С чего начиналась фотография

Как видно из обоих писем, Ньепс настойчиво работает и добивается ощутимых результатов. Он твердо верит в успех своей работы. Более того, изобретатель уверен в возможности фиксации цветного изображения, что говорит о широте и смелости его творческой мысли. Кстати, одним из первых стал делать цветные снимки племянник Н. Ньепса (Ньепс де Сен-Виктор) спустя четверть столетия.
Но как это нередко случается, вслед за коротким периодом творческого подъема и удачных опытов наступила полоса невезения и разочарований, которая выпала на лето 1829 г. А виной всему было неумение сократить продолжительность выдержки при съемке. Вконец растерявшийся и расстроенный Ньепс, не зная, как устранить этот недостаток, обращается за помощью то к Леметру, то к Дагеру, полагая, что последний, этот «чародей освещения», должен знать, как это делается. Но Дагер ничего такого еще не знал и знать не мог.
Тогда Ньепс решает прекратить на какое-то время практические опыты и написать книгу о гелиографии, с тем чтобы подвести таким образом итоги проделанной работы. Хотя он написал всего лишь «Введение» и несколько вариантов плана предполагаемой книги, но и этого достаточно, чтобы иметь возможность с большой точностью проследить весь тернистый путь поисков изобретателя.
Любопытен такой факт. В первом варианте плана книги есть упоминание о йоде. При этом речь идет вовсе не о применении йода для чернения обнажившихся от лака участков металлических пластин, а именно об опытах по использованию светочувствительных свойств йода и его соединений для фиксирования изображения, получаемого в камере-обскуре. Следовательно, Ньепс знал о йоде и проводил с ним опыты. Этот факт подтверждается письмом Ньепса к Дагеру от 4 июня 1831 г., в котором автор письма сообщает о своих опытах с йодом, проводимых им еще до 1829 г., и посвящает в них Дагера. В дальнейшем, правда, Ньепсу пришлось отказаться от этого вещества, не давшего желаемых результатов.
Таким образом, есть все основания предполагать, что Дагер не является монопольным автором применения в фотографии йодистого серебра. Скорее всего, он лишь продолжил и довел до «победного» конца опыты с этим веществом, начатые в свое время Ньепсом.
Теперь, когда после смерти Клода гелиография осталась единственной надеждой Ньепса, он заставляет себя преодолеть кризис и снова направляет все свои усилия на то, чтобы достичь намеченной цели. Но силы его на исходе. Это хорошо понимает сам изобретатель. Он боится, что не сумеет довести до конца начатую работу, которой отдано столько лет жизни. Его сын Исидор мало верит в успех отца, он и раньше не помогал ему и вряд ли станет его преемником после смерти. Одна надежда на Дагера, знаменитого художника и преуспевающего дельца, который, как думается Ньепсу, все может сделать.
И, словно читая мысли Ньепса на расстоянии, в ответ на письмо Ньепса с его новыми образцами гелиогравюр Дагер 12 октября 1829 г. шлет в Шалон крайне любопытное письмо. «Вы также знаете, - пишет он, - что, давая образец своей работы, Вы открываете тем самым секрет. Если это так и если Вы имеете намерение практически осуществить способ, то существует средство, чтобы извлечь из него большую выгоду, прежде чем он станет известен, независимо от чести, которую доставит Вам открытие; но для этого необходимо дать ему такую степень совершенства, чтобы никто не мог превзойти его в течение нескольких лет. Если это Вам угодно, я мог бы быть Вам полезным. Необходимо также, чтобы камера-обскура была более совершенной… Далее, по-видимому, действие у Вас не оставалось неизменным в течение того времени, которое было необходимо для его фиксирования, так как солнце передвинулось справа налево. Это делает невозможными снимки с натуры. Самое большое время, которое можно затрачивать на снимок, это - 15 мин, и то при ограниченном выборе сюжета. При том положении, в каком находится в данное время искусство, нельзя останавливаться на полпути, так как малейшее усовершенствование, дополняющее какое-нибудь открытие, часто заставляет забыть о его первоначальном авторе.
