Наполеон

Ему вторит профессор Вильям Миллиган Слоон: «Когда знаменосец был убит, Бонапарт подхватил знамя и собственноручно водрузил его на мост. Французские гренадеры ринулись было вперед, но, встреченные дружным залпом кроатов, смешались, были опрокинуты ударом в штыки и отхлынули назад, причем увлекли с собой главнокомандующего. Неловко своротив в сторону, Бонапарт завяз в болоте, из которого выбрался живым лишь благодаря тому, что гренадеры в четвертый раз бросились в атаку» [19].
* * *
Крайне важными в установлении истины представляются «Мемуары» Огюста-Фредерика де Мармона, непосредственного участника Аркольского сражения (позднее – маршала, а в то время полковника и адъютанта Наполеона Бонапарта).
Разберемся сначала с «подвигом» генерала Ожеро, отмеченным Лораном де л’Ардешем и некоторыми другими историками. Об этом Мармон пишет следующее: «Дивизия Ожеро, остановленная в своем движении, начала отступать. Ожеро, желая подбодрить свои войска, схватил знамя и пробежал несколько шагов по плотине, но за ним никто не последовал. Вот такова история этого знамени, о котором столько говорили, что он, якобы, перешел с ним через Аркольский мост и опрокинул противника: на самом деле все свелось к простой безрезультатной демонстрации. Вот так пишется история!» [20]
Действительно, именно так, к сожалению, пишется история. А ведь по итогам своих же собственных отчетов о сражении (Наполеон, понятное дело, ничего об этом писать и не думал) Ожеро получил памятное Аркольское знамя, которое после его смерти было передано его вдовой в музей артиллерии, где оно до сих пор хранится в одном из залов.
Относительно действий генерала Бонапарта у Мармона мы читаем: «Генерал Бонапарт, узнав об этом поражении, прибыл в дивизию со своим штабом для того, чтобы попытаться возобновить попытки Ожеро. Для поднятия боевого духа солдат он сам встал во главе колонны: он схватил знамя, и на этот раз колонна двинулась за ним. Подойдя к мосту на расстояние двухсот шагов, мы может быть и преодолели бы его, невзирая на убийственный огонь противника, но тут один пехотный офицер, обхватив руками главнокомандующего, закричал: “Мой генерал, вас же убьют, и тогда мы пропали. Я не пущу вас дальше, это место не ваше”» [21].
Как видим, Мармон четко указывает на то, что Бонапарт не дошел до пресловутого моста около двухсот метров. Так что и речи не может идти о том, будто главнокомандующий «схватил знамя, бросился на мост и водрузил его там». Во всяком случае, эта версия самого Наполеона находится в полном противоречии с версией Мармона, находившегося рядом.
Далее Мармон пишет: «Я находился впереди генерала Бонапарта, а справа от меня шел один из моих друзей, тоже адъютант главнокомандующего, прекрасный офицер, недавно прибывший в армию. Его имя было Мюирон, и это имя впоследствии было дано фрегату, на котором Бонапарт возвращался из Египта. Я обернулся, чтобы посмотреть, идут ли за мной. Увидев Бонапарта в руках офицера, о котором я говорил выше, я подумал, что генерал ранен: в один момент вокруг него образовалась толпа. Когда голова колонны располагается так близко от противника и не движется вперед, она должна отходить: совершенно необходимо, чтобы она находилась в движении для избежания поражения огнем противника. Здесь же беспорядок был таков, что генерал Бонапарт упал с плотины в заполненный водой канал, в узкий канал, прорытый давным-давно для добычи земли для строительства плотины. Луи Бонапарт и я бросились к главнокомандующему, попавшему в опасное положение; адъютант генерала Доммартена, которого звали Фор де Жьер, отдал ему свою лошадь, и главнокомандующий вернулся в Ронко, где смог обсушиться и сменить одежду» [22].
