Безликий и Чудовище (СИ)
— Ну что? — Речь мужчины была холодной и решительной. — Всё осмотрел? Много набрал?
Жалобно вскрикнув (а на деле простонав) и чуть не проглотив при этом несколько монет, находившихся в притык набитом блестяшками рте, мальчик чисто на инстинктах во всю прыть понесся на еле стоящих от всей этой ноши на земле ножках, заносивших своего хозяина при беге то влево, то вправо, куда-то вглубь зала, при этом роняя на пол, словно воду из качающихся на коромысле ведер, все свои богатства. Как и следовало ожидать, это мало помогло. Да что там… Не преодолел Джакомо и нескольких метров, как его ноги буквально прилипли к полу, а еще через секунду парень явственно ощутил, что медленно поднимается в воздух и переворачивается вверх тормашками. Вот бедняга Джакомо всего на двадцать градусов наклонился в бок — и тут же по мраморному полу зазвенели сотни и сотни маленьких красных, серебряных, желтых, зеленых, и синих капелек. Великан от созерцания всего этого золотого дождя аж присвистнул. Оно и понятно — столько умудриться барахла утащить на себе надо уметь… Как только всё содержимое карманов и других щелей несостоявшегося вора иссякло, неведомая сила еще раз встряхнула мальчика в воздухе, — видимо, чтобы убедиться в последнем окончательно, — и только потом отпустила свою жертву и она с грохотом рухнула вниз. Стоило только Джакомо принять сидячее положение, как перед ним вновь возник тот человек.
— Давай. Что смотришь? Жду объяснений.
Выпучив глаза и беззвучно открывая рот мальчик начал беспорядочно жестикулировать руками, пытаясь таким образом мысленно ухватиться хоть за что-то, как вдруг всё прервал пронзительный возглас.
— Папа! — Не успел Джакомо опомниться, как между ним и допрашивавшим его хозяином всей этой сокровищницы встал тот самый темноволосый мальчик, который, по факту, и привел парня сюда.
— Папа, не трогай его! Это мой братик, ты не понял? Ты же мне говорил, что у меня он сможет когда-нибудь появиться! Ну вот, я его сам нашел! Вы только с Гором не волнуйтесь, я к этому подошел ответственно! Я долго за ним следил!
— Ч-ш-ш-што?.. — Еле процедил мужчина, глаза которого расширялись с каждым словом его, как можно было понять, отпрыска всё больше и больше.
— Он хороший, очень хороший! Мы его оставим, да ведь? У него родители плохие! Они о нем не заботятся! Ну пожа-а-алуйся, пап!
Вот тут в осадок выпали уже все. Даже сапсан немного клюв приоткрыл.
Выждав секунду, мальчик вновь задал свой вопрос:
— Так сможем?
— Э-э-х… Нет. — Наконец придя в себя твердо и непоколебимо ответил мужчина.
— П-Поч… Почему?
— Потому! Лейв, ты..?
— Н-Но… Но ты же обещал!
— У тебя голова вообще где находилась, а? — Мужчина нагнулся максимально низко, чтобы быть к своему подопечному лицом-к-лицу. — Я тебе говорил… Да Господи, Лейв? Ты выходил за пределы «Ковчега»? Ну! Отвечай!
— Д-Да, но я ненадолго, и я осторожно…
— О, боже мой… — Огромный человек с силой ударил себя ладонью по лбу. — Всё! Марш к себе и чтобы я тебя сегодня вообще не видел!
— Папа, я…
— Ты слышишь плохо? Я выразился невнятно?! — Мужчина схватил мальчика за локоть и с силой толкнул последнего в направлении дверного проёма. — К себе! — После этого великан вновь перевел взгляд на Джакомо. — И насчет его родителей… Думаю, перевоспитать мы их сможем, поскольку, я уверен, им будет очень интересно узнать, чем занимается их сын.
«Лучше сразу добейте…» — в ужасе подумал Джакомо, вжимаясь в плечи.
Как оказалось, своеобразных порталов «из Ковчега» (Джакомо так и не разобрался, что это) в том доме было несколько. Через один из них (продвижение через который было менее энергозатратным, чем через его собрата) великан и вывел мальчика в его родные, суровые и серые земли. Задача была ясна — показать, где их с родителями дом, и мальчик даже подумать не мог о том, чтобы ослушаться или как-то схитрить. Слишком велик был риск.
