Вздох

– … – беззвучно, одними губами выругался отец, оглянувшись на нас. – Найди её и глаз не спускай.
– Слушаюсь, – бодро отрапортовал на бегу Фёдор.
– Чёрт-те что творится в этом доме. Так, давай вылезай из-за стола, сынок, и жену свою доставай, нечего ей на полу сидеть. Поговорим как взрослые люди, – этак по-доброму улыбнувшись, предложил он и ласково посмотрел. На горло, если не ошибаюсь.
– И в итоге вот так вышло, – наконец-то закончил я финальную часть истории, закончившейся особым, магическим обручением.
– Ага. Ну, сразу скажу, что ни один институт брака такую свадьбу не примет. Не для боярина, по крайней мере. – Он посмотрел на Мелиссу. – Но тебя ведь это пугает, верно? Кстати, дочка… ничего, что я так, по-семейному? Ага. А ты хвост и рога убрать можешь? – спросил отец и увидел отрицательный жест. – Нет? Печально, но не смертельно. В принципе, можно попробовать замаскировать их прической и платьем, но это на один, максимум на пару раз, а тебе потом ещё в обществе блистать. Тут бы что-то одно: пусть редко, но бывают разные внешние проявления дара. Но всё вместе… Уж сильно это смахивает на…
– На демонов? – спросила она.
– Да. На них самых, тьфу-тьфу, – поплевал он через плечо.
– Отец! – возмутился я.
– Прости, но с тобой впору и уверовать, – оправдался он.
– Ты стороной ошибся! – указал я на явную ошибку, пытаясь откровенно не заржать. Нет, ну всё же люблю папку.
– А, да? Так, хватит смеяться над отцом, – возмутился он и переключился на Мелиссу: – А можно, ну…
– Потрогать? – улыбнулась Мелисса. – Рожки можно, они и Лео очень нравятся, а вот хвост не дам.
– Ага, – крякнул отец, аккуратно трогая за рожки склонившую голову девушку, – приятные. Вы только маме не говорите, – оглянулся он на всякий случай на дверь, – а то заклеймит извращенцем.
– Пап, а что ты говорил про первую жену? – дождавшись, когда он прекратит, вкрадчиво спросил я.
– Не папкай, не пять лет. А что я говорил, так то и скажу. Ты же в курсе гендерной статистики?
– А при чём тут она? – удивился я.
– Ты дослушай сначала, а потом задавай вопросы. Последние лет триста усиливается перекос в сторону женщин. Во всём мире, а не только у нас. Чтобы увеличить шансы на появление наследника, именно парня (хотя лично я не вижу ничего плохого в девушках, возглавивших клан), так вот, ради этого в семьях широкое распространение получила практика заведения постоянных любовниц. Но хоть я их так сейчас и назвал, это скорее вторые, третьи и на сколько там дальше хватит сил жёны. По любви или по другим причинам они на это соглашаются.
Важно понимать, что выхода из семьи им нет. И я не про развод. Подобных девушек без официального статуса закрывают внутри семьи, как в тюрьме. У кого-то она подобна удобной золотой клетке, но далеко не у всех, поверь, далеко не у всех. И таких случаев становится всё больше. Мальчики, рождённые от этих девушек, признаются семьёй; у тех из них, кто на положении бесправных пленниц, детей и вовсе забирают без спроса. Я не буду говорить о моральной стороне такого поведения. Как видишь, у меня вас двое, и я избежал искушения прибегнуть к этому способу. Да и, быть честным, твоя мать меня со свету сживёт за такое. Но тем не менее не можешь бороться – возглавь.
Отец вновь потянулся к рожкам внимательно слушающей Мелиссы, но заметив мой хмурый взгляд, подавил порыв.
– Тем не менее… О чём это я? Ага. На Рождество император выпустит указ, дозволяющий всем мужчинам иметь более одной жены при условии, что они способны их обеспечить. Понимаешь? Конечно, кому надо, уже знают, но начнётся суматоха. Все приличные браки выйдут в свет, а прочими займёмся уже мы. Это первая причина. Вторая же – мы уже подобрали тебе жену. Немного неловко тебе говорить, тем более в присутствии твоей первой жены, но ты же понимаешь, что твой дар – он только твой. Кто знает, как он будет развиваться дальше? И как глава рода, я обязан думать о том, чтобы продолжить основную ветвь не только по крови, но и по силе.
