5000 ночей одержимости (ЛП)

присутствие или прося меня не делать того, что я задумал. Пия предполагала, что за
ее действия последует расплата. Она была права.
— Аксель, - произнесла она из-за стекла. Я ожидал, что ее голос будет приглушенным.
Вместо этого я услышал ее громко и отчетливо, несмотря на разделяющую нас дверь.
Взглянув на верх стеклянной стены, я увидел открытую форточку, обеспечивающую
циркуляцию воздуха внутри. Похоже, терраса не была частью центральной системы
кондиционирования в доме.
В отличие от комнаты, воздух между нами был густым от напряжения, горячим, гнетущим и тяжелым. Я шагнул ближе. Гладкая кожа, мягкая, как бархат, вызывала у
меня желание протянуть руку и прикоснуться к ней. К черту. Я прикоснусь к ней.
— Открой дверь, Пия. - Мой голос был низким, как раскат грома, каждое слово
сопровождалось резким вдохом, пока я пытался контролировать свой гнев. Я знал, что
она прекрасно слышит меня через дверь.
После того, как она оправилась от шока, вызванного нашей встречей в Чикаго, на ее
лице появилось задумчивое выражение. Она стояла высокая и вызывающая за
стеклянной стеной, ничуть не обеспокоенная моим требованием.
— Открой эту чертову дверь, пока я ее не выломал. - Словно предзнаменование рока, мой голос эхом разнесся за дверью. Я глубоко вдохнул, мгновенно приходя в себя. —
Мы это обсуждали, - я попытался звучать благоразумно, несмотря на кипящую во мне
ярость. — Бежать бессмысленно, потому что спрятаться негде. У тебя не хватит духу
смотреть, как я уничтожаю людей, которых ты любишь.
Ее взгляд был полон решимости, губы сжались в тонкую линию с непоколебимым
намерением.
— Я сбежала, потому что должна была узнать, что происходит.
Я ухмыльнулся упрямству в ее голосе.
— Ты нашла то, что искала, принцесса?
— Ты знаешь, что да, - прошептала она. — Я никуда с тобой не пойду.
Уголки моего рта изогнулись, когда я уставился на Пию с безмятежным спокойствием.
Пришло время раскрыть ей все карты. Я не хотел прибегать к этому, но она выкрутила
мне руки.
— Ты уверена, принцесса? Мы так и не удосужились открыть папку Поппи. Разве ты не
хочешь знать, что я узнал о твоей дочери?
Глаза Пии больше не были карими и решительными, они стали черными, как
штормовое море. Она крепко сжала кулаки по бокам, руки дрожали. Давление в ее
венах, казалось, готово было лопнуть в любой момент.
Мой грозный взгляд не тронула ее невысказанная просьба не вмешивать в это дело
Поппи.
— Если ты не будешь усугублять ситуацию, я не стану рассказывать всему миру о том, что узнал о Поппи. - Великодушно предложил я. — Только на этот раз я забуду о
расплате за промах. Ты немного повеселилась. Теперь пора возвращаться домой.
Открой эту дверь.
От ее тела исходило слабое свечение. В воздухе стояла тишина и спокойная
неподвижность. Я знал, что это значит. Пия не станет выполнять мое требование.
 Почему люди упорно выбирают сложный путь?  Она должна была знать, что бежать
некуда, и лишь оттягивала неизбежное.
Лицо Пии приобрело стоическое выражение с жуткой решимостью, о которой я в ней и
не подозревал.
— Ты ничего не сделаешь Поппи. - Произнесла она с непоколебимой уверенностью.
Я поднял брови, как бы говоря: вызов принят, принцесса.
— Для меня нет пути назад, Аксель. - Тихо проговорила она. — Приехать домой и
увидеть Джея… - Ее губы задрожали, и она прикусила нижнюю, чтобы остановить себя.
Успокоившись, заговорила снова. — Видишь ли, Джей напомнил мне, что я уже не тот
человек. Мне жаль, Аксель. Я не могу пойти с тобой.
Я ударил кулаком в дверь без раздумий.
  Блядь. 
Пия нарушила спокойствие, которое я оттачивал годами.
