Путь тьмы (СИ)

Возвращение Элельен должно было пройти без помех. Оставалось лишь добраться до Бьюнилирина и незамеченным проникнуть во дворец. А дальше…
Что делать дальше Никаниэль еще не решил. Но ему казалось, что, вновь обретя любимую, он сумеет справиться с любыми трудностями. Объяснится с отцом, восстановит свою честь, искупит грехи, и солнце, выйдя из-за туч, опять воссияет над его судьбой. Все будет, как прежде.
Так, укрываясь среди деревьев и ночуя в густых зарослях, Ник с Лилианой за несколько дней добрались до эльфийской столицы. Девушка все больше молчала, отчего-то с каждым днем становясь лишь грустнее, но и принц, уйдя в себя, не жаждал вести светские беседы. С последнего разговора в шатре они едва ли перебросились несколькими фразами, да и те, в основном, диктовались необходимостью, а не потребностью в общении.
Миллораны Бьюнилирина даже при робком свете звезд поражали своей внушительностью и величавостью. Молчаливыми великанами они возвышались над обычными деревьями, словно мудрые наставники перед лицом учеников, пришедших услышать о тайнах мироздания.
Сердце принца защемило при виде их благородной стати, а Лилиана замерла, не в силах разом вобрать волшебное очарование этого удивительного города. Не многим представителям маложивущих рас доводилось лицезреть его великолепие. И лишь единицы делали это в обществе монаршей особы.
— Днем они еще прекраснее. — благоговейным шепотом произнес Никаниэль. — Завтра я представлю тебя отцу, и ты сама все увидишь. Пойдем.
Ник увлек пророчицу за собой и не заметил, как та тревожно закусила губу, запечатав рвавшиеся наружу слова.
Без труда миновав редкую стражу, они добрались до дворца и проникли внутрь через узкое кухонное окно. В столь поздний час родовая обитель Сердца Леса дышала тишиной, но принц все равно выбирал самые дальние и редко посещаемые коридоры. Его сердце билось в груди раненной птицей, гулко ударяясь об ребра, так что Никаниэль даже боялся, что его кто-то услышит. Но, к счастью, этого не случилось, и ночным визитерам удалось незамеченным добраться до королевской усыпальницы.
Несколько раз глубоко вдохнув, Ник положил руки на крылья мозаичной бабочки — символ Калиода — сидевшей на ветвях исполинского миллорана. По преданию, весь эльфийский народ когда-то появился из его лона, и в него же вернется.
Теперь принц знал, что это не так…
Холодные осколки отполированных минералов приятно остудили вспотевшие от волнения ладони. В детстве Никаниэль часто приходил сюда, чтобы повидаться с мамой, но ни разу не нервничал столь сильно. Он так долго шел к этому дню, что теперь не мог решиться сделать последний шаг.
Что если не получится?
Что если…
Изящная белая ладонь бережно опустилась на руку эльфа, подарив толику неожиданно растраченной уверенности. Словно плечо верного друга, подставленное в трудную минуту. Жаль, что друзей у Ника практически не осталось.
Наконец принц толкнул створки и принялся спускаться по освещенной факелами лестнице, ведущей в семейный мавзолей. Неровный свет факелов освещал ему путь, дрожа в такт трепещущему сердцу. Никаниэль держал наготове обездвиживающее заклинание, чтобы спеленать стоявших внизу стражей, однако оно не пригодилось.
Почетный пост оказался покинут.
На мгновение нахмурившись, Ник, все-таки, отогнал прочь ненужные сомнения и, шагнув под мраморную арку, попал в просторный природный грот с чарующим голубым озером. В обе стороны уходили ряды хрустальный гробов со спящими вечным сном эльфами. Предыдущие правители, их жены, дети, родственники — все, кому довелось родиться или вступить в брачный союз с древним родом Сердца Леса, нашли последний приют в этой волшебной пещере.
Принц шел знакомым путем, и его шаги гулким эхо исчезали под темным сводом.
Кариилин.
Галаданол.
Пенгонифон.
По-прежнему пустующее место для нынешнего монарха.
Атейллас… Родная мать Никаниэля, так и не взявшая на руки свое дитя, безмолвно взирала сквозь прозрачную крышку. Но не к ней сегодня стремился Ник.
Элельен.
 
