Код Вечности (СИ)
Благо, работа была монотонной и отвлекали меня нечасто. Удавалось очень хорошо влиться в среду людей вокруг. Плюсом шло то, что очень многие из чужеземцев, которые стремились попасть в этот город и сейчас работали наравне со мной, также очень плохо знали местный язык. А потому те, кто к нам обращался, старались говорить максимально просто и сопровождали речь жестами. И за это я был искренне благодарен!
Вместе с тем немного привык к артефактам и магии, которая пронизывала всю жизнь этого общества. Например, этот заколдованный «кран» — хорошее короткое слово! — как его называли. Отдалённо похож на карету стра… кхм… копов, на которой я ездил. Так вот, эта штука имеет зачарованную конечность, которой может хватать наиболее массивные предметы или коробки, а потом перемещать с одного места на другое.
Полезная вещь, хоть и специфичная.
И местные очень сильно привыкли к подобным штукам. Меня же они частенько вводят в ступор, на что я получаю регулярную порцию насмешек. Меня здесь считают выходцем из какой-то крайне глубокой деревни, где не видели почти ничего. Впрочем, о подобном я уже упоминал.
Не страшно. Зато я в полной мере смог проверить собственную и чужую физическую силу. Что могу сказать… человечество, сделав рывок в магическом искусстве, потеряло в физическом. В старое время люди были сильнее. Ненамного, но примерно на одну пятую-шестую части. Я, оказывается, также не стоял на месте, ведь физическая активность на протяжении сотен и тысяч лет расцарапывания и выдалбливания собственной темницы смогла даровать мне дополнительную силу. Теперь я примерно в два раза сильнее себя прошлого. Это едва ли сравнится даже с обычным асом, но… уже лучше, чем было, и всё равно приятно.
Хм… или всё-таки близко? Ладно, неважно, ибо подобная «сила» в любом случае не сравнится с тем, что демонстрировали некоторые герои прошлого, в моём королевстве Зар. Но моя специализация в другом, а потому увеличенную силу воспринимаю скорее бонусом.
Невольно погрузился в собственные воспоминания. Это отлично получалось во время монотонной работы, где не нужно было шевелить мозгами.
Ранее, когда я был королём, то был сильнее, чем простой человек, примерно раза в полтора. Сейчас же, получается, я сильнее в три раза, чем человек прошлого, и где-то в четыре, чем человек настоящего.
Вот и выходит, что там, где эти трудятся втроём, хватает меня одного.
На руку играет и выносливость, которая попросту есть и не заканчивается. А потому я ухожу на «перекур» только тогда, когда команду выдаёт «фри-ка-дир», это типа главный среди группы рабочих. У нас таким выступает Алонсо.
— Матерь Божья, ещё один контейнер! — аж застонал Карто.
— Не ной, — раздражённо бросил ему Мано. — Каждый такой даёт прибавку к оплате.
— Знаю, просто руки уже трясутся… Зар, подмени меня, а? — обратился он ко мне, а потом показал жестами, что хотел бы, дабы я встал вместо него.
Спокойно подхожу ближе, сменяя мужчину.
— Карто… — нахмурившись, покосился на него Алонсо. — Зар сейчас у нас — основная движущая сила. Благодаря ему мы разгружаем за смену на один контейнер больше и получаем по двадцатке зелени сверху. И я, сука, буду очень тебе «благодарен», если внезапно он потянет себе спину, уронит что-то на ногу или ещё чего, как случилось с Нестором. Кто тогда двойную нагрузку на себя возьмёт? Ты⁈
Вот опять я понимаю, что упустил какие-то детали в речи Монталбо. Он сказал, что был бы рад, если меня покалечит? Но при этом тон и интонация говорили об обратном. К тому же окончил он свою тираду ощутимым наездом на своего подчинённого. Видать, ему не понравилось то, что тот попросил подменить его. Хах, мне-то без разницы. Наоборот, лучше уж что-то делать, чем стоять, как остальные, и «отдыхать». Это скучно, а смотреть вокруг уже приелось. Это первые пару дней я залипал на окрестности, теперь уже нет.
