Любовь к Пропащему Лорду (ЛП)

Рядом изумленно воскликнула женщина. Оглядевшись, Мария увидела модно одетую почтенную даму, уставившуюся на Джулию.
– Но это же?.. – обратилась дама к своей спутнице.
– Невозможно, – отрезала вторая дама, столь же хорошо одетая, как и первая. – Она мертва.
Джулия побелела. Повинуясь инстинкту, Мария схватила ее за руку, круто развернула и быстро увела прочь, повернув на следующем углу. Когда они отошли на некоторое расстояние, она сказала:
– Да, чай нам бы определенно не помешал.
Джулия медленно выдохнула.
– Ты не собираешься спрашивать меня об этой женщине?
– Нет, если только ты сама не хочешь поговорить о ней.
– Спасибо. – Джулия прерывисто вздохнула. – Возможно, когда-нибудь я и захочу. Было бы хорошо поговорить о прошлом.
Их прервал дружелюбный мужской голос:
– Мисс Кларк! Миссис Бенкрофт! Рад снова видеть вас.
Обернувшись, Мария увидела Хэла Лоуфорда, выходящего из экипажа. Перед его улыбкой было трудно устоять, но она не могла не подумать, что это он мог пытаться убить Адама. Две несовместимые мысли временно лишили ее дара речи.
У Джулии с речью дело обстояло лучше.
– Добрый день, мистер Лоуфорд. Мы тоже очень рады.
– Вижу, вы пользуетесь возможностью посетить лондонские магазины. – Он оценивающе взглянул на их покупки. – Могу ли я предложить вам воспользоваться моим экипажем, чтобы сложить туда свертки, а потом угостить вас обедом? За углом есть прекрасная кондитерская.
Мария с Джулией переглянулись.
– Я целиком за то, чтобы побаловаться роскошью, – высказалась Джулия.
Вероятно, именно в этом она сейчас нуждалась.
– Спасибо, мистер Лоуфорд. Мы с благодарностью принимаем оба ваши предложения, – ответила Мария.
– Пожалуйста, зовите меня Хэл. – Он подал знак лакею собрать свертки и разместить их в экипаже. – Спросите любого, и он вам скажет, что я не настолько почтенен, чтобы регулярно называться мистером.
Его обаянию трудно противиться, признала про себя Мария. И все же она не могла избавиться от ощущения, что за его учтивостью скрывается нечто большее.
Когда они заканчивали прекрасный обед, Хэл серьезным тоном спросил:
– Удалось ли что-нибудь узнать о человеке, стрелявшем в Эштона? Меня очень беспокоит, что негодяй может повторить свою попытку.
– Как и меня, – прищурилась Мария. – Если бы кто-то составил список подозреваемых, кому выгодна его смерть, вы оказались бы на самом верху.
Вместо того чтобы с покаянным видом признать очевидное – что было бы очень кстати, – Хэл усмехнулся:
– Об этом факте я прекрасно осведомлен. Ирония в том, что я действительно не хочу быть герцогом; я бы с этим не справился. А вот Адам первоклассный герцог – рожденный для того, чтобы брать на себя ответственность. Его отец был высокопоставленным лицом Британской империи в Индии, а от матери Адам унаследовал кровь индийских принцев. Он читает и понимает предлагаемые законопроекты; я бы над ними заснул. Однажды он предложил мне место в Палате Представителей, контролируемое Эштонами. Очень престижно, но я от него отказался, поскольку мне там было бы безумно скучно.
Джулия искоса посмотрела на него.
– А что вас интересует, Хэл? Азартные игры? Очаровывание дам?
– Я получаю удовольствие и от того, и от другого, но моя истинная страсть – коневодство. Мать Эша была королевских кровей; моя же мама – ирландка, из семьи, в которой из поколения в поколение разводили прекрасных лошадей. – Он широко улыбнулся. – И, несмотря на то, что законодательство наводит на меня тоску, я веду до нелепости подробные племенные записи о каждой кобыле, которая у меня когда-либо была. Вот это мне никогда не наскучит.
Смеясь вместе с Джулией, Мария смотрела в зеленые глаза, так похожие на глаза Адама, и не могла решить, кто же такой Хэл Лоуфорд: честный человек или самый опасный лжец в Лондоне.
