Нихилени (СИ)
Больше чернорясый от неё не отходил.
К полудню они вышли на обещанное шоссе. Ан несколько минут сидела на крыше одного из брошенных автомобилей и разглядывала окрестности. Никакого движения. Но в ней снова проснулась подозрительность. Странное безмолвие, даже птиц нет. Они уже далеко ушли от места встречи с колдуном. Неужели он выгуливал тварей так далеко от гнезда?
Наконец, она решила, что ждать — только терять время, и выпрямилась во весь рост. Ничего не случилось. Только вдали виден силуэт Моста.
— Идём.
Она прокладывала путь между машинами. Меркий постоянно отставал, пытаясь заглянуть в их нутро. Люди тут бывали чаще, чем внутри кварталов, и многие машины лишились колёс, зеркал, дворников и внутренностей.
— Поверить не могу, что когда-то они все могли двигаться тут одновременно. Воистину, благословенные времена под светом Прародителя!
— Святоша, не начинай снова меня учить жизни! — пробурчала Ан. Меркий немедленно поднял перед собой руки.
— Не буду.
Но надолго его молчания не хватило.
— Почему тут нет собак?
— Ммм? — Ан подпрыгнула и заглянула в кузов остановившегося трамвая. Ничего и никого. Хоть бы так было до самого Моста! — Каких собак?
— Обычных. Которые везде живут.
— А, эти… Людей нет.
— Ммм… и как это связано?
— Собаки живут с людьми. Ушли люди, собаки передохли.
— Но…
— Ты много собак видел там, где нет людей?
На лице Меркия отразилось недоумение. Ан запоздало вспомнила, что этот человек вряд ли вообще когда-либо бывал там, где нет людей. Святоша явно подумал о том же и, помявшись, спросил.
— Ан, а ты сколько уже путешествуешь?
— Давно.
— Ммм… а сколько тебе лет?
— Много.
— Насколько много?
— Я со счёта сбилась.
— Хм. Тогда ты хорошо сохранилась.
Ан ничего не ответила. А что ему сказать? Обычно она вообще не распространялась о своём происхождении и жизни. Другим бродягам это было не интересно, а "приличные" люди не спрашивали, выдумывая сами себе убедительную и леденящую кровь историю, исходя только из её внешнего вида. Оба варианта её более, чем устраивали.
— Ан, а откуда ты хотя бы идёшь?
— Из Холмов.
— А туда откуда пришла?
— С юга.
— С юга?
— С моря.
— Говорят, оно большое.
Ан оглянулась на лениво текущую в гранитных тисках реку.
— Не маленькое.
— А говорят, есть океан! Это когда даже берегов нет.
— Да, бывает и так.
Меркий засмеялся.
— Я никогда не понимал, как это — нет берегов. С какой-то землёй он всё-таки соприкасается!
— Он омывает сушу со всех сторон.
— Красивый наверное.
Ан пожала плечами, показывая, что разговор окончен.
Мост был перекинут через реку ещё когда Город жил. С тех пор переправа сохранилась неизменной. Высокие железные пролёты и подвесы время от времени красили обитатели того берега и проверяли на прочность, хотя такого важного значения, как в годы сразу после, мост уже не имел. Ан подозревала, что ещё лет десять, и Мост будет взорван или частично перекрыт: на этом берегу уже не осталось практически ничего важного, а торговцы… Торговцы, если таковые ещё ходят этим путём, пойдут на север, к парому.
Сама Ан последний раз переходила Мост очень давно, и привлекала к себе внимание. Она этого очень не любила, но мост был самой удобной переправой на многие километры в обе стороны. В черте Города река была забрана в гранитные берега и текла очень быстро. Конечно, можно было бы, как все, пойти на север. Но паромом заведовали чернорясые монахи, и Ан не хотела с ними связываться до поры.
— Хорошо, что ты сохранила бумаги, — приближение к людям возвращала Меркию самоуверенность. Когда опоры поста показались над крышами домов, Ан захотелось прибить священника и скинуть в воду. Или просто скинуть, пусть поплавает. — Меня на том берегу хорошо знаю. Я, знаешь ли, вхож в дом самой милостивой Госпожи!
— Что за Госпожа? — равнодушно спросила Ан.
— Ты не знаешь? — искренне удивился Меркел. — Ты же к ней идёшь!