 
Если Вы полагаете, что Ваши поглощающие материалы достигли своей высшей степени совершенства, и если, повторяю, Вы имеете намерение опубликовать Ваше открытие, я Вам укажу способы извлечь наибольшую выгоду. Это возможно, конечно, в том случае, если действие камеры-обскуры на материал лучше, чем в той пластинке, которую я имею перед собой».
Как явствует из письма, Дагер призывает Ньепса поспешить с извлечением материальных выгод из его изобретения и, что самое главное, утверждает, будто бы он, Дагер, знает, как этого можно достичь. А это то, что наравне с усовершенствованием гелиографии больше всего занимает в последнее время Ньепса: вопрос о реализации его открытия кажется ему неразрешимым.
Критика, которой Дагер подверг в этом письме присланные Ньепсом образцы, и выраженная им готовность помочь, которая явилась весьма кстати в эти тяжелые для Ньепса дни, сделали свое дело. 23 октября 1829 г. Ньепс пишет Дагеру письмо, в котором, кроме всего прочего, есть такие строки: «Итак, я предлагаю Вам, милостивый государь, сотрудничать со мной в усовершенствовании моих гелиографических процессов и различных способов их применения; при этом Вы становитесь участником прибылей, на которые можно надеяться в результате усовершенствования процесса… Я хочу думать, что Вы, милостивый государь, охотно посвятите немного времени такого рода работе, очень похожей на Ваши обыденные занятия и не требующей больших издержек».
Аналогичное предложение Ньепс направил и Леметру, «чтобы, - как он выразился, - общими усилиями прийти к необходимой степени совершенства… и разделить те выгоды, которые могли бы последовать при полном успехе».
Договор о сотрудничестве. В ответных письмах к Ньепсу Дагер (28 октября 1829 г.) и Леметр (2 ноября 1829 г.) выразили свое согласие войти в предполагаемое товарищество. При этом Леметр одобрил решение Ньепса привлечь в компаньоны Дагера, поскольку «он много работал над усовершенствованием камеры-обскуры и имеет большой опыт в обращении с ней. Именно он, - подчеркивал Леметр, - больше любого другого может содействовать усовершенствованию Ваших процессов». Совет Леметра еще больше укрепил Ньепса в мнении, что он принял единственно правильное решение.
Получив согласие Леметра и Дагера, Ньепс попросил шалонского нотариуса Гранжона, который часто помогал ему в спорных вопросах с кредиторами, составить проект договора об организации товарищества. Когда такой проект был составлен, Ньепс изучил его, внес некоторые поправки и отослал копии для ознакомления Ле-метру и Дагеру. Основные положения этого документа были таковы: а) участниками договора являются Ньепс, Дагер и Леметр; б) Ньепс объявляется изобретателем гелиографии, которая заключается «в самостоятельном воспроизведении изображений, получаемых в камере-обскуре», в) срок действия договора не устанавливается; г) прибыли от эксплуатации изобретения должны быть распределены следующим образом: Ньепсу как автору - 4/9, все остальное делится между Дагером и Леметром в зависимости от их вклада в усовершенствование гелиографии.
Получив проект договора, Дагер внес в него свои поправки, причем поправки эти были настолько основательными, что от проекта Ньепса ничего, в сущности, не осталось. Можно сказать, что был предложен совершенно новый договор, продиктованный Дагером. Вкратце предложения Дагера сводились к следующему: а) товарищество должно состоять только из двух лиц, Дагера и Ньепса, и называться «Ньепс и Дагерр»; б) срок действия договора 8 лет; в) оговаривается участие в товариществе по наследству; г) вклад компаньонов в дело выглядит так: Ньепс вносит свое изобретение, а Дагер - «новую систему камеры-обскуры, свои таланты и свои труды, равноценные другой половине вышеуказанной прибыли»; д) доходы делятся поровну.
Как видим, Дагер не очень обременяет себя излишней скромностью. В письме, сопровождавшем эти поправки, Дагер с присущей ему напористостью убеждал Ньепса в том, что третий участник товарищества вовсе ни к чему и не стоит третьему лицу открывать секрет изобретения. Заодно он предложил назвать изобретение так: «Гелиография, изобретенная г. Ньепсом и усовершенствованная г. Дагерром».