Жизнь животных. Рыбы и амфибии

15 мая я нашел первых зрелых рыбок длиной 11 мм в проходе, остающемся на дне раковины между обеими жаберными пластинками, т. е. в так называемой клоаке, а также частью уже у выхода ее, поблизости заднепроходного отверстия перловицы. Когда, таким образом, эти маленькие животные, до сих пор спокойно торчавшие в своих жаберных полостях, стали производить более оживленные движения и толстой головой своей не могли проникнуть вперед, они были оттиснуты назад в жаберной полости, которая к свободному концу суживается и кончается глухо, и попали в клоаку, где еще некоторое время их можно было находить бьющимися о ее стенки. Не подлежит никакому сомнению, что оттуда они выходят на волю через заднепроходное отверстие, и я встречал их уже 20 мая стаями в воде болот, так как в то же время в жабрах раковин рядом с более или менее развившимися рыбками можно было встретить только что отложенные яйца, хотя и в менее значительном количестве.
Следует заметить при этом, что нахождение рыбьих яиц и развитие их в жаберных полостях, где они находят защиту и, прежде всего, получают необходимую им всегда свежую воду, не приносит раковине, по-видимому, ни малейшего вреда. В это время жаберные полости, правда, несколько расширяются рыбьими яйцами, но этим, по-видимому, и ограничивается все влияние последних на раковину, которое, может быть, и несколько неудобно для нее, однако не мешает ей продолжать так же спокойно жить с этой странной ношей, как и без нее».
Произведенные затем Ноллем опыты подтвердили предположение относительно того, что яйцеклад служит орудием, при помощи которого мечущая икру рыба в состоянии ввести свои яйца внутрь раковинных складок. Перловицы, заключавшие рыбьи яйца, содержались в устроенных для наблюдения аквариумах и, по истечении продолжительного времени, наполнили сосуд молодыми горчаками, которые вывелись внутри их жабр, где до тех пор они были защищены от всякого рода вредных влияний. Пойманным горчакам, достигшим половой зрелости, в надлежащий момент предоставляли в распоряжение перловиц, а также наблюдали их нравы и привычки, их жизнь и поведение до времени метания икры, пока наконец не исчезло всякое сомнение в справедливости вышеупомянутого вывода и вопрос не был разрешен окончательно.
По произведенным Ноллем превосходным исследованиям, горчак очень скоро привыкает к жизни в аквариуме, устроенном надлежащим образом. Самцы и самки, играя, гоняются друг за другом и весело выпрыгивают из воды, причем в неприкрытом сосуде прыжки эти, конечно, иногда могут стать опасными для них. С наступлением времени размножения у них начинается оживление, причем приближение этого времени сказывается, с одной стороны, появлением вышеописанной окраски у самцов, а с другой — утолщением боков и вырастанием яйцеклада у самок. Яйцеклад удлиняется сначала очень медленно, потом быстрее и наконец растет необыкновенно быстро, а после кладки яиц укорачивается в течение нескольких часов до весьма незначительной части своей наибольшей длины. Для самца период наибольшего и быстрого роста яйцеклада самки всегда служит поводом к сильному возбуждению, которое у него, как и у других рыб, выражается появлением более яркой окраски и оживленным беспокойством — очевидным результатом ревности. Злобно преследует он других самцов, но так же ревностно гоняется и за избранной самкой, пока, свойственное обыкновенно последней, равнодушное спокойствие не сменится оживленным возбуждением и она наконец не отправится к избранной самцом раковине, чтобы положить в нее свои яйца. Как только яйцо входит в яйцеклад, последний напрягается и сохраняет это состояние до тех пор, пока яйцо не будет вытолкнуто. Перед метанием икры самка становится вертикально, головой вниз над раковиной, осматривает ее довольно долгое время. В то самое мгновение, когда яйцо вступает в яйцеклад и, таким образом, напрягает его, самка быстро спускается на избранного в кормильцы моллюска, всовывает конец яйцеклада в его жаберную щель, выпускает яйцо и немедленно вытягивает яйцеклад обратно. Не всегда удается этой рыбке ввести свой яйцеклад и положить яйцо; в таких случаях яйцо возвращается в тело рыбки, и часто проходит долгое время, пока опять наступит возбуждение и то же явление повторится снова. Самец внимательно наблюдает за этим, спускается на раковину сейчас же вслед за тем, как самка оставит ее, на мгновение останавливается над ней, трепеща всем телом, и, растопырив все плавники, выпускает наконец свое семя над ее жаберной щелью, чтобы таким образом оплодотворить яйцо. Окончив метание икры, оба пола, утомленные, удаляются в чащу растений и ведут себя пугливо и трусливо; самец теряет свою великолепную окраску, а у самки съеживается яйцеклад; по истечении нескольких дней, однако, тот же процесс повторяется снова, и так дело продолжается до тех пор, пока не пройдет время метания икры [124]. На воле оно продолжается от апреля до июня, в неволе же оно обычно раньше начинается и скорее оканчивается.
