Первый класс (СИ)

— Ну, как напарник, это же гораздо веселее, чем громить мелкие деревеньки? — с усмешкой спросило существо, сидевшее рядом с сосредоточенно работавшим магом. — Сколько звуков, и какой чудесный запах, кровь, дым и страх.
— Флипс, не мешай, — хрипло ответила фигура — не видишь, я работаю.
— Ну, так и я тоже — усмехнулось в ответ существо — но надо наслаждаться процессом, а то так работать становится совершенно скучно, подходи к делу творчески, вот идет беременная самка, ты сначала плод вырежи или там сиськи отрежь, а то, как мертвяк какой-то — стоишь и режешь, словно овец на бойне.
— Флипс, не мешай — сердито отозвался маг — мне и так не просто сосредоточиться на ритуале, а тут ты еще.
— Ну, как хочешь — усмехнулось существо, а потом подскочил к женщине, у которой живот выпирал настолько, что казалось, лопнет, и вгрызлось в него под аккомпанемент её вопля ужаса, казалось, жертва только сейчас заметала, что происходит с ней и вокруг неё.
Безумие продолжалось до самого вечера, пока в городе не осталось никого в живых, а сам город догорел лишь к утру следующего дня.
  
Глава 10
 
Эти земли давно не ведали бурной деятельности человека, редкие рощицы стояли покрытые снегом. Ветви деревьев, еще не до конца сбросивших листву, слегка склонились от пушистой белой тяжести, а рядом со стволами можно было заметить редкие заячьи следы. По большей же части, к северу от Мертвых гор, земля представляла собой нетронутые степи, не было привычных деревенек или полей, а только бескрайняя заснеженная земля.
Под одним из деревьев сидела женщина, кутаясь в тонкий плащ, она тихо спала. Мелкий снег за ночь успел её хорошенько припорошить и теперь, чтобы обнаружить путницу требовалось подобраться на расстояние в десяток шагов, а то и ближе. Единственным демаскирующим элементом являлся кончик огненно-рыжего локона, за время путешествия сильно поблекшего из-за покрывающей густым слоем грязи волосы. На лице, скрытом глубоким капюшоном, дрогнули длинные ресницы, и наконец, веки распахнулись, открывая сонные лиловые глаза. Женщина, не делая резких движений, пристально осмотрелась, слегка щуря глаза из-за яркой снежной белизны.
Вот уже более недели Сильвия путешествовала по ту сторону Мертвых гор, и за это время она не встретила ни одной живой души, а мертвых довольно много. Время от времени она видела отряды скелетов, вышагивающие в сторону гор, они были небольшими, всего полсотни-сотня костяков и всего-то встретились три раза, но в этих степях легко могла затеряться армия в пару сотен тысяч мертвецов. Подобные встречи говорили только об одном, здесь есть Повелители Мертвых, их настоящее имя было почти всеми забыто — некроманты.
Волшебница передернула плечами от холода и со вздохом встала, снег упал с плаща, в который она была укутана, белая ткань, из которой он состоял, была хорошей маскировкой в заснеженной степи. Ей, не смотря на опасность быть обнаруженной, пришлось превратить свой, некогда серо-зеленый плащ в белый, иначе было не спрятаться в этом царстве снега.
За ночь холод пробрался до костей, разводить костер для обогрева опасно, а пользоваться магией в этих целях еще опаснее. За свою долгую жизнь Сильвия много где успела побывать и в разных ситуациях оказаться, но это путешествие стало самым трудным и опасным. Находясь в неизведанных землях, на территории врага она не могла использовать магию, опасаясь быть обнаруженной, а вещи, казавшиеся теплыми, по эту сторону Мертвых гор едва-едва сохраняли мизер того тепла, что производило её тело.
Глубоко и тяжело вздохнув, женщина тронулась в путь, ей необходимо было хотя бы примерно оценить силы противника и захватить языка, для предоставления доказательств императору, именно по этой причине она шла в ту сторону, откуда держали свой путь мертвые.
Путь был длинен и скушен, за столь продолжительный период путешествия в этой заснеженной степи, разум волшебницы словно и сам стал замерзать, если она раньше частенько вспоминала своего ученика, то теперь эти мысли стали посещать гораздо реже, все чаще звенела пустота, изредка разбавленная мыслями о тщетности бытия и смерти.
 
