ЛАЕВ 3 (СИ)

Я шумно вздохнула, но всё-таки сказала:
– Ты могла как-то намекнуть по телефону.
– Например?
- Ну… сказать какое-нибудь кодовое слово. Например, Альбрина или Биорм.
Мама устало покачала головой:
- Ты, наверное, фильмов о шпионах пересмотрела.
Мне же подумалось, что об Альбрине и Биорме я до недавних пор вообще не знала. Плюс, скажи она такое, я бы однозначно решила, что померещилось. Ведь мамы не могло быть в этом мире! С моей точки зрения, она должна была, даже обязана, находиться очень далеко.
Но упрямство – наше всё, и я исправилась:
- Хорошо. Какой-то другой намёк, более открытый. Или честно сказать – Маргарита, я здесь.
Мама фыркнула.
– Окажись наша версия ошибкой, находись ты в Англии, а не в Эстраоле, мои откровения прозвучали бы странно.
Я подумала и признала:
- Да, я бы решила, что у тебя серьёзные проблемы. – И снова: «Привет, психушка!» - И сама бы начала сходить с ума от беспокойства за тебя.
- Ну вот, - мамин печальный вздох.
О собственном попадании я молчала по тем же причинам – не могла допустить, чтобы сидящая на краю света мама решила, будто у меня проблемы с адекватностью. Или, что ещё хуже, я рассказываю о галлюцинациях после злоупотребления какими-нибудь веществами. Ведь мало ли в нашем мире дряни, которая плавит мозги?
В общем, перехитрили друг друга. Но хорошо то, что хорошо заканчивается.
Вот только…
– У меня чуть сердце не выскочило, когда ты сегодня появилась, – сказала я тихо. Кивнула на Филинию и добавила: – У бабушки тоже.
Мама виновато улыбнулась.
– Простите. У меня не было другого способа посмотреть на леди Маргариту Сонтор, не вызвав подозрения.
Угу. Не вызвали мы их, как же.
Тут к разговору присоединилась Филиния:
– Способ вообще-то был.
14-3 
Герцогиня напомнила о своём знакомстве с Лотаром и особых отношениях между семьями. Сказала, что Крэйв мог просить аудиенции, и это бы выглядело естественно. Однако тут всплывало новое «но». Это Филиния сидит в особняке, а я нахожусь в Академии, и «случайно» встретиться со мною на территории бабушки очень проблематично.
А откровенничать с герцогиней об истинном происхождении Марианны… Возможно, но любая информация должна быть уместна, а тут уместностью, увы, не пахло. Ведь не мог его величество Крэйв явиться на аудиенцию лишь для того, чтобы заявить между делом: кстати, а знаете, ведь моя невеста из других миров!
Ну из других. И что?
В общем, сплошные нестыковки.
Нестыковки плюс хорошая конспирация и мы имеем то, что имеем.
– Простите меня, – снова покаялась мама.
– Ты тоже, – кивнула я с грустью. – Тоже меня прости. Я не хотела вводить тебя в заблуждение.
Мама шагнула вперёд, заключила в объятия и прижала крепко-крепко. И тут же сама принялась сыпать вопросами – как я, почему и что?
Я отвечала и спрашивала в ответ. Филиния тоже в стороне не осталась – в итоге у нас получился этакий коктейль из самой разнообразной информации.
Из того, что касалось меня, я рассказала многое. Про контракт, учёбу в Академии, про подозрение на уникальный, важный для этого мира магический дар. А вот древо и семена упоминать не стала – слишком долгая и сложная тема. О таком лучше говорить в нормальной обстановке, а не на бегу.
Тему Георга тоже попыталась обойти, но мамуля спросила в лоб:
– У вас роман?
– Нет, что ты! – поспешила откреститься я.
– У них не роман, – сказала Филиния с ехидцей, – просто Георг горит желанием жениться.
Мамины брови подпрыгнули, а я…
– Ну…
Попытка спрятаться, уйти от темы, но мне не дали. Более того, мама не постеснялась задать ещё один «лобовой» вопрос:
– Как ты сама относишься к Георгу, Маргарита? Он тебе нравится?
Очень хотелось ответить «нет», но я кивнула. Нравится, увы.
– Ладно, – мама улыбнулась, – значит со временем разберётесь.
Я скорчила страдальческую гримасу.
