Поцелуй для истинного. Расколдовать дракона (СИ)

— Это вы Нейю… ту, которую привязало к вам навеки… вспомнили в комнате с эмоциями?
Она могла бы и не спрашивать, подумал я. Хэг-Дааль наклонил голову — видимо, чтобы не смотреть Ронике в глаза, — и ответил чуть слышно:
— Да. Мне очень жаль, что всё так вышло.
— Жаль… Шею бы вам свернуть, — и всё-таки я не удержался от пары драконьих ругательств, которых Роника не должна была знать. — Хотели избавиться от своей боли, а принесли несчастье нам. Что мы теперь будем делать?
А тем временем на остров спускались сумерки.
  
XXI
 
Как же хорошо было после всех случившихся перипетий снова оказаться дома! За окном поднималось приветливое весеннее солнце, а я стояла перед зеркалом в новом сиреневом платье. До блеска расчёсывала волосы и пересказывала Эллейн то, что случилось с нами в другом мире. Коротко, но живописно обрисовывала городок с круглыми крышами домов, великолепных рухов, магов в синем, приключения на острове Миркасл…
— А что потом было с двухголовыми? — жадно интересовалась мышь. Для иллюзии она оказалась удивительно любопытной.
— Двухголовыми? — Я провела гребнем по волнистым прядям волос и слегка нахмурилась. — Они попросили Хэг-Дааля дать им покой впервые за много столетий, и он сделал это…
Передо мной, как наяву, встал морской берег, о который били волны. Изуродованные драконы окружили Хэг-Дааля и тихо поскуливали в сгущавшейся темноте. Он увёл их с собой за скалы, а вернулся один, глубоко мрачный, как раз к тому времени, когда прилетел наш маг на рухе. И когда мы летели обратно, к порталу, Хэг-Дааль вполголоса сказал мне на бланкастрийском языке, чтобы человек в синем не понял:
— Видите, Роника, не только мы, драконы, можем быть жестоки по отношению к людям, но и люди могут плохо обойтись с нами. Если получат власть.
Я не знала, что на это ответить, и, наконец, выпалила:
— И там, и там могут найтись негодяи! Это не значит, что одни должны повелевать другими или ущемлять их… люди не хуже драконов, а драконы — не хуже людей!
— Моя милая наивная волшебница, — вымолвил Дэйн, и я могла бы поклясться, что улыбается он не снисходительно, словно я глупый мечтательный ребёнок, а скорее с печалью…
Я вернулась к реальности, когда Замок-Артефакт нетерпеливо спросил:
— Вас не остановили другие маги? Всё-таки чужаки, летаете туда-сюда… О вас должны были доложить местным властям.
А Замок-то недурно соображал!
— Не остановили, — улыбнулась я. — Наверное, порталы в их мир открываются чаще, чем мы думаем, и там полно всяких пришельцев.
— А скоро Хэльгрен опять туда полетит… Послушайте, волшебница, а мог бы он остаться с нами? — с неким подобием надежды взглянула на меня Эллейн. — Пока я по приказу господина Дэйнхара ходила за гостем по пятам, я к нему так привыкла.
— К сожалению, здесь он остаться не может, — я отложила гребень на стол. — Рано или поздно квизари схватят его.
— Но ведь у нашего гостя есть хрустальный шар! — вмешался Замок-Артефакт. — А через шар легко можно проверять, где сейчас эти самые квизари, не так ли?
— Так, так, — задумчиво подтвердила я, — но всё равно… Он сказал, что не хочет подставлять нас, да и жить в постоянном страхе — тоже. С магами в синем он уж как-нибудь справится, а вот с квизари — навряд ли.
Эллейн закивала, как будто она вообще понимала, что такое страх.
— Но Хэльгрен же ещё вернётся?
— Только когда сумеет откопать библиотеку Сайнистеры, — усмехнулась я. — И найти способ открывать границы между мирами, не призывая демонов.
Я зябко поёжилась, вспомнив тварей, от которых исходил жуткий, мертвенный холод. И, закончив беседу, двинулась к выходу — нужно проводить Хэг-Дааля, как бы грустно это ни было. К своему удивлению, я привязалась к этому хитрому ящеру, и Дэйн, вероятно, тоже. Хоть он и не подавал виду, и был всё ещё сердит на Хэг-Дааля из-за библиотеки Сайнистеры.
— Ничего, мы найдём способ и магию тебе вернуть, и провести всю жизнь вместе, как парочка лебедей, — сказала я Дэйну, когда мы только-только прилетели домой, и он поцеловал меня в уголок рта.
 
