Убивая маску (СИ)

Мацумаэ поморщился. Когда Фуджи начинает выражаться подобным образом, это означает, что он действительно зол.
— Не перегибай, — пробурчал Нозоми. — Всем понятно, что парень на эмоциях это сделал.
— Всем? — приподнял брови Фуджи. — Да всем плевать на это будет, когда война закончится. Это сейчас все всё понимают, а если мы не вернёмся в строй… Мы будем теми, кто отсиделся в тылу.
Нозоми прекрасно осознавал, что всё так и есть. Никто не поверит, что они не могли утрясти этот конфликт, Нозоми и сам в это не верит. Им и нужно-то всего лишь извиниться перед Аматэру, но именно этого делать очень не хотелось.
После небольшой молчаливой паузы Нозоми спросил:
— Как думаешь, Аматэру действительно на эмоциях такое решение принял? Или… Ну… Он умный, к моему великому сожалению.
— Да какая сейчас разница? — отмахнулся Фуджи.
— Как это какая? — хмыкнул Нозоми. — С одной стороны, нам действительно придётся извиняться, а с другой, можно будет и договориться.
Подняв голову, Фуджи с удивлением посмотрел на друга.
— Ты серьёзно? — произнёс он. — Нам… Тебе в любом случае придётся извиниться. Ты ж, придурок, на главу альянса кричал. Ты его психом назвал. Прилюдно поставил под сомнение его ум. Ты был неправ со всех сторон, а теперь хочешь без извинений обойтись? Нозоми… — прикрыл он глаза. — Ты не просто на какого-то мальчишку кричал. Ты Аматэру оскорбил. Да нам абсолютно плевать, на эмоциях он решение принял или просчитал всё. Он Аматэру! Он не мог не отреагировать! Никто бы не смог! А мы этого парня ещё и убить пытались!
— Мы не.. А-а-а, тьфу ты, — отвернулся Нозоми.
— Короче, старый друг, ты подставил всех нас, и ты обязан решить этот вопрос, — произнёс Фуджи. — Извиниться тебе в любом случае придётся, но мой тебе совет — приготовь какой-нибудь подарок. И хватит уже воспринимать главу Рода Аматэру как какое-то недоразумение. Пока что паршивым недоразумением являемся только мы. — произнёс он спокойно, но под конец не выдержал и эмоционально добавил: — И это охренеть как бесит!
* * *
Поставив чашку с чаем на блюдце, которое он держал в руках, а само блюдце на стол, Акено тяжко вздохнул.
— Получается, мне придётся сражаться плечом к плечу с наёмниками. Не очень радужная перспектива, — заметил он.
— Я вам самых лучших отправлю, — произнёс я. — У меня такие монстры есть, что, не в обиду будет сказано, они и ваших бойцов за пояс заткнут.
— Смелое заявление, — усмехнулся Акено.
— Ну… — начал я осторожно, дабы не обидеть. — Они профи. Не все, но таких полно. Плюс у меня есть пара командующих, которые целые страны уничтожали. И создавали, — добавил я. — Правда, в Африке, но там плюс-минус такие же бойцы, как и у Филиппин.
— Это всё здорово, — хмыкнул он. — Но слаженность у наёмников паршивая. У тебя просто времени не было, чтобы её улучшить. Про этих твоих командующих вообще молчу, слишком много нюансов. Да и, честно говоря, не верю я, что именно они уничтожали страны. Ты просто не осознаёшь, насколько сложно организовать подобное.
Я, в общем-то, разделяю сомнения Акено. Государство не так-то просто ликвидировать. Скорее всего, братья Мрагна просто удачно воспользовались сложившейся ещё до них обстановкой. Последний удар нанесли, грубо говоря. Тем не менее, их профессиональные способности я под сомнение не ставлю. Они в любом случае отличные генералы.
— Уверяю, Акено-сан, у вас не будет проблем с наёмниками, — произнёс я. — Единственное, что прошу — не бросайте их в самое пекло, используйте их так, будто это ваши люди.
— Ты меня совсем уж за дурака не держи, — нахмурился Акено. — Если я буду часть доступных сил как мясо использовать, я там долго не просижу.
— Вы уж извините, если что не так сказал, — вздохнул я. — Просто аристократы наёмников примерно так и используют, но эти-то мои наёмники.