— Кто тебе сказал такую глупость? Я иду на тот берег, а не к кому-либо!
— Но она… она правит на том берегу! Она его хозяйка!
— Хм… — Ан попыталась вспомнить, кто был правителем берега, когда она бывала там последний раз, но не смогла. — Не знаю, никогда не интересовалась всей этой политикой.
— Так это не политика! — возразил Меркий. — Она — самая настоящая правительница. Ах, как же ты не понимаешь! Она от Благородной Крови, так яснее?
— О нет, только не начинай снова обращать меня в свою веру! — Ан скривилась под маской. Ну надо же, ещё одна самозванка. Сколько их было, называющих себя детьми Прародителя, потомками Благородной Крови? Тысячи. И ни один из них не был истинным, ибо Благородная Кровь никогда не смешивается с кровью людей.
— Нет, ты не понимаешь, — разозлился Меркий, не услышав от спутницы достаточно восторженной реакции. — Госпожа настоящая Благородная Кровь! Говорят, что она одна из Детей.
— Они же все погибли. Ты сам сказал, что их не осталось.
— Не все. Госпожа долго странствовала в поисках ушедших Отцов. Тех, что ушли ещё до гибели нашего великого Прародителя.
— И как, нашла? — Ан попыталась понять, что это за ушедшие Отцы, но не вспомнила никого подходящего под описание. А самозванка языкастая!
— Нет, — Меркий возбужденно замахал руками и встал перед Ан. — Она не нашла их. Но она вернулась на тот берег и стала нами править.
— И когда она пришла? — Ан опёрлась на клевец. Солнце жарило через облака, и ей было жарко. Неужели терморегуляция доспехов сдохла? Это будет очень плохо. Скоро мягкая осень закончится, а она вряд ли успеет найти мастера для починки. Или хотя бы безопасное место, где можно было бы попробовать решить проблему самой. Зиму она без тёплой одежды не переживёт.
— Давно, лет десять назад, а до этого она жила на востоке. Даже странно, что ты о ней никогда не слышала. И она настоящая Благородная Кровь, потому что она по-прежнему юна и красива.
— Ну-ну, сам видел, что ли? — Ан перевела взгляд со святоши на ушедшего вперёд Кела. Зверь сидел на крыше одной из машин и равнодушно бодался с ней, как огромный котёнок.
— Да! — Меркия, похоже, до глубины души оскорбило её недоверии. Священник снова вошел в раж. Ан перевела на него взгляд. Стукнуть его, что ли? — Я был представлен ей в семь лет, и с тех пор она приглашала меня на обеды пять раз! Я тебя уверяю, её красота за эти годы ничуть не увяла!
— Ну-ну, — протянула Ан. Она отодвинула чернорясого в сторону и пошла к Келу.
…Этого ещё не хватало. Ан очень сомневалась, что на том берегу на самом деле поселился кто-то из Благородной Крови. Они перебили друг друга многие годы назад. Прошли десятилетия с тех пор, как она видела хотя бы одного. Скорее всего, это самозванка. Хитрая и очень осведомлённая самозванка. Надо будет с ней быть поосторожней.
— Раз она Благородная Кровь, дочь Отца, то у неё должен быть герб, — сказала Ан, когда Меркий наконец-то сообразил догнать её.
— Разумеется, у неё есть герб! Её герб — расколотое молнией пурпурное сердце в венке из алых роз… Хотя зачем я тебе это рассказываю, ты что, знаешь гербовые книги?
— Так, слышала кое-что, — после паузы ответила Ан. Она молча порадовалась, что не дала ему рассмотреть тот брелок. Надо будет его вообще выкинуть. В реку, что ли, скинуть? Будет гнить в иле. Отличное же решение: и ей легче, и никакой идиот больше не возомнит себя повелителем тварей. — Тебе-то что?
— И много ты знаешь гербов Благородной Крови?
— Немного, — по правде, никого, кроме настоящих детей Прародителя. Все, что были после, были самозванцами и значения для неё не имели.
— Так вот, я говорю тебе, что Госпожа — настоящая. Она удивительно красива, милосердна и умна. Но бывает и жесткой, как гранит. Она привела тот берег к процветанию, вот увидишь. Некоторые земли ниже по реке сами попросили принять власть над ними.