Свет надежды (ЛП)

— Поешь перед тем, как идти, — велела Ханна. — И оденься потеплее. На улице холодно.
Квинн закатила глаза на то, как Ханна опекала ее, но они обе знали, что втайне ей это нравилось.
— С днем рождения! — воскликнула Ханна. — Возьми с собой немного торта.
Поскольку Квинн вызвалась дежурить сегодня, перед ужином они все наслаждались домашним тортом. Его приготовили из яиц, муки, сухофруктов и меда вместо сахарного песка. В наши дни пекарям приходилось проявлять изобретательность.
Рейносо и Бишоп завели очередную песню «С днем рождения», и Квинн густо покраснела. Она погрозила им пальцем, надела куртку и перчатки и побежала в прохладную ночь, забыв о еде и торте.
— Я отнесу ей поесть, — сказал Джонас. — И еще кусочек торта.
Ханна кивнула ему в знак благодарности.
Лиам шел к ним, все еще опираясь на трость, но уже не так сильно, как несколько месяцев назад. Его походка почти пришла в норму.
Несколько месяцев он каждый день по несколько часов занимался своими ногами и спиной. Эвелин помогала ему с упражнениями, которым их научили врачи Лейклендской больницы. Больница приобрела промышленный дизельный генератор и могла обеспечить энергией пару операционных и несколько коек в отделении интенсивной терапии.
Ханна знала, что физиотерапия проходила тяжело и болезненно, но он не сдавался ни на секунду.
Лиам устроился в соседнем кресле. ЭлДжей, игравший с кубиками, увидел своего дядю и, шатаясь, поднялся на ноги и направился к нему. Лиам подхватил его на колени, а ЭлДжей разразился хихиканьем. Шарлотта, чтобы не отстать от друга, ухватилась за штанины Лиама, поднимаясь на ноги.
— Как прошло твое путешествие? — спросил Лиам у Оливера.
Оливер провел рукой по лицу.
— Долго и опасно. — Его глаза смотрели устало. Ханна скучала по озорному блеску в его взгляде и надеялась, что он не погас навсегда. Оливер был веселым, беззаботным человеком, но последний год выбил из него все это. — Я чуть не умер полдюжины раз. Я неделями не ел нормальной еды. А люди...
На его лице появилось угрюмое выражение.
— Многие из них не пережили зиму. Большинство из тех, кто выжил, совсем отчаялись...
На пути от Верхнего полуострова до Юго-Западного Мичигана с ним случалось всякое, это ясно. За пределами Юго-Западного Мичигана дела шли особенно тяжело.
Чарли Гамильтон и Национальная гвардия проделали отличную работу, изгнав воров и банды налетчиков и сделав шоссе более безопасными.
Шесть месяцев назад Национальная гвардия Мичигана напала на Синдикат, разбила его и вытеснила из Индианы. Только небольшая часть осталась в оплоте в Чикаго.
У Гамильтона не хватало солдат, чтобы защитить даже половину Мичигана. Детройт погружался в хаос, банды все дальше уходили в сельскую местность в поисках припасов для кражи и людей для причинения вреда.
До восстановления США предстояли еще годы; все ощущали влияние этого факта каждый день. Но то, что произошло, и то, что пришлось пережить Оливеру, — можно обсудить в другой раз.
Ханна накрыла его руку своей.
— Тебе необязательно рассказывать нам сейчас. Для этого будет достаточно времени позже.
Его взгляд упал на ее скрюченные пальцы. На лице отразилась смесь гнева, сожаления и печали. Она рассказала ему об этом по радио, но это не то же самое, что увидеть повреждения лично.
— Ханна...
— Это прошлое, — успокоила Ханна. Она нагнулась и подняла Шарлотту, которая использовала мебель, чтобы удержаться на ногах, передвигаясь по комнате, и поднесла ее к Оливеру. — А вот будущее.
Оливер взял свою племянницу на руки и пощекотал ей животик. Она захихикала.
— Мама! — крикнула она, используя свое первое и пока единственное слово. Она была упитанной, здоровой, красивой — и очень милой. ЭлДжей уже ходил, и Шарлотта намеревалась как можно скорее пойти по его стопам.
Майло подбежал к ней и едва не споткнулся о Призрака и Нову, которые все еще кружили и обнюхивали друг друга. Из его заднего кармана торчала рогатка.