— Я рад, что ты не теряешь надежды, моя милая Роника.
А теперь Дэйн стоял внизу лестницы, а напротив него — Хэг-Дааль со своим тейроком, который он прижимал к груди, как величайшую драгоценность. Увидев меня и спешившую следом за мной Эллейн, он улыбнулся, но глаза у него были печальные. Ни он, ни Дэйн не выглядели отдохнувшими, хотя, как и я, успели не только помыться и переодеться с помощью Замка, но и немного поесть и даже поспать.
— Вы посмотрели в хрустальном шаре, путь свободен? Проверяющие не летают поблизости? — осведомилась я, едва одолев последнюю ступеньку.
— Если не ошибаюсь, они уже должны были облететь всю территорию Бланкастры и прилегающих к ней стран, кроме Арифании, ещё на рассвете. Не забывайте, я тоже жил в небесном дворце, — напомнил Хэг-Дааль. — И помню, какой у проверяющих распорядок дня, а он, скорее всего, не поменялся. Сейчас небо чисто.
Я подошла и, немного смущённая, остановилась напротив. Никогда ни с кем не прощалась надолго и не знала, что сказать или сделать. Явно заметив мою неловкость, Хэг-Дааль отставил ящичек на пол, взял мою руку и церемонно поцеловал её.
— Я вас никогда не забуду, Роника, — тихо сказал он и перевёл взгляд на Дэйна: — Как и вашего благородства, Дэйнхар.
Мой дракон кивнул — напряжённый, готовый ко всему, он собирался полететь с нашим гостем вплоть до самого портала. На всякий случай. Вдруг случится что-то непредвиденное?
— Послушайте, — сказала я, когда Хэг-Дааль выпустил мою руку, — я подумала… и хочу сказать вам вот что насчёт вашей возлюбленной, Ари-Нейи.
Выражение его лица сразу поменялось.
— Роника, я не хотел бы…
— Да нет же, вы ещё не знаете, что я вам скажу! — торопливо перебила я. — Я знаю, что среди тех, кто верит в Невидимого Бога, принято считать, будто есть не только души, уходящие в край блаженства или в Нижний мир. Есть те, кто при жизни ошибался, творил зло, но перед смертью покаялись и обрели не счастье, но покой. Для них на том свете есть своё пристанище. Быть может, они совершили акт благородства и самопожертвования и тем отчасти искупили свою вину… И если у вас, драконов, тоже существует вера в такое, то может быть, после смерти вы ещё встретитесь с Ари-Нейей.
Я знала, что это не просто красавица-драконесса, лишившая Хэг-Дааля куска души, но и такая же злодейка, каким был он сам. Дэйн рассказал мне об этом, когда мы остались наедине — история Ари-Нейи, злокозненной супруги бывшего альгахри Каль-Иэрэма, в своё время разошлась по всему драконьему миру. Поэтому я спросила после небольшой паузы:
— Могла ли достойная Ари-Нейя… сожалеть о тех ошибках, которые совершала в своей жизни?
— Да, могла. И акт самопожертвования… Она умерла ещё и потому, что не хотела выдавать меня. Ведь мы были связаны тайнами, интригами и, — Хэг-Дааль помедлил, — преступлениями.
— Значит, вы расстались с вашей возлюбленной не навсегда, — я чуть приподняла уголки губ в улыбке, чтобы подбодрить его. — Думайте об этом, и у вас на душе полегчает.
Он отвёл глаза и тихо, почти беззвучно произнёс, так что я еле услышала:
— Да, верно… она, скорее всего, там, а не ушла в небытие. И когда-нибудь я встречу её.
— А теперь… теперь прощайте, — довольная тем, что дала ему надежду, я отступила назад.
— Прощайте, — пискнула Эллейн, и Замок-Артефакт добавил:
— Моя дочь сказала, что она расстроена и будет скучать.
— Не сомневаюсь. Передайте ей моё почтение, — Хэг-Дааль шагнул к двери и открыл её. Снаружи лёгкий утренний ветерок шевелил траву, а небо было совершенно ясным — ни облачка, ни приближающихся драконов.
Я заметила, что Хэг-Дааль не взял свой тейрок.
— Погодите, — я указала дракону на ящичек, на что последовала загадочная улыбка и ответ:
— А я ещё не улетаю. Я хочу сделать вам прощальный подарок…
— Слово «прощальный» весьма уместно! — перебил его решительный мужской голос, и прямо у меня на глазах из травы перед Замком выросли фигуры двоих драконов. В воздухе мелькнуло что-то металлическое и обвилось вокруг запястий Хэг-Дааля. Ни он, ни мы с Дэйном не успели ничего сделать.