Ваше Сиятельство 7 (СИ)

— Выходи, предатель Родины, — распорядился я, имея в виду охранника Козельского.
Открыл двери и вылез, прихватив пакет, который вез из дома. Ребята Торопова уже знакомые со мной, приветствовали, мы пожали друг другу руки.
Я подошел к Рубичу и отодрал пластырь от его рта.
— Теперь слушай меня, — обратился я охраннику, — если ты, сука, сейчас не будешь делать то, что я говорю, то я сяду в твоего «Рысака» и погоню по колдобинам, а потом врежусь в вон в ту бетонную стену. За меня волнуйся, врежусь аккуратно — сам не пострадаю. Ясно?
— Так точно! — охранник вытянулся по стойке смирно.
А я активировал «Лорепалх Куил», что в переводе с лемурийского «Маска Лжеца». Частично вошел во второе внимание и настроил на прием образа Рубича. Сосредоточился, вбирая его образ, черты лица, фигуру. Затем попросил: ну-ка десять шагов вперед, потом вернись ко мне. Он повиновался, я зафиксировал в шаблоне походку.
— Теперь улыбнись, — попросил я. — Больше радости, естественней! Теперь разозлись, представь, что я разбил твоего «Рысака».
Вот разозлиться у него получилось очень хорошо.
— Так… Антон Иванович, а теперь говори со мной, как будто я, это твое руководство и рядом твои друзья из вашей охранной банды, — я прикрыл глаза, чтобы яснее впитать его образ.
— Что говорить? — переспросил он.
— Что хочешь. Вот ты пришел на службу, какими словами ты начинаешь ее с приятелями, с твоим начальником… — направил я ход его мыслей.
Говорил он недолго и артист с него крайне хреновый, но мне этой сценки хватило. Когда я был удовлетворен, то окончательно зафиксировал образ Рубина, так и назвал новый шаблон под «маску»: «Рубин». Затем сказал:
— А теперь раздевайся.
— Нет! — охранник дернулся, и может быть даже дал бы деру, если бы бдительный Растопин не схватил его за руку.
— Раздевайся! — настоял я. — Честь твоя точно не пострадает. Мне форма нужна. Взамен это наденешь, — я протянул ему пакет с моей старой одеждой. — Радуйся — жалую с графского плеча.
— Потом еще гордиться будешь, что сам Александр Петрович так одарил тебя, — хохотнул один из людей Торопова и толкнул охранника в бок. — И поторопись — время.
Я тоже глянул на часы. Следовало поспешить.
К особняку Козельского «Рысака» повел все-таки Растопин. Ехали быстро, но аккуратно. Однако, случилась оказия. Причем очень серьезная: не доезжая Оловянной, «Рысак» дернулся, пыхнул густым облаком пара и стал как вкопанный.
Я выматерился, ведь время поджимало, и операция «Заземление» рисковала пойти не по плану.
 Глава 2 
 Стальная правда 
— Понимаешь, что-то в этой технике? — я спешно покинул салон «Рысака».
— Эту модель не знаю, но все эти Казанские примерно одинаковые, — Александр Растопин меня чуть опередил — открыл люк позади эрмимобиля с табличкой «Рысак Дельта» НМР 12095457. Казанский завод Яруллина'. — Но, в любом случае, раньше, чем за полчаса не управимся. Если он так резко встал, то что-то с электрикой. Сразу включилось торможение — это у него схема безопасности такая.
— Полчаса многовато. Давай тогда так: я попробую связаться с извозом, а ты тормози все проходящие. Понаглее так тормози, — распорядился я, отстегивая эйхос. — Мы же тут, не абы кто, а практически люди Козельского, на службу едем.
— Есть, Антон Иванович! — Саня даже каблуками прищелкнул, хотя я образ Рубича еще на себя не натягивал. Да и не знал мой помощник, как это выглядит. Я пояснил ему лишь в общих чертах, что бы он понимал пути решения нашего вопроса. Разумеется, сначала я разузнал у Торопова, насколько надежен его человек. Ведь быть своим и проверенным в бою — это одно, а вот когда дело касается серьезнейших имперских тайн — это слишком другое.
На мой запрос через эйхос ответили, что самая быстрая из возможных подача эрмимобиля с учетом моего местонахождения — это 25 минут. В извозе Костина оказалось еще хуже — аж 40 минут. В общем мы серьезно влипли. И дорога, как назло, была пуста — все-таки суббота, утро.
