Дракон всегда прав (СИ)

— Тонем! — закричали где-то рядом.
Полицейские попытались рвануть к пробоине, но отломился край обшивки, и вода широким потоком отбросила их назад.
За двенадцать часов до этого
Алекс мерил шагами библиотеку. Он то подходил к стеллажам и что-то там искал. То хватал одну из книг, жадно вчитывался, но, словно пресытившись, отбрасывал её и снова возобновлял свой путь.
«Запа… Западня? Запах? Запас? Запал? Запаять?» — пытался он расшифровать слова, сказанные Мирзой перед смертью.
«Можно я? — вдруг он услышал робкий голос своего бескрылого, который до сих пор странно молчал. — Запад. Магия подала знак, очень и очень слабый. Она умирает на Западе».
Умирает. Как это умирает? Кто ей позволил умирать? А он? Она подумала о нём прежде, чем умирать? Так вот почему его браслет «молчит». Этого не может быть. Она не должна умереть! Не имеет права! Она! Его! Трофей! Он! Ею! Не успел! Воспользоваться! Так нельзя! И вдруг на него накатила апатия, словно не она, а он умирает.
Алекс подошёл к окну. Там, внизу, волны лизали стены древнего замка, маня и зачаровывая. Зачем ему жить, если она умирает? Сердце словно передавило дыхательную трахею. Воздух перестал поступать в лёгкие. В горло будто воткнули кость. Глотать невозможно. Перед глазами расползался туман. Он смотрел и не видел. Сердце колотилось о рёбра. А в мозгу реквиемом звучали слова: «Жизнь догорает, как свеча, и скоро будешь ты ничья. Зачем, куда я без тебя…»
«Э, Алекс, я так не играю. Ты, конечно, можешь умирать, а я-то здесь при чём? Я ещё толком не жил…» — заскулил бескрылый.
Но мужчина словно не замечал его скулёж. Он смотрел на линию горизонта. Как жаль, что он инвалид бескрылый. Инвалид. Алекс до боли сжал кулаки. Нет, он не заставит Машу рожать ему наследника, если только она этого не захочет. Крылья даются от любви. От истинной любви.
Маша, Машенька, милая девочка. Самая прекрасная девочка на земле. Его девочка. Только его. Великий Дракон, прими от меня любую жертву, только спаси Машеньку. Умоляю тебя, Великий Дракон. Зачем мне твоя мощь и твоё могущество, если её нет со мной. Пусть она простая человечка, но она дороже мне, чем вся чешуя на моей шее. Маша, милая, родная, только живи. Я никуда тебя больше не отпущу. О, Великий Дракон, прими мою жизнь…
«Слышь, Алекс, очнись. Как же ты её не отпустишь, если сигануть с окна хочешь? Ты в курсе, что самоубийство не прощают драконам? Не хочешь жить, иди в полицию по борьбе с тёмными силами», — бескрылому было страшно, что вот так бездарно, без боевых побед и славных турниров, может оборваться его никчёмная жизнь. Пусть и никчёмная, но всё-таки жизнь.
— Слышь, тварь, которая хочет жить. Ты можешь определить хоть примерно, откуда сигнал? — спросил он вслух своего собрата.
С минутной слабостью было покончено. Бригада белых драконов направлена на патрулирование квадрата, откуда исходит сигнал. Они должны были найти и передать точные координаты. Тогда Алекс сможет направить потоки своей магии и помочь девушке выкарабкаться.
Его драконы нашли источник сигнала вовремя. С последним вздохом вошла магия.
Алекс чувствовал, как его силы истощаются: слишком большое расстояние, слишком много требуется энергии. Друзья ни на минуту не оставляли своего товарища. Они наблюдали, как лицо теряет краски, губы белеют, дыхание сбивается, рубашка намокает от пота, сознание уползает. Жилка на виске через раз пропускает удар…
— Алекс, очнись, держи себя! — волшебные капли под нос ненадолго приводят в чувство. —Алекс, дракон тебя за ногу, не отключайся, Машу потеряешь и сам пропадёшь! Бескрылый, ты жив ещё? Алекс, — Макс почти рычит. Он превратился в ирбиса и рвёт руку друга.
Рука свесилась, и яркие голубые капли драконьей крови с золотым вкраплением вырисовывают незамысловатый узор на полу.