Хм… похоже, если судить логически, а также по тону и ситуации, то Алонсо скорее опасается того, что я получу травму, а речь про благодарность была сказана с противоположным смыслом…
Сложно! Сложно, гром вас порази, как это разобрать⁈
К продолжавшемуся спору я не прислушивался, а ловко начал разгружать огромный контейнер, встав на самый тяжёлый участок — подавать коробки изнутри. Ведь тут приходилось постоянно нагибаться, хватать новый и аккуратно передавать остальным, которые уже и несли их дальше: на склады или «гру-зо-ви-ки» — большие кареты для перевоза.
Но никаких проблем с этим я не испытывал, так что спокойно разгрузил больше половины контейнера, пока Алонсо не сменил меня.
— Отдохни, здоровяк, — легонько хлопнул он меня по плечу. Точнее, мне так показалось. — Перекур!
— Угу, — даю универсальный ответ, который можно произнести на абсолютно любую фразу. Но последнее слово «фри-ка-дира» я понял без всяких усилий. Слишком часто его слышал.
Встаю рядом с парой болтающих мексиканцев из нашей «фри-ка-ды», но они что-то обсуждали на своём языке, который я тоже начал чуть-чуть разбирать, хоть и с намного большими трудностями. Конечно, ведь курсов по нему не было! Да и не обучали меня ему, а только «англитскому».
На уроках, кстати говоря, людей было довольно много. Целый «класс», как его называли, был нам отдан. Обучал всех достаточно молодой парень, по которому хорошо было заметно, что он не шибко рад своей новой работе.
Но, видимо, здесь, как и у меня в прошлом, работает принцип, что новичкам спихивают наиболее тяжёлую или неинтересную работу. Если, конечно, ты не сын обеспеченных родителей со связями.
Последнее даже у моего королевства работало везде, кроме армии. Вот там всё определялось способностями. Во всяком случае, я очень старался, чтобы так оно и было.
В принципе за последние дни у меня даже выработалось определённое расписание: утром завтракаю и вместе с остальными направляюсь в порт, где работаю до шести часов вечера — система местного времени отличалась от той, к которой было привязано моё королевство, но благодаря часам я очень быстро её освоил, — потом душ, ужин и ежевечерние курсы — полтора часа, после которых идёт свободное время.
Во время обучения впервые столкнулся с местной системой письма и счёта. Пришлось обучаться, с чем здорово помогли соседи по комнате. Худо-бедно писать и считать умели почти все. Кто-то больше, кто-то меньше, но минимальный уровень письма я осваивать начал.
С цифрами же я и так умел работать, только они у нас выглядели иначе. Но как только запомнил, какая что означает, так принялся спокойно с ними взаимодействовать.
Хех, правда, узнал, что в это время люди дошли до совсем уж запредельных уровней работы с математикой, высчитывая такое, что я даже понять не мог. Но в такие дебри я предпочитал не лезть. Оно здесь, как я понял, в повседневной жизни попросту не нужно. А потом… может быть, и займусь. Что-то знать всяко лучше, чем не знать.
В отличие от цифр, с письмом и чтением было намного тяжелее, ведь когда я говорил про свой минимальный уровень, то не шутил. Тот же местный алфавит до сих пор не знаю полностью! Ха, «до сих пор»! Прошло меньше «не-де-ли» — местного подсчёта времени. Как говорил Алонсо, он более-менее научился лишь через два месяца. Да и то до сих пор совершает глупые ошибки, особенно когда пишет сам.
После курсов же начинается свободное время. Учитывая, что спать мне необязательно, то его я посвящаю тому, чтобы изучать мир и город. Ночью он становится по-настоящему красивым. Но при этом и опасным. Буквально вчера я столкнулся с группой настоящих бандитов!
Идя по уже немного изученным улицам, решаю свернуть во дворы, подробнее рассмотрев архитектуру зданий и просто взглянув на что-то новое. Центральные части выглядели, конечно, намного симпатичнее, но там на каждом шагу были самые разные искушения, буквально нацеленные на то, чтобы выманить мои деньги! А их и так было совсем мало. Алонсо выдавал двадцать «дол-лов» — это местная система денег, с которой я никак не могу нормально разобраться, — за смену. Как я понял, пока что я получаю меньше, чем остальные, но мексиканец сказал, что это на период обучения, пока я ещё не зарекомендовал себя как рабочий порта. Почти уверен, что он обманывает меня, но сильной нужды в деньгах попросту нет. Пару раз покупал очень вкусно пахнущие булочки с сосиской, которые назывались «хот-дог». И ещё один раз сладкое, но очень холодное лакомство — «морож-ное». Великолепно!