Захваченная грешником (ЛП)

— Эй, детка, ты напугала меня до чертиков, — шепчу я, как будто слишком громкие слова могут причинить ей еще большую боль.
Язык Тесс высовывается, чтобы облизать губы, затем она спрашивает:
— Где я?
— В больнице.
— О… — В ее глазах вспыхивает паника. — О… точно… Я потеряла равновесие. Там было так душно…
Я сильно качаю головой, задаваясь вопросом, сколько раз ей приходилось лгать, пока она боялась за свою жизнь.
— Ты не должна лгать мне. Я знаю, что произошло.
Глаза Тесс расширяются.
— Правда?
— Ирен напала на тебя. — Мои пальцы продолжают касаться ее щеки. — Она заплатит за то, что причинила тебе боль.
Тесс качает головой, на ее лице мелькает боль, затем она делает глубокий вдох, ее черты ломаются под тяжестью всего того ада, который ей пришлось пережить.
Наклоняясь вперед, я кладу предплечье рядом с ее головой и запечатлеваю поцелуй на ее дрожащих губах.
— Это больше никогда не повторится, kardiá mou. Я обещаю.
Тесс начинает плакать, и от облегчения это или от травмы, я никогда не узнаю.
Осторожно, чтобы не причинить ей боль, я обнимаю ее. Я поддерживаю ее затылок, и когда она утыкается лицом мне в шею, я обнимаю свою жену, когда она разбивается на части.
Я понимаю, насколько сильной была Тесс, чтобы противостоять мне, чтобы справиться с Ирен, мучившей ее долбанные годы.
— Я так чертовски сожалею о тех случаях, когда угрожал тебе, — шепчу я, мой голос хрипит от сожаления. — Я сожалею, что грубо обращался с тобой и заставлял подчиняться мне. Я не знал ни о тревоге, ни о жестоком обращении.
Господи, прости меня.
— Пожалуйста, прости меня. — Я прижимаюсь поцелуем к повязке, резкий запах антисептической жидкости наполняет мои ноздри. — Если ты не сможешь, я не знаю, что мне, блять, делать.
Проходит несколько минут, прежде чем Тесс успокаивается настолько, чтобы прошептать:
— При условии, что ты не сделаешь этого снова.
— Никогда. — Я отстраняюсь, осторожно укладывая ее голову на подушку. — Я обещаю.
Ее язык нервно высовывается.
— Как ты узнал?
— Запись с камер наблюдения. Я еще не видел, что произошло. — Я все еще крепко держу ее за руку, не в силах отпустить. — Расскажи мне все.
— Я был в туалете…
Я качаю головой.
— Нет, Тесс. Начни с самого начала. Когда тебе было восемь.
Ее лоб морщится, к глазам подступают свежие слезы.
— Ирен ненавидела меня. Я не знаю почему. С того момента, как мы переехали к ним, она просто… ненавидела меня. Я думаю, что некоторые люди просто рождаются злыми, и она была одной из них.
Я терпеливо жду, когда она продолжит, зная, что это может быть нелегко для нее.
— Она била меня, толкала меня повсюду… и ей это нравилось.
Когда Тесс рассказывает о своем прошлом, и одна ужасная история за другой слетают с ее губ, ненависть, не похожая ни на что, что я чувствовал раньше, наполняет мою грудь. Мое гребаное сердце разрывается при мысли о том, насколько она была уязвима, и никто, блять, ей не помог.
Как бы сильно я ни любил Тесс, я ненавижу Ирен.
Когда я слышу голоса за пределами комнаты, я прижимаю палец к губам Тесс, чтобы заставить ее замолчать.
— Не говори ни слова об Ирен полиции. С ней буду разбираться я. Придерживайся истории о том, что ты потеряла равновесие.
Как только открывается дверь и в комнату входят двое полицейских, Тесс кивает.
Правоохранительным органам нет места, когда дело касается мафии. Мы сами решаем такие вопросы.
Всегда решали. И всегда будем.
Глава 33
ТЕСС
Первый день — сплошная неразбериха. Я сплю больше, чем бодрствую.
Сказав полиции, что это моя вина, Николас разобрался с ними.
Он не отходил от меня ни на шаг. Если только не для того, чтобы сходить в туалет, он у моей постели, присматривает за мной, как ангел мщения.
