью. Она сделала глубокий вдох. Апельсины, розмарин, бархатцы. Кестер не просто приказал сделать уборку — здесь также заменили все растения.
Урсула прошла внутрь, закрыв за собой дверь. Из-за заиндевевшего стекла огни Манхэттена казались дымчатыми и искажёнными.
Урсула посмотрела на жёлтые такси и нескольких пешеходов, которым хватило безрассудной храбрости, чтобы выйти в зимнюю ночь. Что они делали со своими нормальными человеческими жизнями? Спешили к родителям, супругам, любовникам? Может, просто выбежали до бара в соседнем квартале?
Всё ещё не зная покоя внутри, Урсула сделала большой глоток шампанского. Её тошнило от всех этих секретов и загадок. Она не хотела быть чёртовой Загадочной Девочкой. Она хотела знать, откуда она происходила, кто её родители, и откуда на её плече метка Эмеразель. Но за неимением этой информации она хотя бы хотела узнать, кто находилось в запертой комнате в её же квартире. «Неужели я о многом прошу?»
Урсула глянула на подоконник. Маленькая медная ручка торчала из рамы, и она потянула за неё, приоткрыв окно. «Видимо, это отвечает на мой вопрос об окнах в пентхаусе».
Если она собиралась вломиться в запертую комнату, то единственной надеждой было пролезть по наружной стене и потом через окно. Она осушила последние капли шампанского. Для этого ей понадобится немного алкогольной храбрости.
Сильного толчка оказалось достаточно, чтобы распахнуть окно. Студёный ветер ворвался внутрь. Урсула крепко держалась за подоконник, высунулась и посмотрела влево, на окна запертой комнаты буквально в паре метров от неё.
Маленький каменный выступ торчал из стены чуть пониже окна, его ширины едва хватало, чтобы на него встать. В ней взбурлил опьяняющий восторг предвкушения… который сменился ужасом, когда она посмотрела на улицы вниз. Она находилась на высоте минимум пятнадцати этажей.
Урсула отстранилась обратно в оранжерею. Ей нужен план. Один неверный шаг приведёт к тому, что она разобьётся. Ползти будет надёжнее. На четвереньках она будет более устойчива.
И всё же надо как-то открыть окно в запертую комнату. Лучше всего подошёл был лом, но уже поздно бежать в магазин. Небольшой клинок тоже может сработать, и такое имелось под рукой.
Урсула побежала в спальню и выхватила кинжал из-под подушки.
Её сердце бешено застучало, когда она вернулась в оранжерею. Окно оставалось открытым. Она задержала дыхание, забралась на подоконник, затем выбралась на выступ, зажав нож в зубах.
На выступе имелся толстый слой снега с настом. Сильный порыв ветра задрал её юбку выше талии и обнажил крохотные стринги. Если какие-нибудь зоркие нью-йоркцы смотрели сейчас вверх, то могли получить изумительный вид на её задницу. «И почему я не переоделась в брюки?» Её голые колени замерзали на льду. Она была слишком взвинчена, чтобы всё продумать — как обычно.
Очередной порыв воздуха швырнул её волосы в лицо. Урсуле хотелось смахнуть их, но она не могла убрать руку с выступа так, чтоб не поскользнуться.
Её сердце бешено билось о рёбра. Медленно продвигаясь к окну, она изо всех сил старалась игнорировать рыжие пряди, хлеставшие её по щекам. Она ползла вперёд, и лёд на выступе становился всё толще. Она глянула вниз с высоты пятнадцати этажей. Падающий снег скрывал многие детали, и казалось, будто она смотрит в бездонную бездну. «О чём я думала, чёрт возьми? Это безумие». Она начала пятиться назад, но колено соскользнуло с выступа, и она спешно прижалась поближе к зданию.
Урсула ахнула, и нож едва не выскользнул из зубов. Теперь ей не хотелось двигаться вперёд или назад, но она явно не могла остаться здесь. «Я реально первоклассная идиотка». Она не сумела сохранить работу, бойфренда, получить образование или какие-то достижения. Сегодня она облажалась ещё и с работой гончей, а теперь застряла на обледеневшем выступе на высоте пятнадцати этажей над Манхэттеном. Никому нет особого дела до того, выживет она или умрёт. Её единственным вкладом в жизнь мира на данный момент была способность поджигать вещи.
 