Парень шел как на казнь. Впрочем, это не слишком отличалось от действительности. Шел, и попутно замечал, что тяжелое чувство волнения, которое возникло еще в том злополучном зале, так до сих пор и пляшет в животе у мальчика. Да не просто пляшет, а уже потихоньку сменяется сильным покалыванием, растекается по венам в ногах, из-за чего их пронзила неописуемая слабость и дрожь, встало поперек горла комом тошноты. Джакомо весь вспотел. Ему надо было срочно отдохнуть. Но как об этом сказать? Вдруг не поверит? Треснет? Наорет?. Организм всё решил за мальчика.
В один момент Джакомо просто скрутило. Желудок, словно половая тряпка, свернулся в тонкую трубочку и готов был вывернуться наизнанку. Бедный мальчик согнулся пополам. Резкие рвотные позывы нагибали его вперед всё сильнее и сильнее, уши заложило. Пот с лица лился рекой.
— Ты чего? — Услышал откуда-то издалека мальчик за мгновение до того, как белые вспышки, мерцавшие перед глазами, загородили всю видимость и бедняга рухнул на землю без чувств.
— Ну тебя и скрутило… — Резкий, удушающий запах впился в ноздри Джакомо и он с трудом разлепил распухшие веки. Тут же на лбу появилось что-то холодное. Видимо, компресс.
Мальчик начал водить глазами вокруг себя. Они, вместе с тем самым рыжеволосым человеком, сидели около реки и последний с озабоченным видом закручивал какой-то пузырек, содержимому которого видимо и принадлежал тот жуткий запах, вернувший парня в чувства. После этого мужчина достал небольшой пирожок с маком и протянул его бледному ребенку.
— На, пожуй. — Только увидев перед собой что-то съедобное и, главное, совсем свежее, Джакомо словно дикий зверек накинулся на угощение и с жадностью начал его уплетать.
— Да не спеши ты так, плохо же опять станет. — За секунду до этих слов мальчик успел через нахлынувший позыв голода почувствовать какую-то неловкость за свои действия. После слов своего спасителя вместо этого Джакомо вдруг ощутил, что о нем… заботятся?
— Ты хоть что-то сегодня ел? — Мальчику опять стало немного неловко, но он решил отвечать честно, и поэтому отрицательно помотал головой.
— А вчера? — Парень задумался и вновь покачал головой.
— Ты хоть чем-то в последнее время серьёзным питался? — Джакомо в очередной раз задумался, вздохнул и ответил:
— На прошлой неделе себе рыбу по дешевке купил, но она там уже… — Мальчик прервался, проглотил содержимое рта и продолжил:-Но она там уже чуть ли не с червяком была. — Мужчина вздохнул и похлопал парня по плечу, видимо, каким-то внутренним чувством ощущал, что его собеседник не лжет.
— Ладно. — Великан поднялся на ноги. — Надо всё-таки отвести тебя домой. Встать можешь?
Чем ближе они подходили к замызганной избушке на краю желто-зеленого поля травы, тем громче до ушей доносились неразборчивые возгласы, песни, грохот и звон разбивающейся посуды. Реакции из-за двери, представлявшей из себя уже даже не дверь, а кусок гнилой коры, пришлось ожидать достаточно долго, пока из-за нее не выглянула разбухшая от выпитого перекошенная физиономия какого-то большого, худого, полулысого и горбатого крота, так как человеком это назвать можно было с большим трудом.
— Ба-а-а, приперся гад-деныш-ш-ш! — Проблеял отец, изрыгая из беззубой пасти перегар. — Чего молчишь? Че, опять бегал куда? Жрать тебе нечего, нехристь? Мать с отцом позо..! — Бледные глазенки с желто-зелеными белками мгновенно выглянули из-под нависших на них багровых век, как только алкоголик увидал человека-гору, стоявшего рядом с его чадом.
— Ох, с-сер, з-с-здравств-вуйте! — Пролепетали еле двигающиеся губы. — Ч-ш-што, гад мой что-то натворил? — Последние слова выходец самых низших из низов произнес с особой, демонстративной суровостью.
Великан секунду помолчал, переводя взгляд то на мальчика, то на его, так скажем, родителя, и наконец ответил:
— Да нет. — Внутри приготовившегося к падению всего земного шара на свою спину Джакомо резко разжалась какая-то жесткая внутренняя пружина. — Не сделал. Да вот зато я от отдельных лиц наслышан, что ваше чадо бродит по улицам абсолютным беспризорником, а родителям, как я наблюдаю, нет до этого никакого дела.