***
Адам изменился. Мария поняла это, как только вошла в гостиную перед ужином. Она не видела его весь день из-за похода за покупками.
Но, глядя, как он пересекает комнату, мрачный и замкнутый, она осознала, что пора покидать Лондон. Измученный, ничего не помнящий мужчина, которого она вытянула из морской воды, полностью и окончательно стал герцогом Эштоном. Власть и авторитет были ему так же к лицу, как его безупречно сшитый сюртук. Он постепенно отдалялся от нее еще с тех пор, как друзья приехали за ним в Хартли. Теперь же, когда он вернулся к своей прежней жизни, ей в ней больше не было места.
 
Мария сглотнула комок в горле. Она не могла пожелать ему вечно жить без прошлого. Но то короткое время, когда он был просто Адамом, а окружающий мир находился так далеко от них, они были счастливы.
Он подошел к шкафчику с напитками и взглянул на нее с Джулией.
– Не хотите ли шерри? – Его взгляд, потеплев, задержался на Марии, и она предположила, что память о Хартли еще не оставила его окончательно.
Прежде чем она успела ответить, дверь открылась, и Холмс объявил о приходе семьи Стиллуэл. Вскоре за ним появились Лакшми, генерал, Кири и юноша с девушкой. Адам пересек комнату, чтобы приветствовать их, и легко поцеловал мать в щеку.
– Значит, вчера ты мне не приснилась, мама.
Лакшми взяла его под локоть, как будто ей было необходимо все время касаться так давно потерянного сына.
– Я боялась, что никогда не увижу своих прекрасных детей в одном месте. – Она жестом показала на них: – С Кири вы уже встречались. Познакомься с Лусией и Томасом. Ну, разве они не великолепны?
Лусия залилась румянцем, Адам рассмеялся, приветствуя единокровных брата и сестру и по очереди пожимая им руки.
– У меня появилась большая семья.
Четверо детей Лакшми одновременно заговорили, слова сыпались друг за другом. Они и в самом деле были прекрасны и очень похожи друг на друга, сразу становилось ясно, что это одна семья. Быть старшим братом Адаму явно нравилось.
Хотя Мария снова почувствовала печаль из-за того, что ей нет места рядом с ним, она не могла не разделить радость Адама и его новообретенной семьи. Лусии, вероятно, было семнадцать, и она превращалась в такую же красавицу, как и Кири, только ее глаза были серо-зелеными, как у матери. Томас, этот красивый юноша, казался на год или на два старше, глаза у него были серо-голубые, как у отца. Цвет кожи у всех четверых выглядел светлее, чем у Лакшми, но темнее, чем у обычного англичанина.
Пока Холмс молча наливал гостям шерри, генерал Стиллуэл приблизился к Марии и Джулии.
– Они все красавцы, согласны? – спросил он с гордостью.
– Конечно, – ответила Джулия. – Похоже, они унаследовали все лучшее как с английской, так и с индийской стороны.
– Генерал Стиллуэл, не беспокоитесь ли вы, что ваши дети могут столкнуться здесь с неприятием? – полюбопытствовала Мария.
– Конечно, беспокоюсь. Родители рождены для беспокойства. – Его усмешка была обращена и к Марии, и к Джулии. – Вы и сами обнаружите это в свое время. Они бы столкнулись с неприятием даже в Индии. К тому же им всем нужно познакомиться с английской половиной своего наследия. Я воспитал Кири, она мне как родная, но она дочь герцога, а это много значит в Англии. Она заслуживает того, чтобы воспользоваться выгодами своего положения. И, буду откровенен, ее ранг принесет пользу младшим брату и сестре.
Неудивительно, что генерал волновался, примет ли Адам своих единокровных брата и сестру. Покровительство герцога Эштона поможет им всем. Позиция Кири была еще лучше. Несмотря на то, что ее отец не имел возможности упомянуть девушку в завещании, Адам, несомненно, обеспечит ей приданое, достойное ее происхождения.
Дворецкий объявил, что обед готов. Когда все направились в столовую, Адам пошел рядом с Марией:
– Мама, две сестры и брат! Это просто чудо.
– Действительно. – Улыбкой она показала, как рада за него. – Более того, они замечательные, а не как гора грязной посуды, что часто случается с родственниками.
Широко улыбнувшись, он взял ее за руку.