Хотя… в её сознании заискрила мысль. Может, она могла призвать огонь Эмеразель и растопить лёд.
Но как это сделать? При прежнем использовании огня Урсула не применяла ангельский язык. И Кестер тоже, насколько она могла сказать. Огонь просто приходил, когда она в нём нуждалась, обжигая её вены и устремляясь в пальцы, пока они не начинали светиться, раскаляясь добела. Может, надо просто представить это?
Урсула вообразила, как её ладони горят, а кончики пальцев полыхают будто свечки.
Посмотрела на свои руки. Ничего.
Закрыв глаза, она вообразила бушующий лесной пожар. Покосилась на кончики пальцев, примёрзшие к выступу. Студёный порыв ветра опять задрал её юбку. А как объяснить в больнице, почему ты обморозила себе задницу?
Чёрт. Представление огня не помогало. И если так подумать, Урсула вообще не знала об этой своей способности, когда обожгла Маппета в клубе Руфуса.
Очередной порыв ветра со снегом хлестнул по её ушам. Ладони примерзали к камню. Чёрт возьми, это была ужасная идея.
Затем Урсула ощутила это: отдалённая капелька огня. Но она практически сразу исчезла.
«Ладно, что я только что сделала? Подул ветер, я посмотрела на свои замерзающие пальцы, выругалась. Вот оно». Огонь исходил от злости. Злость — это она умеет.
Урсула закрыла глаза, представляя Руфуса и Мэделин, обнимающихся на диване в окружении пустых бутылок вина и дорогого сыра. Знакомое тепло хлынуло в её вены. Начало положено, но так путь ещё долго не расчистится. Урсуле в принципе было плевать на Мэделин. Нужно больше жара.
В её воображении Руфус наклонился через свой стол.
«Проблема, Урси, в том, что у тебя нет целей… нет видения», — проскулил он.
Жар хлынул из Урсулы как жидкий металл из тигеля. Лёд перед ней таял с шипением и клубами пара.
Руфус продолжал играть свою роль в её воображении. «Ты просто жалкая корова, которая ничего в жизни не может добиться».
Пламя вырвалось из её ладоней и хлынуло на выступ. Искры падали вниз к улице водопадом адского огня. Урсула смотрела на пламя, заворожённая его красотой, пока сильный порыв ледяного ветра не вырвал её из транса. «Соберись».
Были и хорошие новости — лёд полностью растаял. Урсула подвинулась вперёд по камню. Добравшись до окон запретной комнаты, она прижалась лицом к стеклу, но увидела лишь плотные шторы. Она не узнает никаких секретов, если не проникнет в саму комнату.
Она встала на колени вплотную к стене, всё ещё зажимая кинжал зубами. Она аккуратно взяла рукоятку в ладонь, стараясь не порезаться. Крепко взяв оружие, она просунула лезвие в щёлку между окном и подоконником. И с поворотом рукоятки кинжала окно открылось.
Просунув пальцы в появившуюся щель, она открыла раму пошире. Присев на выступе, она не имела возможности открыть окно так, чтобы не оказаться опасно близкой к смерти. Придётся залезать так.
  
Глава 19
 
Стуча зубами, Урсула протиснулась на животе и повалилась на пол в абсолютно чёрной комнате. Она присела на корточках, сжимая кинжал и прислушиваясь. Она слышала лишь тихий свист воздуха, врывавшегося в окно за её головой. В остальном в комнате было тихо, как в гробнице.
Урсула поднялась на ноги, держа кинжал как для обороны. Она до сих пор дрожала, и оружие тряслось в её руке. Когда ничто не бросилось на неё из темноты, она отдёрнула шторы, позволяя свету города озарить комнату.
Она едва не выронила нож, когда увидела, что лежало перед ней.
Интерьер напоминал некую алхимическую лабораторию со сводчатым потолком, высоко выгибавшимся над потолком. В очаге стоял маленький кузнечный горн, на полках виднелась странная посуда: изящные перегонные колбы, конденсаторы, трубки тиле и воронки.
«Откуда, во имя Господа, мне известно, как называются эти штуки?»