— Я принес тебе ужин!
В девять лет он стал выше, стройнее, умнее и способнее. Чарли Гамильтон позаботился о том, чтобы ее сын получал гидрокортизон, необходимый ему для лечения болезни Аддисона. За восемь месяцев у него не случилось ни надпочечникового криза, ни простуд. Майло выглядел сильным и здоровым.
 
Ханна была счастлива.
Сколько перемен за один год.
Она взяла миску с дымящимся чили.
— Спасибо.
Оливер смотрел на собак. Они сидели бок о бок в центре гостиной. Нова начала вылизывать морду Призрака. Казалось, он ничуть не возражал против этого.
— Знаешь, — начал Бишоп с озорным блеском в глазах, — судя по тому, что происходит с этими двумя, у нас скоро будет пополнение в семье.
Секунду Майло смотрел на него в замешательстве. Затем выражение его лица прояснилось, и на нем расцвела улыбка.
— Щенки!
— Ох, парень, — проворчал Лиам.
— Нам бы не помешали еще несколько сторожевых собак, — радостно заявил Рейносо. — Ты знаешь, что это правда. Я возьму первого.
— Ты заберешь их всех, ты хочешь сказать, — уточнила Ханна, но она улыбалась.
— Это был бы самый лучший подарок, — просиял Майло. Он повернулся к Ханне. — Счастливого Рождества, мамочка.
— Счастливого Рождества, сынок. — Она обняла его одной рукой и встретила взгляд Лиама поверх его головы. Вечеринка получилась замечательной, но она с нетерпением ждала нескольких минут наедине с ним после того, как их друзья уйдут, а дети уснут. Может быть, даже больше, чем несколько минут.
Лиам встретил ее взгляд, его губы подрагивали, словно он мог прочитать ее мысли. Завтра этот мужчина станет ее мужем. Ханна едва могла дождаться.
Эвелин обхватила мужа за талию и подняла стакан яблочного сока в качестве тоста.
— Всех с Рождеством!
Глава 4
Ханна
Один год и один день
Свадебное платье подошло идеально.
Простое, но элегантное кремовое шелковое платье облегало ее тело и расширялось книзу. Крошечные сверкающие бусины, расшитые по подолу, ловили солнечный свет. Платье было без рукавов, но Квинн и Джонас нашли длинную белую меховую накидку, которая идеально драпировала плечи Ханны.
День выдался прохладным, но не морозным. С неба сыпались мягкие снежинки, все вокруг стало мягким и белым, как в снежном шаре. Белый цвет покрывал землю и цеплялся за ветви деревьев, покрывая их хрусталиками льда. Хотя шел снег, сквозь облака пробивался солнечный свет, заставляя снег и лед сверкать как звезды.
Бишоп предложил церковь для проведения службы, но это показалось Ханне и Лиаму не совсем подходящим. Вместо этого свадьбу решили провести в парке у реки. Здесь, с широким куполом неба над головой, с деревьями вокруг, стоящими как молчаливые часовые, как наблюдатели за этим особенным, неповторимым моментом — все воспринималось правильно.
Половина Фолл-Крика собралась на церемонию под открытым небом. Они сидели на туристических стульях, металлических складных стульях, привезенных из здания суда, и деревянных скамейках. Никто не наряжался, но в этом и нет необходимости. На них была рабочая одежда, сапоги и куртки, уши и носы красные, глаза блестят.
Ханна, Оливер и Майло сгрудились в задней части толпы, ожидая, пока все рассядутся. На часах почти три часа.
Она взяла Оливера за руку.
— Я так боялась, что ты пропустишь свадьбу.
— Ты шутишь? Я бы не пропустил ее, даже если бы наступил конец света.
Они улыбнулись друг другу, брат и сестра, семья, потерянная и чудесным образом обретенная.
— Ты прекрасно выглядишь, сестренка.
Ханна покраснела.
— Это твоя работа — так говорить.
— Может и так, но это не значит, что это неправда.
Поскольку сейчас зима, Ханна не держала свадебного букета цветов. Но это не имело значения. Они ей не нужны. Ей по большому счету не требовались ни платье, ни церемония — только Лиам.
Но Бишоп настаивал, говоря, что ритуалы по-прежнему важны для людей. Важно собираться вместе, отмечать праздники, общаться друг с другом, выживать.