– Марго, хватит строить из себя пессимистку, – рассмеялась мамуля. – Ты ведь не такая!
– Угу.
Я не собиралась ничего скрывать, но времени на подробный рассказ о моих приключениях всё же не было. Рассказ самой мамы тоже получился скомканным. Из него следовало, что Биорм встретил её не такими уж распростёртыми объятиями, как считала леди Мирра. Трудностей хватало, особенно в первое время, и с адаптацией тоже не всё прошло легко.
 
Зато их отношения с Крэйвом были куда однозначнее наших с Георгом. Только замуж мама не торопилась.
– Почему? – мой логичный вопрос.
– Ждала тебя, – не менее логичный ответ. – Без тебя, Маргаритка, никак.
Я улыбнулась, вновь вспомнив про ту клятву, а Филиния задала рациональный вопрос:
– Ты не спешишь, а если Крэйва уведут? – Мудрая старая женщина!
Но мама не дрогнула:
– Если уведётся, значит не судьба. Значит, не мой мужчина.
Нервно, но резон в этих словах однозначно был.
Ещё нам с Филинией поведали о том, что родословная леди Марианны открылась биормцам не так уж давно. Переместившись в этот мир, мама не спешила откровенничать – сначала хотела лично убедиться в порядочности биормцев, а потом было не до этого. Там начались другие события.
Когда же мама наконец сказала, случилась буря. Нет, леди Марианну не отвергли, и даже Крэйв отнёсся хорошо – невзирая на то, что его собственная мать была второй любовью Лотара и иногда ощущала себя в тени погибшей девушки из рода Вейзов.
Бурей был сам Лотар. Биормцы порывались немедленно пойти на Откейм войной.
Долгие, изощрённые планы мести – это не про них. Стоило огромных усилий убедить прямолинейных варваров, что месть – блюдо, которое лучше подавать холодным. К тому же Диридий мёртв, а именно он виновник трагедии, но никак не Дитрих.
Если так, то кому мстить?
Тем не менее, присутствие Дитриха на сегодняшнем балу стало огромной такой сложностью. Думать о потомке предателя спокойно даже я не могла.
Филинию вообще теперь передёргивало, как и маму. В этом свете было совсем уж непонятно, как удаётся держать лицо Крэйву – из рассказов мамы следовало, что король Биорма прямолинеен, как бульдозер, и взрывоопасен, как вулкан.
Тему оголтелой мести Откейму я всё-таки не поддерживала, но уже понимала, что без ответа подлость Диридия не останется. Рано или поздно, так или иначе, Откейму придётся заплатить за Альбрину. В этой ситуации я могу только наблюдать, ждать и, вероятно, попробовать как-то повлиять – убедить не трогать невиновных, например.
А здесь и сейчас предстояло держать лицо. Не выдавать эмоций Дитриху. Делать самое сложное – улыбаться вместо того, чтобы напрямую высказать негодование по поводу поступков его умершего родителя.
И ведь это далеко не то же самое, что умалчивать о каких-то небольших, собственных секретах. Это нечто близкое к подлости, а вот с ней-то у меня беда.
Ладно, прорвёмся. Всё будет хорошо. Ключевое событие этого бала всё равно уже случилось – я встретила маму, выяснила, что она в порядке, а всё остальное решаемо. Главное – не драматизировать, и не лезть в пекло впереди тех, кто умнее и грамотнее тебя.
Ну и ещё кое-что…
Когда уже выходили из кабинета, я спросила у Филинии:
– Ты знала того портальщика? Юдиуса?
Бабушка кивнула.
– Он находил Альбрину по фрагменту пальца. А как Боксби нашёл меня? Неужели с помощью той же фаланги? Ведь мы родственницы, значит она могла сработать?
Опыт обучения магии говорил, что это единственная здравая версия, и герцогиня Сонтор её подтвердила. Отсюда вытекал следующий вопрос:
– А может ли быть так, что Боксби – это и есть Юдиус? Ведь маги живут долго.
Теперь Филиния отрицательно качнула головой.
– Точно нет. Между ними никакого сходства. Я бы заметила, уверяю.
Говорить про изменение внешности я не стала. Тут с этим, как ни странно, было весьма туго.
– Хорошо. Допустим. Но они в любом случае знакомы? Иначе как Боксби узнал обо мне, о тебе, да и всю эту историю? А ведь он знал!