Время близилось к обеду, когда случилось то, чего не было уже более двух недель, Сильвия увидела поселок. Маленькую деревеньку, в которой с трудом насчитывалось два десятка домов, из труб которых вяло выходил дым. Сначала женщина не поверила своим глазам, больно дико смотрелось обычное, хотя и бедноватое поселение в данной местности, где ходят отрядами мертвые и кое-кто пострашнее.
Для Сильвии это означало одно — появился источник информации, жители смогут хоть сколько-то пролить свет на творящееся по эту сторону Мертвых гор. Подобравшись поближе, женщина смогла подробнее разглядеть, что собой представляла деревенька. Ограда вокруг домов была настолько хлипкой и невзрачной, что могла стать препятствием разве что домашней птице, да и что стоит ожидать от «забора», построенного из тонких веток, набранных в роще неподалеку. Сами домики были низенькими и сделаны были из самана, на самом краю деревни был возведен хлев, из которого раздавалось мычание трех-четырех коров. В маленьких пристройках к каждому дому, ютились птицы: куры, утки. Помимо мычания ничто не нарушало тишины. Конечно, в заснеженных регионах зима — это время отдыха крестьян, но все же неполного бездействия, а тут, если судить по следам на снегу, за эти сутки ходила всего пара человек от дома к дому, и даже внутри дворов снежный ковер был нетронут.
Внимательно понаблюдав за селением в течение часа, и убедившись в полном отсутствии деятельности, женщина приняла решение с сумерками пробраться в деревню и попытаться заночевать в хлеву. Все же долгий период ночевать под открытым небом в снегу и в мороз являлось не простым испытанием для волшебницы, хотелось хоть какого-то тепла.
Пролежав в снегу еще полтора часа, окончательно замерзнув и продрогнув до костей, Сильвия в сумерках двинулась в поселение. За это время только единожды показался человек. Это был щуплый мужичок с куцей бороденкой, он вышел ненадолго в дровяной сарайчик и, прихватив охапку хвороста, отправился обратно в дом.
Тщательно скрываясь и поминутно замирая при любом подозрительном звуке из домов, волшебница кралась к хлеву, на её счастье в деревне по какой-то причине не водилось собак, и потому ей удалось незамеченной пробраться в хлев. Двери постройки не были заперты, и проникнуть во внутрь не составило труда, единственно, не смотря на заметание следов, она приоткрывая дверь, разрушила целостность снежного покрова перед дверью, однако оставалась надежда на то, что в темноте никто не обратит внимания, а к утру выпадет новый снег.
В нос ударил сильный запах навоза и скотины, хлев был не особо просторным, как Сильвия и угадала, внутри было четыре коровы, каждая находилась в своем стойле, отдельно от них медленно пережевывая сено, стояла пара телят. Строение было довольно низким, односкатная крыша нависала прямо над головой. Внимательно оглядевшись, женщина приметила небольшой стог сена, сваленный в дальнем от двери углу, и двинулась к нему. Коровы, почувствовав незнакомца, протяжно замычали. Мысленно выругавшись, Сильвия постаралась как можно глубже закопаться в стог, чтобы люди, пришедшие доить животину, не обнаружили незваного гостя.
Оказавшись в тепле и едва отогревшись, женщина быстро задремала, когда дрема стала грозить перейти в крепкий сон, дверь в хлев распахнулась и при свете небольшого свечного фонаря внутрь зашли две женщины с ведрами, пришло время доить коров. Они тихо переговаривались между собою, пока готовили место к работе, на знакомом, но ломаном языке и потому волшебница понимала с пятого на десятое.
— Хозяева осерчали… забрали сынишку Зура… тяжелая зима будет…
Так, внимательно слушая их переговоры, из разрозненных предложений и знакомых слов Сильвия сумела сложить весьма отдаленную картину того, как живут эти люди. В двух словах можно описать так — скотская жизнь. Это была не метафора, люди тут были скотом, который выращивали в качестве поставщиков пищи для высшей касты — некромантов, которых местные называли Хозяевами, а так же их мертвые были попросту материалом для армии мертвых, ну и запасом для жертвоприношений. Как поняла волшебница, сына некого Зура или Зуры забрали в качестве налога и используют его в качестве жертвы на каком-нибудь ритуале. Ужас всего это умножался еще и от того, что эти женщина воспринимали подобное как должное, им даже было любопытно, в каких целях будет использоваться его жизнь, создадут ли из него нежить или просто для усиления заклинания. Радовались тому, что дочку одной из них забрали на обучение, и потому одна из них получила освобождение от налога аж на пять лет, и теперь станет полегче, а этому Зуру или Зуре, так и вовсе завидовали, так как он не только избавился от лишнего рта (мальчику было всего-то годков пять), но еще и в награду за то, что выступил добровольцем, получил пять мешков муки.