Мир Печатей. Аристократ по обмену (СИ)
Я так и не понял, когда провалился в сон. Но сон этот был тревожный и обрывочный. Я метался по кровати, вскакивал, пытался снова заснуть. И всё начиналось по новой. Поэтому к утру я был весь помятый, не выспавшийся и злой как чёрт. И только пристальный взгляд синих глаз моей киллерши заставлял меня натягивать улыбку и шагать в следующий день.
Интерлюдия 3. Команда зеленых
Утро в особняке клана Хармес началось громко. Сотня всевозможных звуков сотрясала богато обставленное пространство.
Топот ног — туда-сюда сновали слуги, то и дело натыкаясь друг на друга.
Звон бьющейся посуды и металла — туда-сюда сновали слуги, то и дело натыкались друг на друга и роняли серебряные подносы с посудой на мраморный пол.
Ругань — туда-сюда сновали слуги, то и дело натыкались друг на друга, роняли серебряные подносы с посудой на мраморный пол и ругались, стиснув зубы и выслушивая новую порцию брани от дворецкого, управляющего и камердинера.
Последний — ящероподобный Бернард, торжествовал и упивался всеобщей паникой и суматохой. В блёклых глазах светилась искренняя радость от окружающего безумия.
— Ты глянь на него, сейчас плясать начнёт, — пробормотала Орма, натирая до блеска доспех. Они с Гару специально выбрали ту пару, что стояла в самом дальнем алькове. В детстве они часто прятались тут втроём с Аароном от его матушки, разъярённого деда или Ставроса. Последний, впрочем, без труда вычислял троицу. Где бы они ни находились. Иногда Аарон ворчал, что у Ставроса есть магический шар, исполняющий все его приказания. В том числе, и показывающий, кто где находится.
— Не начнёт, — Гару посмотрел на камердинера и вернулся к своему доспеху. — Он боится привлекать к себе внимание, когда Ставрос поблизости. А он нынче поблизости и зол, как сто чертей.
— Ты хотел сказать, как обычно, — поправила брата Орма.
— Как, да не как! Я с утра попался ему на глаза, еле успел слиться со стеной, чтобы не попасть под горячую руку.
— Что его вывело на этот раз? — Орма поправила шлем. Тот звякнул, зашатался, но все же удержался на своём месте.
— Как обычно. Его молодая светлость.
— Искал? — Орма снова задела шлем. И тот опять зашатался, звякая на всю округу.
— Требовал к себе немедленно.
Гару, в отличие от сестры, натирал доспех медленно и методично, со свойственной ему меланхолией.
— И? — не выдержала затянувшейся паузы орка.
— И? — не понял Гару.
— Что ты ему сказал?
— А, ну как обычно. Уехал, нас с собой не взял, когда явится не сказал. Что я ему ещё мог сказать?
— Да уж действительно!
Орма фыркнула и вернулась к полировке. Но молчала она недолго.
— Тебе в последнее время ничего не кажется странным?
Гару остановился, посмотрел внимательно на сестру. Почесал нос. Оглянулся по сторонам. И, наконец, изрёк:
— Нет. А тебе?
Орма тяжело вздохнула и продолжила:
— Я имею в виду нашего лорда. Не показался ли он тебе каким-то не таким?
— Да вроде нет. Волосы, дамы, приключения — всё при нем. Что тебе не так?
— Он больше не обещает на мне жениться!
Едва орка выпалила эту фразу, как тут же покраснела.
Гару закатил глаза:
— Орма, он лорд. А ты его рабыня. Забыла?
— Нет! — Орма скрестила руки на груди и надула губы. — Но раньше ему это не мешало хотя бы обещать. А теперь что?
— А теперь он решил жениться на Саяне Фиоре, — напомнил Гару.
— Ой, да причём тут это? Он каждый год на ком-нибудь женится. Точнее, его женят. Он увёртывается. Или уворачивается… А, не важно. Тут что-то другое, попомни мои слова. Что-то с ним не так!
— Вечно ты драматизируешь! — покачал головой Гару.
— А ты, как всегда, само легкомыслие!
Орма всплеснула руками, неловко толкнула свой доспех. Шлем, не вынеся такой наглости в обращении, таки отвалился и со звоном грохнулся на пол. Отскочил. Покатился из алькова. И…
— Очень мило. Хотя, как можно ждать почтительного отношения к старине от двух степных дикарей?
— До-о-оброе у-у-утро, господин свет очей всея лорд Ставрос, — протянула Орма, на каждом слове отвешивая поклон.