 
Насколько известно, область распространения горчака занимает всю среднюю и восточную Европу, а также часть Азии. В Дунае и его притоках, в Рейне, в бассейнах Эльбы и Вислы он местами попадается в большом количестве; часто встречается он также в Крыму, в тех местах, где находятся воды, которые он любит [125]. Он предпочитает чистую, проточную воду с каменистым дном и, по наблюдениям Зибольда, особенно любит так называемые мертвые рукава рек и ручьев. Из равнин он поднимается в холмистые местности и даже в горы средней высоты.
Благодаря горькому вкусу, который делает мясо этой рыбки почти или даже совершенно непригодным в пищу, ее ловят мало и употребляют обыкновенно только для приманки. О том, насколько она заслуживает внимания любителей в качестве рыбки, употребляемой для украшения, распространяться было бы излишним после того, что уже сказано о ее красоте.
Пескари (Gobio) отличаются от усачей длинными усами, помещающимися в углах рта, высоко стоящими глазами, отсутствием шипа в спинном плавнике, более крупными чешуями и глоточными зубами, имеющими крючковидную форму и расположенными в два ряда по 3 или по 2 и по 5 в ряд с каждой стороны.
Обыкновенный пескарь (Gobio gobio) достигает 12–15, самое большее 18 см длины; сверху он покрыт по черновато-серому полю темно-зелеными или черновато-синими пятнами, которые особенно ясно выступают на боках, образуя продольную полосу; снизу он блестящего серебристого цвета с более или менее ясным красноватым отливом; спинной и хвостовой плавники покрыты черно-бурыми пятнами по желтоватому полю; остальные плавники сплошного бледно-желтого или красного цвета.
Будучи распространен в большой части Европы и западной Азии, пескарь живет преимущественно в озерах [126], реках и ручьях, но также встречается в подземных водах, как, например, в Адельсбергском гроте. В германских реках он принадлежит к числу обыкновенных рыб; в Великобритании и Ирландии попадается так же часто, как и на материке, в России и Монголии, также не редок, по моим наблюдениям, например, в Алтайских горах это чрезвычайно обыкновенная рыба. Чистую воду с песчаным или каменистым дном он предпочитает всякой другой и, естественно, поэтому в одних местах встречается редко, в других же — в необыкновенно большом количестве. Пескарь почти всегда встречается многочисленными, густо скученными стаями, так как, по-видимому, ощущает потребность в обществе. Пища его состоит из молодых рыб, червей, гнилого мяса и растительных веществ. За то решительное предпочтение, которое он оказывает падали, его называют могильщиком. Когда после осады Вены в 1683 году убитых турок вместе с убитыми лошадьми, чтобы избавиться от них, побросали в Дунай, то спустя некоторое время, как рассказывает Марсильи, вблизи этой падали или в полостях этих тел нашли множество пескарей, причем было замечено, что людей они решительно предпочитали лошадям.