 
— Вон едет кто-то! — подал голос Растопин. — Вижу издали: «Электра-30С». Хозяин явно не из бедных. Женщины такой транспорт любят, — начал просвещать меня Саша, будто я сам не знал, на примере Ленской, правда у нее модель чуть попроще.
— И дрыгаться в таком удобно, если приноровиться, — поделился я своим опытом.
Саня рассмеялся и поспешил к дороге, решительно махая рукой и почти преграждая путь машине.
— Поломались? Но я не помогу. Не понимаю в этой технике, — опустив стекло, отозвался мужчина с аккуратно стриженной бородкой. Его холеный вид и одежда выдавали в нем купца — не одевается так цветасто дворянство.
— Вы нас немного не так поняли. Нам нужно, чтобы вы нас подвезли. Здесь недалеко, заплачу щедро, — вступил я в разговор я, хватаясь другой рукой за ручку двери синей «Электры» и отмечай, что дверь не заперта.
— О, нет! Нет! Молодые люди, я не занимаюсь извозом ни за какие деньги, — отверг человек похожий на купца.
— Грубо? — тихо спросил Саня и я кивнул. — Тогда освободите место! — Растопин открыл дверь и рывком вытянул мужчину из салона.
— Во имя императора и всех богов! — провозгласил я, делая суровое лицо. — Мы сотрудники безопасности самого князя Козельского! Не в ваших интересах нам препятствовать. Получите свой эрмимобиль часа через полтора. Пока можете в нашем посидеть.
Разумеется, показывать ему свой дворянский жетон я не стал. Сейчас мне было куда разумнее быть человеком Григория Юрьевича.
— Но господа! Я очень спешу! У меня договор! — завозмущался он.
— Извоз вызовешь, — бросил я, садясь рядом с Растопиным.
«Электру» повел, разумеется, он — побоялся мне руль доверить.
Ехали быстро, бронзовая фигурная стрелка плясала возле отметки 110 километров в час. За съездом на поворот к дому Козельского, я попросил:
— Чуть притормози. По времени укладываемся.
И начал неторопливо и основательно активировать шаблон внешнего облика «Рубич».
— Ну как, похож⁈ — спросил я, когда все было готово.
Саня от неожиданности притормозил слишком резко:
— Ну вы даете! Одно лицо! И голос такой же! — дальше он повел эрмик осторожно и медленно. — Это что получается, вы можете так скопировать внешность, ну, допустим, главы Русич-банка и спокойно выйти с мешком денег?
— Растопин, ты такие идеи брось: мы на стороне чести и справедливости! — я даже как-то возмутился, но при этом вспомнил Родерика и себя, много жизней назад, когда имел подобный грех. Правда не банк обчистил, а частично сокровищницу одного из королей.
— Все-все, бросил! Это я так, чисто теоретически. Из-за эмоций, — он повернул направо, прямо к воротам рядом с небольшим кирпичным домиком, служившим пропускным пунктом.
Затем выбрал место на стоянке, заполненной на треть эрмимобилями, и припарковался там. Здесь нам предстояло на время расстаться, и я надеялся, что это время не будет долгим и все пойдет по плану.
— Удачи вам, ваше сиятельство! — душевно сказал Растопин. — Буду за вас молиться Перуну, пока не вернетесь!
Хотел я было сказать, мол, Перуну не надо — не в ладах мы с ним, но промолчал. Подмигнул ему и вышел из «Электры».
Подходя к домику возле огромных фигурно-кованых ворот, я несколько разволновался. Волновался не за себя — чего будет Астерию? — но за весь мой непростой замысел. Все-таки сейчас определялось будущее Отечества, а не благополучие чьей-то задницы.
— Ты чего, Антон, разбогател что ли? — полюбопытствовал кто-то из мужчин в синей форме, поглядывая на новую, сияющую точно сапфир «Электру-С30».
— Да какой там. Мой «Рысак» не заводится. Товарища попросил, — отозвался я, глядя как Растопин плавно выезжает со стоянки на место новой дислокации — ее мы перенесли, ввиду новых обстоятельств.
— Давай, поторопись, тебя Замалеев ждет не дождется. Потом про богатых друзей расскажешь, — сказал рослый охранник с боевым остробоем на ремне.