Алерния. Орден

Хотя, конечно же, главная заслуга в спасении гостей, да и самой Нальи, принадлежала взявшейся непонятно откуда сильнейшей магини, к тому же обладавшей считавшимся забытым и легендарным заклинанием Тени.
Именно Тень – как вдруг именно сейчас поняла Налья – стала тем общим, что сближало её и Уранию. Они ни разу не обсуждали обстоятельства своих побегов из Вьежа. У них ещё даже не было ни разу беседы с глазу на глаз. Но Тень словно по-прежнему незримо находилась вместе с ними обеими.
– Тень, – сказала она вслух.
– С чего вдруг опять вспомнила о ней? – удивился барон.
– Не вдруг, Гирш. Голос. Я поняла, что меня кололо в мозгу, когда я беседовала с этой Викой. Ну, наёмницей, которая привезла весть о захвате Акульего Зуба. У неё был голос Тени.
Гирш с укором посмотрел на свою сюзереншу и вздохнул.
– Ты переутомилась в последние дни, Налья. Этот сволочной граф Тонийский со своими требованиями о повышении тобою пошлин в Омине, гнилой фураж от ойлангских жуликов (кстати, твоё решение отрубить им руки было правильным), да и мутные дела владетеля Валира, – барон покивал в такт своим мыслям, – ты слишком много взваливаешь на себя, девочка. Научись делиться полномочиями со своими помощниками, иначе зачем мы вообще нужны? А насчёт этой наёмницы – так ты же говоришь, что ей примерно лет шестнадцать. В таком возрасте, конечно, можно быть магиней огромной мощи, но вот выучить те заклинания, которыми оперировала Тень, нереально. Ну, согласись… Налья, ты слышишь, о чём я говорю?
Графиня Оминская прекрасно понимала своего друга и соратника, но чем больше она обдумывала наконец-то проявившуюся у неё мысль, тем больше убеждалась, что она близка к истине.
– Госпожа, он прибыл. – Секретарь, испуганно поклонившись, отошёл в сторону, освободив проход в комнату дружиннику, сопровождавшему тройку наёмников к Урании.
– Вызывали, госпожа?
– Да, воин, вызывала. Расскажи о гостях. Как их приняла виконтесса, и где они сейчас. Садись, – показала она на стул, на котором почти три гонга назад сидела наёмница Вика, а весьма вероятно, что сама магиня Тень.
Налья плохо знала по именам бойцов своих дружин, отрядов и полков, что не мешало им с уважением и даже любовью – она об этом ведала – относиться к своей госпоже.
В отличие от своего умершего супруга, весьма безалаберного в финансовых вопросах, к тому же обуреваемого градостроительными порывами (он едва не разорил даже такое богатейшее графство, застраивая Омин зданиями совершенно чудовищного вида), Налья жалование своим военным платила исправно, заботилась об их обеспечении во время службы и после отставки. А по большому счёту – что ещё нужно служивым людям? Только чтобы их работа хорошо оплачивалась и власть, которой они служат, их уважала. Налья обеспечила им и то и другое.
– Там этот нас встретил, – ухмыльнулся дружинник, – грелка виконтессы, баронет Граний Тист…
– Прикуси язык, солдат, – взъярилась Налья, – ты воин или сплетник?
– Может, тебя палками поучить, Аккит? – поддержал госпожу барон Гирш. – Не твоё дело обсуждать нашу будущую герцогиню.
Дружинник покраснел, осознав, что сморозил глупость. Ведь и про его госпожу тоже много гадостей и сплетен распускали во Вьеже. То, о чём болтают на привалах у костров, не нужно тащить в шатры.
– Простите, госпожа, – он встал со стула и опустился на колено, склонив голову, – не подумавши брякнул. Накажите, если сочтёте нужным.
– Давай дальше рассказывай, – холодно сказала Налья, – вернись на место.
Солдат опять сел и сделал несколько вздохов, прежде чем продолжить доклад.
– В общем, неожиданно для всех оказалось, что баронет и эта молоденькая красотка… – Он смолк, поняв, что, может, опять говорит лишнее, но, убедившись, что графиня и барон молча смотрят на него, быстро продолжил: – Они знакомы. И очень хорошо. Вели себя как друзья. Баронет отвёл эту Вику в шатёр герцогини, и сам потом оттуда вышел. Нас с Тольном пригласили за стол к охране виконтессы, у них там запечённая гусятина была, рейвское вино, много…
 
