Я случайно, господин инквизитор! или Охота на Тени (СИ)

Медленно вдохнув и выдохнув, я собралась и огляделась в поисках двери в ванную комнату. Уж ванная-то должна быть самой обычной!
Дернула на себя дверную ручку и надолго зависла, уставившись на собственное отражение. Отражения, если быть точным. Многочисленные. Потому что ванная комната представляла собой одну большую душевую от пола до потолка с зеркальными стенами, к одной из которых на разной высоте были приделаны металлические поручни для… чего?
Я тихонько застонала и натурально схватилась за голову.
Что-то я не уверена, что хочу принимать у куратора душ…
Уважаемая приемная инквизиционная комиссия! Вы меня к кому вообще определили в учебную группу, а?
  Глава 4. О рекордах и нелепостях  
 С душем возникли проблемы. Точнее, помылась-то я быстро — тщательно, особенно сильно намыливая волосы — а вот с полотенцем вышла заминка.
Здесь не было ни одного шкафчика, ни одного крючка с полотенцами. Нет, какой-то крючок был, но находился он под потолком и вряд ли был предназначен для полотенец.
Тут стояла только одинокая баночка с шампунем (клубничным, мать его), которым я и воспользовалась. Хм…
А вытереться-то мне чем?
Как-то я об этом раньше не подумала.
Морис-то как после душа высыхает? Естественным путем, возлежа на своем черном ложе?
Воображение нарисовало такую пикантную картинку, от которой стало стыдно за собственные мысли.
Тш-ш-ш, Фло, остынь, деточка! Соберись! Возьми себя в руки, а руки — в ноги, и бегом, бегом отсюда как можно дальше!.. Не о том ты сейчас думаешь.
Так, прекрасно… Допустим, куратору полотенца не нужны. Но должны же они у него вообще тут иметься? Ну хоть где-нибудь! Не все же магией высушивать себя?
Мне вот, например, волосы магией сушить опасно. Я однажды уже пробовала, так спалила себе шевелюру и потом отращивала ее несколько недель. Второй раз также делать не рискну. Особенно сейчас, когда я только поступила в Штаб. Да и тело сушить магией не рискну. Тоже было дело, когда после одного такого "высушивания" я покрылась нехилыми ожогами. Ну его, в темную бездну! Бытовая магия — вообще не мой конек. Это в некромантии и целительстве я отличный специалист, а что касается простых бытовых вещей — тут я абсолютный ноль и все делаю руками. Из которых и так вечно всё валится, куда уж мне еще бытовую магию тут задействовать.
Эх, придется просить выдать мне полотенце.
Как могла выжала волосы руками, прикрылась блузкой, направившись к двери из спальни. Открыла все замки и осторожно высунула одну только голову, затараторив:
— Господин инквизитор! Господин инквизитор, я прошу прощения, всё-таки мне нужна ваша помощь, я не нашла полотенца, и не знаю, где их взять, и каким именно полотенцем могу… воспользоваться?.. — слабым голосом закончила я.
И умолкла, мечтая провалиться сквозь землю.
Морис в кабинете был не один. Напротив него сидел статный рыжеволосый мужчина с широкими плечами и аккуратной бородкой. Он расслабленно расселся в кресле, закинув ногу на ногу и с удовольствием попивая чай из черной фарфоровой чашечки. Правда сейчас он так и замер, не донеся чашку до рта и вытаращившись на мою перепуганную физиономию и мокрые волосы, с которых капала вода на белоснежный ковер.
Морис оторвался от созерцания принесенных посетителем бумаг и задумчиво уставился на меня. Трудно было сказать по его выражению лица, какие он сейчас эмоции испытывает, и мечтает ли прикопать меня где-нибудь под осинкой, пока я еще что-нибудь не натворила.
— Любым, мисс Габруа. Любым. Они находятся в шкафчике, который откроется при нажатии на зеркало в центре, — произнес он подозрительно ровным голосом и добавил, повернувшись к собеседнику: — Это не то, о чем ты подумал, Кейдж.
— Да-да… Я так и подумал, что это не то, о чем я подумал, — задумчиво произнес мужчина, отпивая чай маленькими глотками и изучая меня крайне заинтересованным взглядом ярких голубых глаз. — Вам потереть спинку, красавица?
— Нет!! — одновременно гаркнули мы вместе с Морисом.
Я недоуменно уставилась на куратора. Он-то чего гаркает?
 
