Живой Лес (СИ)
Так я думал до появления Алёны. Теперь планы оказались спутанными. Тело кричало, что не готово сдаваться. Открылось второе дыхание? У природы все гармонично. Значит, так надо сейчас, чтобы поддержать разумный биоценоз. Так надо. Это важно. Ну а личное счастье… Счастье — дело вторичное.
За размышлениями я незаметно дошел до деревни. Приземленные глиняные домики, покрытые желтоватым мхом и словно встроенные в основания огромных деревьев, наполовину ушедшие в землю и в то же время необычайно уютные. Пристанище волтов. Не сразу поймешь, что это деревня, настолько слитой с лесом она казалась. И в то же время сказочно притягательной. Меня тут же окружили дети, язык не поворачивался назвать их щенками, волчатами. Дети как дети. Веселые бесенята, смешно прыгающие и носящиеся наперегонки, перекрикивающиеся между собой на свистяще-подлаивающем язык. Удивительно, первые эксперименты показывали довольно успешные попытки воспроизводить человеческие звуки. Это было основой для формирования единого языка между нашими видами. Предпосылки были…
— Выглядишь так, как будто тебя потрепал ураган, — шутливо поздоровался бородатый черноокий Файн. Я слабо улыбнулся, признаться, он был недалек от истины. Рукава рубашки Файна были закатаны, на руках он держал ребенка. Тот лапками обнимал широкую шею друга совсем по-человечески. Сидел тоже как мы — на пятой точке. Все, что мы добились — сохранение полного прямохождения и зачатки разума, позволяющие вести древний общинный строй.
— Как Плат? — отрывисто спросил я, а лицо Файна омрачилось.
— Держится, — сказал он, глядя на меня. — Ему сложно это пережить. Он вожак и в ответе за свою стаю. А тот сопляк… мне в голову не приходит, чем он думал, прыгая со скалы. Что он хотел этим сказать? Он подорвал авторитет стаи, и Плат не выдержал…
— Ты сам знаешь, о чем это говорит, — сухо прервал я. — Это первый признак вырождения.
— Брось, — отмахнулся Файн, — просто у того парня не все в порядке с головой. А что теперь делать с расшалившимся сердцем Плата… Смола светлого дерева уже не действует так быстро.
— Дело не в адаптации, — задумался я. — Тут другое. Недостаточно информации. Её уже остро не хватает. Это понижает общую энергетику места и всех, кто здесь живет. Но я заказал минералы, которые у нас не встречаются. Они прибудут с ближайшим кортежем. Думаю, эликсиры с их участием помогут продержаться еще некоторое время.
— Ратмир… — произнес Файн тихо и отвел глаза. Он помолчал какое-то время, словно не решаясь сказать, громко вздохнул. — Ты знаешь, что нужно. Алёна…
— Нет, — жестко отрезал я, — еще рано.
— Но почему? Она благодушно к тебе настроена. Сама говорила. Да и ты изменился в последнее время, сам не свой…
Я усмехнулся.
— Ты ошибаешься. Алёна не та, за кого себя выдает. Я не могу заставить её пройти ритуал принуждением… Если она будет испытывать страх, мы можем получить совсем не то, что ожидаем…
— Как же быть?.. — тревожно развел друг руками, а ребенок спрыгнул на землю с глухим рычанием, почувствовав неладное. — Эст говорит, Клоххи совсем одичали. В процессе обучения некоторые из них набросились на Эста. Мне кажется, процессы ускоряются с каждым днем. А судьба нам дала такой шанс все исправить!
Он серьезно смотрел мне в глаза. Ждал решения. Моего.
— Я знаю, — почти раздраженно ответил. — Но я не могу… все сразу. Она не поддается мне, ровно как и мой собственный разум. Похоже, он начал жить своей жизнью. Это сильное влияние… Лес все решит. Я уверен.
— Надеюсь, мы успеем, — грустно покачал головой Файн и зашагал к центральному большому домику внутри деревни. Под огромным кедром, в хитросплетении корней, опоясывающих лиан и лишайника, вырастая из земли и с ней же сливаясь, стоял округлый глиняный дом. Из его вершины росло гигантское дерево, своим основанием оплетая, огибая строение. Впрочем круглая моховая крыша все равно выдавалась вперед. Отворив добротную дверь из цельного куска дерева и немного нагнувшись, мы вошли внутрь в полутемное помещение, показавшееся более просторным, чем снаружи.