— Брось! — рыкнул Ставрос, недовольно поглядывая на орку. — Хорош дерзить!
— Я-я-я-я да-а-а-аже и не ду-у-у-мала-а-а-а, ваше эльфийское величество! — все также кланяясь, ответила Орма.
— Я не эльф! — снова рыкнул Ставрос.
— Ну да, ну да. У меня тоже лишь прабабушка на орка позарилась, — хмыкнула Орма.
Ставрос — высокий, статный, остроухий и темноволосый. С двумя прядями, заплетёнными в косичку на затылке — классический атрибут эльфийской знати. Орма это знала, и каждый раз непременно указывала на эльфость Ставроса. Тот злился и отрицал свою чистокровность. Орма не верила. И, обычно, все заканчивалось обещаниями Ставроса непременно вздёрнуть орку на ближайшей берёзе. Та в ответ сыпала на мёртвом языке гильдийцев что-то, известное только ей. Сейчас Ставрос был одет во все чёрное, включая шёлковые перчатки. Они скрывали знаки на пальцах, которые простым смертным видеть не полагалось. Орма не раз доводила Ставроса до истерики предположениями о том, что это за символы и для чего они нужны. Только защита Аарона, как более старшего по происхождению члена семьи, спасала рабыню от неприятностей. Она это знала и неизменно пользовалась при каждой возможности.
Гару, предвидя дальнейший ход событий, попытался всосаться в стену алькова, но с его габаритами это было проблематично. В попытке скрыться он с надеждой посмотрел на древний гобелен. Может быть, ещё был шанс прикинуться его объёмной частью?
Но сегодня звёзды были на стороне зелёных. Ставрос устало потёр лоб и нахмурился:
— Мне нужен Аарон. Мне всё равно, из чьей кровати вы его выдернете. Приведите его ко мне! Не явится к ужину, я использую Право.
Орма враз застыла, услышав спокойный тон Ставроса. От которого по мрамору изморозь бежала.
— Я не шучу, — заметив состояние Ормы, склонил голову Ставрос. — На этот раз он зашёл слишком далеко.
Орма кивнула, не решаясь продолжить свою игру. И спросить, что же на этот раз выкинул молодой лорд. Его список проделок докатился бы до границ Империи, вздумай кто-нибудь записать все выкрутасы. Но до этого пока что никто не додумался. А вот Ставрос был чем-то серьёзно взбешён. И выяснять, чем именно, предстояло Орме.
Гару вовсе затаил дыхание.
— Вот и славно. Раз все всё поняли, идите и ищите. К ужину жду.
Ставрос наклонился, подобрал шлем, несколько мгновений прокрутил его в руках и бросил Орме. Рабыня поймала кусок металла и с грохотом водрузила на место. Ставрос усмехнулся и отвесил девушке лёгкий поклон. И всё также посмеиваясь, зашагал прочь по коридору.
— Вот же змея, — процедила ему вслед Орма.
За спиной раздался судорожный вдох — Гару, наконец, решился воспользоваться лёгкими по назначению.
— Ненавижу!
Прошипела вслед эльфу Орма. Но тот предпочёл сделать вид, что не услышал. Едва его спина скрылась за поворотом, Орма от всей души пнула доспех и поспешила укрыться в своей комнате в подвале.
Секрет плохого настроения Ставроса, впрочем, раскрылся чуть позже. В тот момент, когда Орма вздумала пробраться в спальню Аарона и протереть там пыль. А путь в покои маркиза лежал как раз мимо спальни старого лорда. Как выяснилось, не один Ставрос был опечален поведением наследника. Старый лорд был тоже в бешенстве. Он орал, топотал ногами, выл, рвал на себе волосы и колотил слуг всем, что попадалось ему под руку.
— Тварь малолетняя! Скотина неблагодарная! Ирод! Упырина! Тварь!
— Вы повторяетесь, милорд, — меланхолично напомнил лорду лекарь, за которым предусмотрительно послал поварёнка Ставрос. Эскулап монотонно отсчитывал в стакан сердечные капли. Орма тихонько попыталась проскользнуть мимо спальни старого лорда, но не вышло.
— Стоять! — заверещал тот.
И впервые в жизни Орма ослушалась. И порадовалась тому, что в её рабской Печати нет повиновения старику. Со всех ног она кинулась прочь по коридору. А старик продолжал кричать ей вслед что-то про бессердечно украденную отпрыском Печать.