— Я помню, — отмахнулся он. — Не волнуйся на этот счёт. Лучше скажи, что ты с кланами Хоккайдо делать собираешься. Ни за что не поверю, что ты их и правда до конца войны на Минданао продержишь.
 
— Это было бы расточительно, — кивнул я. — Они обязательно придут мириться. Просто нужно было их осадить.
— Сложноватый ты способ для этого выбрал, — покачал головой Акено. — Ладно наёмники, но переброска войск в условиях непрекращающихся атак врага… Это будет непросто, Син. Такое не получится провернуть за день. У нас сейчас в Таклобане паритет с филиппинцами, но как только начнём выводить часть сил, начнутся проблемы.
— Паритет? — решил я уточнить.
— Не совсем паритет, — поправился он. — Мы их давим, но ситуация достаточно ровная. Наши силы медленно продвигаются вперёд, их силы медленно отступают.
И это я тоже понимал. Моё решение по кланам Хоккайдо в принципе было далеко не оптимальным. В плане их осаживания — да, удачно получилось, но, если смотреть на ситуацию в целом… Слишком много минусов.
После ухода Акено, который посетил меня почти сразу после совещания, на разговор напросились поочерёдно все члены альянса. Даже Меёуми приходил уточнить, как теперь без кораблей северян быть. Впрочем, это только он так в лоб вопросы задавал, остальные приходили с какими-то другими вопросами, но эпизод с Мацумаэ так или иначе всё равно всплывал. И всем я говорил примерно одно и то же — это временно. Пусть извинятся, и всё будет по-старому. С кланами Хоккайдо у меня ссоры нет. По большому счёту, я просто расширял поле для манёвра — если не получится договориться с Мацумаэ, все должны думать, что вина лежит на них, а не на мне. И я уверен, Мацумаэ это всё будет прекрасно осознавать. Сразу на войну я их, конечно, не верну. Раз уж такое дело, воспользуемся сложившейся ситуацией. Тут ведь какая проблема — несмотря на то, что американцы отошли в сторону, они продолжают контролировать обстановку. Их разведывательные беспилотники постоянно летают где-то неподалёку, и я уверен, не только они. И что-то я сомневаюсь, что добытую информацию американцы держат исключительно при себе, наверняка ведь филиппинцам её сливают. Так что надо будет упомянуть в разговоре с их послом, что я обижен на Хоккайдо и буду держать их в тылу, о чём, несомненно, узнает вражеская сторона. Будет им сюрприз, когда северяне высадятся в тыл их войскам. Потери кланы Хоккайдо понесут знатные, до чего, несмотря на мои слова Мацумаэ, я доводить не собирался. То есть не было у меня планов бросать их в самое пекло. Теперь же… Сами виноваты. Вся масса отступающих войск Филиппин столкнётся с кучкой японских кланов, которые должны будут их сдержать. Фактически силы Хоккайдо будут наковальней, по которой ударит молот в виде наших основных сил.
Естественно, из-за наплыва гостей я не мог поговорить с захваченным лисом. Тупо не знал — прервут нас или нет. Отказывать в разговоре тем же Кагуцутивару как-то не очень умно, а держать их в гостиной в ожидании — некрасиво. Поговорить с лисом я смог только поздно вечером. Причём хотел просто вечером, но зашёл Райдон, который через час отплывал домой, так что разговор с кицунэ вновь пришлось отодвинуть.
После ухода Райдона пошёл в свой кабинет, где, усевшись в кресло, откинувшись на спинку и прикрыв глаза, устало произнёс:
— Сорей.
— Здесь, господин, — тут же раздался его голос.
— Доставай хвостатого, — посмотрел я на стоявшего перед столом шиноби. — И будь готов. Мало ли, что он выкинет.
— Конечно, господин, — произнёс он, доставая из-за пазухи тюремный камень.
Серо-жёлтый дым, поваливший из камня, оформился в мужчину азиатской наружности, стоящего на четвереньках. Одет он был, естественно, в адмиральский мундир филиппинских ВМФ. Передёрнувшись и медленно поднявшись на ноги, лис попытался принять непринуждённую позу, но не получилось. Судороги и кривляния не особо способствовали непринуждённости.
— Что это тебя так плющит? — нахмурился я.
Не дай бог его ещё и лечить придётся.
— Я… — сглотнул он. — Лис-оборотень. Кицунэ, как у вас говорят. Рождённый ёкай. Для таких, как я, пребывание в Узилище не очень полезно для организма.