— А жаль, — печально вздохнул Кейдж, поставив пустую чашку на стол. — Я был бы не против.
— Зато мисс Габруа точно будет против, — как-то преувеличенно жестко ответил за меня Морис.
Я коротко кивнула ему, сумбурно извинилась и поспешила скрыться за дверью, ощущая, как горят от смущения щеки.
Дилмоновы инквизиторы!! Может, я зря отправилась сюда на стажировку?.. Пока что я занимаюсь чем угодно, но только не работой…
Фло, ты сегодня прям бьешь все рекорды попадания в нелепые ситуации. Если бы существовал приз за самый идиотский день, этот приз, без сомнения, достался бы сегодня тебе.
  * * *  
Нажать на зеркало по центру… Ну как я могла об этом догадаться сама? Мне бы в голову не пришло прятать так шкафчики!
Но он открылся, как миленький, стоило коснуться ладонью большой зеркальной панели в центре душевой. Панели тут же разъехались в стороны, и оттуда к моим ногам вывалился мягкий кожаный ошейник на длинной цепочке. Я тупо уставилась на него, чувствуя нервную сухость во рту. Потом перевела взгляд на металлический крючок под потолком. Сглотнула.
Я не буду об этом думать.
Выпавшую из шкафчика вещь пришлось вернуть на полку, где моему взору предстало не только искомое полотенце. Я старалась не разглядывать другие вещицы и не думать об их предназначении. Мое дело — полотенце. Вот оно, берем и вытираемся уже наконец-то и приводим себя в порядок. И валим, валим отсюда, сверкая пятками!..
Минут через десять я была, как говорится, при параде и могла вновь выползать на свет.
В этот раз дверь в кабинет не открывала нараспашку, а осторожно приоткрывала ее, опасаясь нарваться еще на кого-нибудь или что-нибудь. Но в кабинете сидел только Морис.
— Проходите, мисс Габруа. С полотенцем, гляжу, вы разобрались.
— Как видите, — ответила сдержанно, вновь усаживаясь на краешке кресла.
Спокойно, Фло. Главное — физиономию поувереннее, спину ровно держать и прекратить уже, наконец, дрожать!
— Прошу прощения за свое, хм, фривольное поведение, — неожиданно произнёс Морис, глянув на меня прищуренными глазами. — Сейчас от вас не пахнет сывороткой Фелкуса, так что можете перестать трястись. Правда, хм, теперь от вас пахнет моими любимыми благовониями, а это в каком-то смысле еще хуже, — задумчиво пробормотал Морис, но тряхнул головой и продолжил другим тоном:
— Но не беспокойтесь, я к вам не полезу. Совершенно невозможно было себя сдержать. Наверняка я напугал вас своим напором и нарушением личных границ.
— А вы разве не этого добивались? — не удержалась от вопроса. — Вы явно любите тихонько и не очень тихонько издеваться над новичками, особенно если это девушки.
— Люблю, — не стал отпираться Морис и ехидно так усмехнулся, добавив: — Я вообще много чего люблю.
— Да, я заметила, — кивнула, думая о "скромненькой" спальне такого нежного с виду инквизитора.
Морис предпочел проигнорировать это.
— Где там ваша ведомость? Дайте ее сюда.
— З-зачем?
— Хочу посмотреть, какие именно конченные кретины определили вас ко мне в группу.
Я тяжело вздохнула и достала из сумочки ведомость — небольшую книжку с кратким досье обо мне, с информацией по аттестации и, собственно, с приказом о моем зачислении. Там же были подписи приемной комиссии. Если быть точным: каких-нибудь двух инквизиторов из числа руководящего состава. Их вообще много было на собеседовании, больше двадцати, но ведомость каждого новобранца подписывали только двое. Те, кто определял дальнейшее развитие стажеров, это могли быть совершенно разные люди у всех. Понятия не имею, какими критериями руководствовались при отборе, но говорят, что в комиссии сидят волшебники, которые всегда четко умеют предопределить необходимость присутствия стажера в том или ином отделе инквизиторов.
 
Досье и характеристики Морис пролистал по диагонали, открыв последнюю страницу с комментариями приемной комиссии. А открыв, подавился чаем и долго откашливался, недоверчиво глядя на подписи. Я вытянула шею, чтобы увидеть, что именно так возмутило Мориса. Взгляд его задержался на самых последних строчках ведомости, где значились два имени: К. Эрик, Б. Ильфорте. Лично мне они ни о чем не говорили.