Я уставился на стекло с маниакальной сосредоточенностью, переполненный
сильными эмоциями, которые невозможно было долго сдерживать. Я был близок к
тому, чтобы потерять контроль и сорваться. Я чувствовал, как это приближается, но не
мог контролировать себя. Мои глаза были дикими и расфокусированными из-за мысли, что она могла найти способ вырваться из моей хватки.
 
Нет.
Нет.
Невозможно.
План был безотказным. Я не оставил ничего на волю случая.
 Тогда какого хрена она выглядела такой безмятежной, как будто нашла выход?
Пия уставилась на меня глазами, умоляющими понять... как будто у нее был выбор в
этом вопросе.
— Мне жаль, Аксель, - повторила она. — Мне жаль, что мы упустили свой шанс, но
слишком многое изменилось для меня за последние четырнадцать лет.
При этих словах над нами нависла темная тень. Хитрая усмешка скользнула по моему
лицу, позволив мне вновь обрести самообладание.
— Ты знаешь, как долго я тебя искал? - Мягко спросил я. — Потому что я знаю. Я
считал каждый день, когда ты была вдали от меня. Вот почему меня забавляет, когда
ты говоришь, что с момента нашей встречи прошло четырнадцать лет.
Кровь отхлынула от лица Пии.
— О чем ты говоришь?
Я подошел ближе, пока мы не оказались лицом к лицу, разделенные лишь стеклянной
дверью.
— Ты намеренно повторяешь временные рамки, чтобы внедрить это число в мое
подсознание. Разве не так, Пия?
Пия пыталась сохранить бесстрастное выражение лица, но было слишком поздно. Я
чувствовал страх, затаившийся внутри, и ужас от того, что ее самые сокровенные
тайны будут раскрыты.
Верно, принцесса, я раскусил твою маленькую игру.
— Ты знаешь, сколько времени действительно прошло до того момента, как мы снова
встретились?
Губы Пии приоткрылись, словно для ответа на риторический вопрос, но вместо этого
она предпочла промолчать.
— Тринадцать лет, восемь месяцев, одна неделя и четыре дня.
Глаза Пии не мигали. Ее кожа побледнела, пока она стояла, как статуя, не делая ни
единого движения.
— После той ночи на пляже, - продолжил я, не дав ей опомниться. — Я не мог взять в
толк, зачем ты оставила все эти деньги, если планировала уйти из моей жизни.
Каждое слово, вылетающее из моего рта, было наполнено жаром, я заново переживал
те дни без Пии.
Я бы не вернулся к той жизни. Никогда больше.
— Сначала я подумал, что, может быть, ты инвестировала в меня; возможно, тебе
нужно, чтобы я проявил себя, прежде чем ты сможешь быть со мной. Я работал как
проклятый, полный решимости достичь всего, чего ты для меня хотела. Я начал
получать признание и даже сохранил работу в заведении на несколько
дополнительных месяцев, чтобы ты знала, как меня разыскать. Но ты хранила
молчание, и это начало выводить меня из себя. С течением месяцев я все больше
зацикливался на том, для чего же ты оставила мне деньги, если не планировала
возвращаться. Месяцы превращались в годы, а моя одержимость этим вопросом
только росла. Чем больше росла моя одержимость, тем целеустремленнее я
становился… и тем сильнее мне хотелось наказать тебя за твое отсутствие. Я считал
каждый прожитый день, обещая сделать тебя своей пленницей на то же количество
дней, на которое ты делала меня своим в течении многих лет. Не важно, где и в каком
состоянии ты находилась, я бы выследил тебя. Даже если бы ты была мертва, я бы
раскопал твою могилу. Ничто, даже смерть, не удержала бы тебя от меня. - Острые, как
лезвие, слова рассекали воздух, отражаясь от стекла.
Мир замер, когда она столкнулась с масштабом моей одержимости. Как я уже
говорил, спрятаться было негде, даже за порогом смерти, не говоря уже о стеклянной
двери.
Судя по прерывистому дыханию Пии, она тоже это знала. Ее взгляд, напряженный и
печальный, встретился с моим. Она прижала ладонь к забытому стеклу, разделяющему
нас.
Я накрыл ее руку своей через дверь. Дыхание Пии участилось, как будто она