На его челюсти темная щетина, густеющая с каждым часом. Сегодня он выглядит на тридцать шесть, прошедшие сорок восемь часов сказались на нем.
— Тебе нужно немного отдохнуть, — говорю я, шевеля пальцами в его крепкой хватке. — А мне нужна циркуляция крови в руке.
 
Он отпускает меня, только чтобы положить руку мне на бедро. Глядя на меня, он пару раз моргает, затем спрашивает:
— Почему ты не рассказала мне об Ирен?
Я пожимаю плечами, старый знакомый страх разливается по моим венам.
— Что было то, то было.
— Тереза. — Его тон жесткий и не подлежит обсуждению. — Почему ты не рассказала мне о Ксанаксе? Почему ты хранила от меня так много секретов?
Я снова пожимаю плечами.
— Я не думала, что тебе нужно знать.
Николас качает головой, черты его лица напрягаются от чего-то похожего на сердечную боль.
— Как ты могла такое подумать? Мне нужно знать о тебе все, Тереза. — Он поднимает руку к моему животу, выражение его лица становится нежным. — Пришло время тебе понять, что ты самое важное в моей жизни.
Мое сердце колотится в груди, а затем ускоряется.
Другой рукой он нежно проводит по бинтам вокруг моей головы.
— Я женился на тебе, потому что влюбился в тебя.
Святое дерьмо. Правда?
Не сводя глаз с Николаса, я не знаю, что сказать. Тепло разливается в моей груди, когда я смотрю на человека, который раньше превращал мою жизнь в ад.
— Я люблю тебя, — снова признается он, затем усмехается, бросая на меня недоверчивый взгляд. — В одну минуту я все еще хотел придушить твою хорошенькую шейку, а в следующую, — он качает головой, — я оказался в неизведанных водах. Безумно, глубоко, одержимо влюблен в тебя.
Я с трудом перевариваю его признание.
— Почему?
— Почему я влюбился в тебя? — Николас встает и садится на край кровати. Положив руку на мое бедро, он наклоняется ближе. — С того момента, как мы встретились, ты держала меня так, что я просто не мог избавиться от тебя. И теперь, когда я знаю, сколько тебе, должно быть, стоило выстоять против меня, Христос, это просто заставляет меня любить тебя еще больше. Ты такая чертовски храбрая и сильная, Тесс.
Во мне закрадывается неуверенность. После удара, который нанесла мне Ирен, я не смогла загнать их обратно в темную дыру.
— Но… — Я делаю глубокий вдох, отводя от него глаза. — Почему ты находишь меня физически привлекательной? — Я чувствую себя глупо, задавая этот вопрос, но мне отчаянно нужно услышать его ответ.
Уголок рта Николаса приподнимается в горячей ухмылке.
— Во-первых, твоя чертовски сексуальная задница, достойная порнозвезды. Это моя погибель. — Его зубы прикусывают нижнюю губу, и мои яичники угрожают самопроизвольно воспламениться. — Ты чертовски изысканна, Тереза. В тебе нет ни одного дюйма, который бы меня не устраивал.
Видеть желание в его глазах, слышать жар в его голосе — действует как успокаивающий бальзам на мою израненную душу.
Открывается дверь, и входит Афина с сумкой для ночевки.
— Привет. — Она улыбается своему брату, прежде чем посмотреть на меня. — Как ты себя чувствуешь?
— Лучше. — Я начинаю садиться, и Николас переводит меня в сидячее положение. Он прижимает меня к своей груди, взбивает и поправляет мои подушки, затем осторожно откидывает меня назад.
Этот мужчина.
Он был таким заботливым и любящим, что поразило меня.
— Я принесла тебе кое-что из твоей одежды, — говорит Афина, затем, указывая на туалет, спрашивает. — Хочешь, я помогу тебе принять душ и переодеться?
— Я сделаю это, — Николас немедленно вскакивает. Он просовывает свои руки под меня, затем мне приходится ухватиться за его шею, когда он поднимает меня с кровати и прижимает к своей груди — будто я принцесса.
Меня несут в туалет и опускают на унитаз. Не в силах сдержать улыбку, я смотрю, как Николас открывает краны, а затем идет забрать сумку у ухмыляющейся Афины.
— Я принесу кофе, — говорит она, прежде чем выйти из комнаты.
Николас заходит в туалет и, закрыв за собой дверь, ставит сумку на пол.