 
– Это я понимаю, но есть же Эрика… Да нет, отец, этого не может быть!
– Может! – припечатал он, хлопнув по столу с такой силой, что тот зазвенел. – И будет. Азия идёт по этому пути тысячелетия.
– Но это же… Так же нельзя! Ладно мы, а дети?! – возмущённо повысил я голос.
– Если бы ты сейчас был спокойнее, то вспомнил бы, что опасность детской болезни у одарённых незначительна, не более чем у случайных пар. Азы генетики, благодаря которой и стала возможной культивация способностей внутри отдельной семьи. Наша ДНК длиннее и чище обычной в несколько раз, к тому же медицина сейчас такая, что это в любом случае не страшно. Или Эрика тебе не по нраву?
– Так, стоп, не надо вот этого, она же меня убьёт, – возмутился я. – Положим, я согласен, но ты вот так запросто заставишь её на это пойти?
– А вот если бы ты был внимательнее, сын…
Тут в дверь постучались.
– Погоди, а… Да ладно, всё равно ведь узнают. Заходите, – впустил он внутрь Григория, Фёдора и Эрику. – Что там Вика?
– Виктория Игоревна читает в гостиной, она попросила не шуметь и не делать из банального, в общем-то, дела трагичной истории, – ответил Григорий.
– Ну, без трагедии, так без неё. Эрика, доченька, голубушка, ты что, плакала? – поинтересовался отец у сестры.
Она действительно тёрла покрасневшие глаза и выглядела потерянно.
– Какая разница, – буркнула сестра.
– Хорошо. Ты же знаешь, что подслушивать нехорошо? Ну да не будем об этом, подслушала, и ладно. Но ты мне, дорогая моя, вот что скажи: я тебе обещал?
– Обещал, – уныло согласилась она.
– Так я обещание держу. А вот ты скажи нам, да так, чтобы всем понятно было без всяких иных толкований, что за обещание ты с меня стребовала да почему? И не мнись, – построжел отец, глядя, как Эрика нервно переплела пальцы. – Тут судьба твоя, можно сказать, решается.
– Ты обещал… – Решившись, она вышла вперёд и твёрдо сказала: – Ты обещал, что Лео женится на мне. О том я сама тебя просила, потому что… Потому что люблю его!
– Ну вот, сразу ясно и понятно, а ты боялась. Да это не трагедия, – рассмеялся он, – это комедия. Что теперь скажешь, сын? Ты тут главный виновник, тебе и карты в руки.
Я же оторопело смотрел на сестру – сестру ли уже? – на отца, на Мелиссу, не меньше моего удивлённую происходящим. Фёдор откровенно скалился, да даже Григорий и тот приподнял уголки губ.
Эрика. Закусив губу, она стояла, нахохлившись, но тем не менее упрямо стояла и ждала ответа.
Я ещё раз взглянул на Мелиссу. Наверно, я ищу хоть какое-то противодействие происходящему. Несмотря на годы, проведённые тут в качестве Леонида Кошкина, что-то во мне до сих пор цепляется за прошлую жизнь, за прошлые догмы. И вроде давно всё отпустил, но в такие моменты…
В глазах Мелиссы я увидел только удивление, любовь и, кажется… согласие? В последний раз спрашиваю себя самого, что я чувствую. Будет ли это правильно?
– Эрика Викторовна Кошкина, ты будешь моей второй женой? – встав на одно колено, спросил я, взяв её за руку.
С такой жизнью надо было садиться на предпоследнюю парту у окна, это было бы символично. Но ведь всегда можно пересесть, да?
* * *
Виктор был удивлён. Нет, справедливо будет сказать, что он шокирован, потрясён и прочие эпитеты покрепче да повыразительнее, могущие описать, в каком состоянии духа он находился, хотя в своей совокупности они не покажут и части реальной картины. Ну вот просто одно к одному.
И дело не столько в том, что сын оказался вдруг парнем скрытным и себе на уме. Это ничего. Он в его годы и сам был парнем, не знающим, когда остановиться, мочёные розги по нему рыдали и убивались со всхлипом. Но это была обычная подростковая буря с поправкой на возможности. И отец, дав почувствовать волю и удаль молодую, быстро обломал молодого пацана, взяв к себе и прогнав его по всей грязи, которую только можно найти. Так что излишняя скрытность ничего не меняла.