– Аккит! – прикрикнул барон на ушедшего не в ту степь дружинника.
– Так я и говорю, почти гонг эта Вика с госпожой виконтессой о чём-то беседовали.
– А когда вышла, куда её определили? В свиту Урании? – не удержалась от преждевременного вопроса Налья.
Поняв, что она угадала с истинным лицом десятницы наёмников, графиня почувствовала охватившее её возбуждение.
– Дык, эта, нет, госпожа. Не определили. И ещё – она не сразу вышла. Туда сначала магиню позвали.
– Какую магиню? – удивилась Налья. – С Те… с Викой была ещё магиня?!
– Так точно. Жур сказал, что очень сильная. Только странная какая-то. Будто рабыня, но без ошейника. Может, крепостная десятницы?
Под злым взглядом хозяйки секретарь застонал:
– Клянусь, я не знал о магине, госпожа. Мне не сообщил об этом никто.
– Ладно, не трясись. – Изменив своё решение относительно судьбы своего верного Ларма, Налья стала спокойнее воспринимать и этого раздражителя. – Считай, отмучился. Скоро твой наставник ко мне вернётся. Так что всё станет для тебя как раньше. – Она усмехнулась, заметив, как парень чуть не завопил от радости при этом известии, но к барону обратилась с укором: – Видишь, как ты организовал службу, Гирш? Впрочем, отнесём на то, что моя охрана не посчитала это важным, раз магиню ко мне не допускали. И что было дальше? – вновь обратилась она к дружиннику.
– Да ничего особенного, – пожал тот плечами, – Вика с магиней ещё через четверть гонга примерно вышли из шатра, сели на коней и поехали, как я понимаю, во Вьеж, куда и собирались, пока не встретили наших егерей из бокового охранения. Получается, что никто их в свиту госпожи Урании и не подумал приглашать. Мы, правда, их на всякий случай проводили до наших отрядов, а дальше уж они сами поехали.
Дружинник усмехнулся. И эту усмешку заметила графиня.
– Было что-то ещё? – спросила она.
– Да так, – засмеялся солдат, – ерунда. Но смешная. Наёмникам зачем-то перегородил дорогу отряд горожан, тот, что во главе с мэрским сыном, не помню уж, как его зовут, но дерьмо парень, ой… госпожа, прости…
– Не за что, – рассмеялась Налья, – в этот раз ты всё верно заметил. Видела я пару раз этого петуха, всё норовил лизнуть, но, в отличие от Урании, я таких насквозь вижу. Гирш, напомни, надо будет не забыть нашей будущей герцогине посоветовать гнать таких лизоблюдов подальше. Так, и чем завершилась эта встреча?
Дружинник, не сдерживая смеха, рассказал, как сын мэра что-то попытался выговаривать наёмникам – судя по всему, они были знакомы, – но у него почему-то лопнула подпруга, и лошадь понесла. Мэрчонок весь вывалялся в грязи и отбил себе задницу. Со стороны это выглядело уморительно, и стоявшие недалеко на постое оминские егеря долго хохотали над неуклюжим горожанином.
– Он даже не умеет правильно падать с лошади, госпожа, – закончил свой рассказ солдат. – Такое чувство, что недавно в седло в первый раз сел. А лезет в свиту госпожи Урании и дерёт перед всеми нос.
– Ну, не перед всеми, – поправила Налья, – перед кем-то, наоборот, старается на брюхе ползать. Лицемер. Хорошо, я тебя услышала. Иди.
Мелькнувшую было у неё мысль отправить кого-нибудь за Тенью молодая графиня придержала. Что она может сообщить столь могущественной магине? Или что предложить? Дружбу?
Так она ей предлагала уже дружбу и делала это искренне. Тень спасла ей жизнь, а такие услуги Налья забывать не собиралась. Хотя впоследствии, размышляя над событиями той ночи дворцового переворота, Налья уверенно поняла, что спасала Тень вовсе не её и даже не Анера, наследника Гленского герцогства. Нет, Тень помогала виконту Дебору Карлайтскому, самому обаятельному из Нальиных племянников. Они знакомы. Это совершенно точно. Правда, где уж гленский аристократ мог познакомиться с Тенью, сложно представить.
 
Графиня Оминская неожиданно для себя тяжело вздохнула. Похоже, возможности подружиться с Викой-Тенью у неё больше не будет. А как было бы здорово. Дебор? Да, может, Вика ревнует её к виконту? Она ведь видела… А что она видела?