Очень любопытное свидетельство! Получается, что Наполеон не только не показал со знаменем в руках примера мужества, повлиявшего на исход сражения, но и создал (пусть, невольно) в узком дефиле беспорядок, приведший к дополнительным жертвам. Атака в очередной раз захлебнулась, а насквозь промокшего главнокомандующего поспешно увезли в тыл.
 
Относительно всего этого Мармон делает следующий вывод: «Вот история знамени, которое на многих гравюрах изображено в руках Бонапарта, пересекающего Аркольский мост. Эта атака, простое дерзкое предприятие, также ни к чему не привела. Единственный раз во время Итальянской кампании я видел генерала Бонапарта, попавшего в реальную и большую опасность для своей жизни» [23].
Полковнику Мюирону Мармон посвящает всего одну фразу, утверждая, что «Мюирон пропал без вести в этой суматохе; возможно, он был сражен пулей и упал в воды Альпона». И здесь Мармона трудно упрекнуть в предвзятости. Жан-Батист Мюирон был его другом детства, так что умышленно принижать его заслуги у Мармона не было никакого резона. Скорее всего, Мюирон, действительно, пропал без вести в возникшей сутолоке. Он был честным и храбрым офицером, он погиб от австрийской пули и, по мнению Мармона, совершенно не нуждался в каких-либо вымышленных легендах.
Как видим, с самого начала своей военной карьеры Наполеон начал приукрашивать отчеты о своих победах, очень часто приписывая себе то, чего не было вообще, либо то, что совершали совершенно другие люди.
* * *
Генерал Франсуа Роге, бывший в Италии командиром батальона, вспоминает: «Батальону был дан приказ атаковать Арколе <…> Мы двинулись вперед с генералом Гарданном во главе. Мы встретили Бонапарта на выходе дороги на мост, и солдаты приветствовали его криками: “Да здравствует Республика!” – “32-я полубригада, мне приятно вас видеть”, – отвечал главнокомандующий. Батальон бросился на мост. Там мы столкнулись с отрядом кроатов. Они были застигнуты врасплох, и большинство из них бросило оружие; другие побежали к Арколе. Дефиле было недостаточно широко для беглецов; люди начали тонуть в болоте или в Альпоне. Сильная колонна венгерских гренадеров с двумя орудиями встала на мосту напротив нас; и они повергли нас в нерешительность <…> В это время появился Массена вместе с нашими двумя другими батальонами. Тогда генерал Гарданн появился на мосту один; со шпагой в руке, он поднял шляпу и закричал: “Вперед!” И тут же пал тяжело раненный» [24].
Кому-то это может показаться странным, но в рассказе боевого генерала нет ни слова о геройском поведении Наполеона.
Сам Андре Массена (позднее – маршал) пишет об это так: «Адъютант Мюирон был убит <…> Беспорядок был полным. Солдаты бежали, чтобы укрыться от выстрелов, дамба оказалась недостаточно широкой, чтобы пропустить всех беглецов, и многие из них упали в болото, и они увлекли за собой Бонапарта, которого его брат Луи и адъютанты Жюно с Мармоном прикрывали своими телами. Вынужденный пробиваться через густую трясину, главнокомандующий, которому вскоре привели коня, увяз вместе с ним в иле. Луи удалось дотянуться до его руки, но вес тела брата увлек его самого, и тогда Мармон и еще два младших офицера, находившиеся в пределах досягаемости, бросились ему на помощь и вытащили главнокомандующего из хаоса, который его уже почти поглотил» [25].
У адъютанта Наполеона Юзефа Сулковского читаем: «Австрийцы приложили все усилия, чтобы защитить Арколе, и место, которое сначала могло быть захвачено, вскоре стало неприступным. Ожеро попытался овладеть им в одиннадцать часов, а в полдень Бонапарт сделал еще одну попытку, но она имела не больше успеха <…> Генерал Бонапарт был сброшен в канаву бегущими, и если бы австрийцы могли знать о беспорядке, в котором находилась французская армия, они взяли бы значительное количество пленных. В одиннадцать часов вечера Арколе было захвачено, но большего результата достичь не удалось: успех оказался незначительным» [26].