Сердце принца пропустило удар и вновь зашлось в радостном ритме. Все такая же прекрасная, как и в день своей смерти, Элен лежала в хрустальном гробу, ни капли не изменившись. Роскошные волосы цвета родолита, пронзенного солнечными лучами, игривыми волнами рассыпались по нежному атласу устлавшего дно покрывала. Безупречная мраморная кожа лучилась спокойствием и умиротворенностью. Словно сама Эльвиола снизошла на землю и, притомившись от божественных забот, прилегла отдохнуть.
Казалось длинные ресницы Элельен вот-вот затрепещут, грудь поднимется в живительном вдохе, и прекраснейшие в мире глаза распахнутся, чтобы одарить теплом бесконечно соскучившегося по ним Никаниэля. Но бледные бескровные губы, сомкнутые оковами смерти, неизменно напоминали о тщетности подобных надежд.
Мертвые не возвращаются. Таков закон бытия. И лишь одна личность на всем Альйоне могла с этим поспорить.
— Какая красивая… — восхищенно выдохнула Лилиана тихим шепотом. — Еще прелестней, чем в моих видениях.
— Да. — согласился Ник, не в силах оторвать глаз от родного сердцу образа. — Еще прелестней, чем в моей памяти.
Осторожно сдвинув крышку гроба, принц отложил ту в сторону и поднес руку к лицу избранницы. Но не прикоснулся. Столько всего случилось. Он так сильно изменился за эти годы. А она… Она все такая же, как и раньше. Легкая. Нежная. Безупречная.
Зачарованный красотой, Никаниэль молча любовался возлюбленной, не в силах ни отвести глаз, ни сдвинуться с места. Его покрытая шрамами ладонь замерла, словно угодив в магическую ловушку. И не было той силы, что могла бы его спасти.
Всей душой Ник желал вернуть Элельен к жизни, но, в то же время, страшился этого больше всего на свете. Месяцами он грезил об этом дне, и теперь, когда долгожданный миг настал, не мог взять себя в руки и свершить то, к чему стремился, с честью выдержав тяготы и невзгоды, уготованные ему богами.
— Скажи. — поборов стоявший у горла ком, Ник оторвал взгляд от Элен и обернулся к пророчице. — Ты же видела будущее. У меня получится? Она… Она очнется? — и тут же, не дав ответить, отстранился, подняв руку. — Нет, не говори! — его взгляд обрел былую твердость. — Это не важно. Я верну ее! Верну!!!
  
Глава 55
 
Ничто не нарушало тишину подземного склепа. В напряженном молчании Никаниэль извлек из магических каналов изрядный запас некроэнергии и расстелил ту незримым полотном, повесив над гробом любимой. Затем он взял несколько щепоток эссенции естества и, поместив их в разных частях полотна, начал смешивать все в единую однородную массу.
Ничего подобного ритуал не требовал, но Ник решил сразу усилить магию, чтобы не оставлять малейшего шанса неудачному исходу.
Замесив искаженную ману, словно тесто, принц принялся сосредоточенно и осторожно вылепливать воронку, разместив ту над сердцем Элен. Он не торопился, но и не медлил, уверенными движениями придавая эфемерной субстанции нужную форму. Зависшая в воздухе сила беспрекословно подчинялась твердой руке могущественного некроманта.
Закончив, Никаниэль придирчиво осмотрел свое творение. Оно получилось несколько массивнее, чем при воскрешении Малема, и прямо-таки лучилось мощью, но да и Элельен пробыла в небытии значительно дольше. Однако Ник чувствовал — она где-то рядом. Затаилась и всем сердцем верит в своего спасителя.
Он не должен ее подвести!
Пару раз глубоко вздохнув, принц поправил и без того безупречный локон возлюбленной и послал в воронку ветер некроэнергии.
Частички магии смерти пронизывали тело Элен, подготавливая ее к воскрешению. Невидимой обычному глазу пыльцой они оседали на ее бледной коже, проникали внутрь, приводили в движение застывшую кровь, разогревали мышцы и вырывались с другой стороны. Чтобы быть тут же пойманными и вновь направленными вверх — указывать путь забывшей дорогу душе.
Ритуал шел строго как и положено.