— Алекс! — лупил его по щекам Эд. — Макс, хватит заниматься кровопусканием. Он всё равно не чувствует боли. Алекс, унеси тебя дракон, если ты сейчас умрёшь, я твою Машу отымею во все возможные дыры! Ты слышишь? Мы с Максом её по кругу пустим! Алекс! Ты обязан выжить! Ей без тебя не жить! Алекс!
 
– Кто придумал эту хренову любовь! — в отчаянии зарычал Макс.
А на полу в голубой, как небосвод летним утром, крови скакали золотые звёздочки драконьего огня. Они шипели, затухая и наполняя воздух ароматом свежести и жасмина.
***
Маша ещё не знала, какая беда приключилась. Она только-только пришла в себя. Значит, у неё был отёк Квинке. То есть, в спрее или мази содержится арахис. Это единственное, на что у неё такая сильная аллергическая реакция.
— Ах, какой чудной сон! — воскликнула она и чуть было не захлопала от радости в ладоши.
А сон и в самом деле был чудесным. Ей казалось, что душа отделилась от тела, пролетела сквозь трубу и уселась на потолке. Смешно, но душа действительно сидела на потолке. Вверх тормашками. То есть попа души приклеилась к потолку, а голова свисала вниз. Маша видела своё тело. Оно спокойно лежало на какой-то кровати. Его тормошили, к нему подключали провода, и тогда душа еле удержалась на потолке. Словно магнитом тянуло вниз, обратно в тело. А потом… Потом тело окружил огонь. Маше казалось, что от неё останется горстка пепла, но, как ни странно, огонь не сжигал бренную плоть. Человек в белом халате делал укол, ставил капельницу, при этом он «проходил» сквозь огонь, не замечая его. И вдруг огненная петля схватила душу за тонкую шейку и, шипя, нагло и грубо втолкнула в тело. Маше даже показалось, что огонь проворчал: «Влезай!» И всё, на этом видение закончилось.
Маша с трудом села на кровати. Посмотрела на капельницу. Мгновенно ей поплохело от вида иглы, торчащей из вены. Перед глазами поскакали мушки. В носу засвербело. Тело покрылось потом. К горлу подступила тошнота. Она закрыла глаза. Нащупала иглу. Вытащила её из вены. Руку согнула в локте.
В комнате стало темнеть. Маша обернулась к окну.
Круглый иллюминатор наполовину был закрыт водой. Корабль тонул.
Девушка подбежала к двери. Дёрнула. Дверь не поддалась.
— Люди, спасите! — закричала она.
Наверху где-то топали, кричали, бегали. Но никто не торопился её спасать. Свет погас. Девушка взглянула в иллюминатор. За ней оттуда наблюдали два выпуклых глаза с продольным зрачком. И где-то на подсознании она догадалась, что это он, тот, с металлическими нотками в голосе.
— Что происходит? — недоумевал Алекс, глядя в голограммный экран.
Он видит, как полицейский катер останавливает белоснежную яхту. Пока шли переговоры с экипажем, отряд быстрого реагирования забрался на борт с другой стороны. Его белые драконы кружат над яхтой. Он не позволил им возвращаться. Полиция могла прекрасно и без них справится. Да ему хотелось всё знать из первых уст.
Самому лететь не позволил врач, которого вызвали друзья.
— Батюшка ты мой, — тот самый врач, что лечил Машу после покушения на её честь. — Если ты сейчас полетишь, то рухнешь вместе с вертолётом в море. Кто тебя доставать оттуда будет? Чего тебе там делать? Дай полиции спокойно работать. И так твои драконы им все мозги уже вынесли.
«Я говорил тебе, рвать надо было, а потом уже отпускать», — читал нотации бескрылый.
«Вот умеешь же ты опошлить момент. Как я мог её порвать? Она доверилась мне. Я хочу красиво, чтобы запомнила на всю жизнь».
«Она и так запомнила бы. Зато желающих на неё было бы меньше. Зачитать список претендентов на девственность?»
«Отвали, бескрылый. Привезём сюда, и подарю ей красивую ночь любви», — Алекс улыбнулся счастливо.
«Я буду папой… Алекс, прикинь, я стану папой. Она снесёт мне наследника», — мечтательно произнёс бескрылый.
Вертолёт стоял наготове. Как только Машу найдут, вылетит сразу. При его возможностях доберётся за десять минут.
Он смотрел, как белоснежные, словно лебеди, его драконы кружились над яхтой, тревожно крича. Судно медленно, но верно уходило под воду.
— Это трансформер? — Алекс стал прокручивать изображение. Но нигде не видел ни лопастей, ни крыши корпуса, ни искусственных жабр.