Небольшие окна впускали равномерный свет, освещая пространство, отделанное глиняными черепицами. Простые рисунки бытовой жизни и охоты, оставленные палкой на влажной глине, украшали жилище. Скромная обстановка из деревянных спилов и каменных орудий. Волты почти в совершенстве научились владеть камнем и деревом, применяя разнообразные инструменты для быта, — ножи, резаки, крепительные скобы, корзины из плетеной коры, чаши и прочую утварь. В качестве одежды они использовали повязки и накидки из растительного материала, листьев, коры, тонкой лозы.
Впрочем, одежда им нужна была лишь как социальный элемент — волты не мерзли в этом климате, к тому же были покрыты поредевшей шерстью. Несколько раз рождались детеныши, почти лишенные волосяного покрова, но этот признак не сохранился. Мы не вмешивались в процессы образования брачных союзов в новом сообществе. Кто мы такие, чтобы выбирать симпатии за других. Я горько усмехнулся, кольнула мысль, что в своей собственной жизни я не так принципиален…
Две воллы, так мы называли женщин волтов, язык не поворачивался назвать их самками, выскользнули из жилища при нашем появлении. На невысокой лежанке, устланной сухой травой, лежал Плант, вожак стаи. Вокруг на деревянных брусках теснились пузырьки и глиняные горшочки с травами и снадобьями. При нашем появлении волк приоткрыл глаза и тихо рыкнул, приветствуя. Плант был крупнее остальных жителей, ростом почти с человека и очень мощной комплекции, которую не скрывала шерсть. Лицо покрыто морщинами, хотя он и был почтенного возраста, но еще не находился на пределе своих лет. За эти годы лица волтов становились все более плоскими, уходя от первоначального оскала, они менялись, отдалённо приближаясь к человеческим.
Я кивнул головой в знак приветствия и склонился над больным. Положил руку на грудь, слушая все еще мощные удары слабеющего сердца. Мое собственное сердце отозвалось неровным ударом.
— Потерпи, — в который раз повторил я. — Еще немного. Скоро наступят перемены. Они уже близко…
От моей руки, а может быть от тела Планта, пошло тепло. Тонкие струи вились быстрыми потоками, кружили вокруг руки, оседая и пробираясь в глубину тела. Быть может, мне это только казалось, но опыт показывал, что я могу влиять на процессы в живых организмах напрямую. Пока это все, что я был способен сделать в данный момент. И еще минералы дальних земель. Надо тщательно свериться со справочником, какие именно влияют на сердечную мышцу, и точно отмерить пропорции вместе с известными нам травами, чтобы изготовить верное лекарство. С другими хворями мы пока могли справляться своими силами, слава лесным стихиям.
Когда мы вышли из хижины, на площадку между домами высыпал народ. Воллы и мужчины-волты взирали на нас… с неприкрытой надеждой. Никто не решался подойти, спросить, потребовать. В этом обществе сохранялся очень четкий иерархический строй. Мы, люди, всегда были кем-то выше, своеобразными божествами в строю волтов, нам бесконечно и преданно подчинялись. С другой стороны, все проблемы приходилось решать тоже нам. Вот и сейчас, нам доверили лечение главного в стае. Но даже я оказался бессилен…
Я поднял руку и четко произнес на языке волтов:
— Настало время ожидания! Мы должны набраться терпения. Лес скоро оживет…
Я очень на это надеюсь. Если мы не ошиблись. Раздался гул голосов, подвывание, шевеление, шорохи…
— Мы все должны… — я помедлил, подбирая слово. — Просить небеса о здоровье Планта.
Внезапно подскочил молодой Клят — сын Планта. Волчина в пример отцу высоченный, сильнющий. Его фигура, подсвеченная лучами закатного солнца, нависла серой громадиной. В глазах застряли противоречивые эмоции: грусть, надежда, ярость… принадлежавшие, безусловно, разумному существу. Серые радужные оболочки мелькнули всполохом, он не смел рычать на меня, но посмотрел так, что я похолодел внутри. Привязанности в семье всегда были очень сильными у волтов, и я чувствовал, как юный волт переживает. Потеря близкого человека мне самому стоила бесконечных лет мучения. Тихо рыкнув, он дернул носом, ловя запахи, которые я принес. Снова раздался глухой звук, поскуливание и его взгляд устремился прочь. Файн, который лучше разбирался в языке волтов и проводил с ними куда больше времени, пояснил: