Любовь к Пропащему Лорду (ЛП)

– Герцог. Если я правильно понимаю, это очень высокий титул?
– Самый высокий – после членов королевской семьи, конечно, – отозвался Мастерсон.
Герцог. Это Адаму совсем не понравилось. При одной только мысли о герцогстве он почувствовал, что задыхается.
– Мне кажется невероятным, что я герцог.
– Может, это и невероятно, но так оно и есть, – терпеливо объяснил Мастерсон. Должно быть, ему было странно разговаривать со старым другом, который его не узнает. Хотя и не так странно, как Адаму неожиданно осознать себя чьим-то старым другом.
Адам вспомнил свой сон, в котором юный Мастерсон только что потерял любимую жену. Да, дружба между ним и Уиллом очевидна. Однако настоящих воспоминаний о тех тысячах мелочах, которые должны были составлять эту дружбу, у него не было. Тем не менее, Адам понял самое главное. Причин сомневаться в правдивости Уилла Мастерсона у него нет.
Адам ожидал, что получит удовлетворение, узнав о своем прошлом, но предполагал, что воспоминания вернутся к нему сами. Слушать же, как ему объясняет подробности его жизни кто-то другой, оказалось довольно странно.
– Я рад, что ни жена, ни дети меня не оплакивали, – он снова сжал руку Марии. Несмотря на неловкую ситуацию, в которой они оказались, ее он все же знал хорошо. – Но какая-то семья у меня есть? Мать, братья, сестры?
– У тебя не так уж много близких родственников, – нахмурился Мастерсон. – Начну-ка я, пожалуй, с самого начала. Ты родился в Индии. Твой отец служил британским резидентом [44] при индусском королевском суде; я не уверен, каком именно. Он приходился кузеном пятому герцогу Эштону, но в череде наследников стоял довольно далеко. Полагаю, перед ним было четверо или пятеро более вероятных претендентов на наследство. Поэтому, когда твой отец влюбился в привлекательную индусскую девушку знатного происхождения, причин не жениться, казалось бы, не было. Многие британские офицеры, находящиеся в Индии по службе, поступили также.
Адам уставился на на свою руку. Так вот откуда его темный цвет кожи, так непохожий на цвет кожи обычного англичанина. Он задумался о знакомом вкусе карри, о саде с экзотическими цветами. Но больше всего Адама интересовала прекрасная темноволосая женщина из его снов.
– Полагаю, остальные наследники умерли, следующим в списке шел мой отец, за ним – я, и, таким образом, наследство Эштонов перешло к англичанину лишь наполовину.
– Именно так. Думаю, твоему отцу все же успели сообщить, что он стал шестым герцогом. Он начал готовиться к возвращению в Англию, но тут вдруг заболел лихорадкой, от которой и умер, – голос Уилла стал бесстрастным. – Как и следовало ожидать, вмешались власти, и тебя отослали в Лондон с семьей британцев, возвращавшихся на родину. Предполагалось воспитать из тебя добропорядочного английского джентльмена.
Подумать только, как походя "власти" оторвали его от всего, что он знал с самого рождения.
– А что стало с моей матерью? И есть ли у меня младшие братья или сестры? – он вспомнил сон, в котором играл с мальчиком и девочкой, имеющими такие же зеленые глаза.
Мастерсон начал было отвечать, затем в нерешительности остановился, после чего произнес:
– Теперь, когда я задумался об этом, я могу лишь сказать, что не знаю обстоятельств смерти твоей матери. Ты почти никогда не рассказывал о своем прошлом. Возможно, она умерла до того, как твой отец унаследовал титул. Детей младше тебя не было, иначе их бы тоже отвезли в Англию.
– И какое же преступление привело меня в школу для неблагополучных мальчиков? Мое иностранное происхождение? – голос Адама стал резким.
Мастерсон выглядел смущенным.
– Думаю, это обстоятельство повлияло на твою судьбу больше других. Ты был не самым послушным ребенком, и твои опекуны просто не знали, что с тобой делать. Но то, что тебя послали в Академию леди Уэстерфилд, было к лучшему. Леди Агнес Уэстерфилд – основательница и директриса академии – самая удивительная из всех женщин. Она путешествовала по свету, посещая дикие, опасные места. Леди Агнес любила рассказывать нам истории о своих приключениях, но при условии, чтобы мы хорошо себя вели. Она открыла школу, чтобы найти себе занятие по душе. Фактически, ты стал ее первым учеником. На самом деле леди Агнес любит всех мальчиков, сделавших ее академию такой популярной. – Тут Уилл добавил чуть тише: – Она заменила нам мать, которой ни у кого из нас не было.
 
Адам снова взглянул на темную кожу своих мозолистых рук. Вряд ли он мог воплощать хоть чье-то представление о герцоге.
– Других родственников у меня нет?
– Весной и летом ты гостил в доме двоюродного брата твоего отца. Его с семьей не было в Англии, когда тебя привезли из Индии, иначе ты был бы отправлен к ним вместо Уэстерфилда. Ты звал их дядя Генри и тетя Джорджиана. Не так давно твой дядя умер, а тетя и двое ее детей, Хэл и Джейни, живы.
Обрадованный тем, что у него все же есть родные, Адам спросил:
– У моих двоюродных брата с сестрой зеленые глаза?
Мастерсон задумался.
– Собственно говоря, да. Их глаза очень похожи на твои. Насколько я знаю, ты с ними в хороших отношениях. Хэл – отличный парень, а Джейни – настоящая чаровница.
Внезапно некая догадка поразила Адама.
– Этот кузен Хэл... Он стал бы моим наследником, я прав? Наверное, он не сильно обрадуется, что я жив.
– Думаю, что так, – выражение лица Мастерсона изменилось, словно эта неприятная мысль впервые пришла ему на ум. – Пожалуй, он может несколько расстроиться, что не станет восьмым герцогом, но ведь это присуще всем людям. И все же, я полагаю, что Хэл скорее обрадуется, чем огорчится, когда увидит тебя живым.
Казалось, Уилл был не совсем уверен, утверждая подобное. Даже любящий кузен почувствовал бы разочарование, когда большой куш, который, как он думал, достался ему в наследство, уплывал прямо из-пд носа. Какая жалость, что Адама не оставили в Индии, тогда герцогом был бы его кузен. Ему, без сомнения, понравился бы титул такого высокого ранга.
Адам посмотрел на Марию, безмолвно сидевшую с несчастным видом, их пальцы все так же были переплетены. Красота ее белокурых волос и печальное выражение лица делали ее похожей на Мадонну. Если бы Адам никогда не покидал Индии, то не встретился бы с ней, так что он должен быть благодарен судьбе, что оказался в этой стране, несмотря на смешанные чувства, которые испытывал к Марии.
– Что еще ты хотел бы узнать? – Мастерсон развел руками. – Я не совсем понимаю, с чего бы лучше начать. Ты уважаемый человек, и у тебя много друзей. Ты любишь работать руками, будь то создание парового двигателя или простое рытье земли в саду. – Его взгляд рассеянно скользнул по Марии. – И ты считаешься одной из самых завидных партий среди холостяков с тех пор, как впервые появился в свете.
Адам поморщился.
– Думаю, лучше бы мне этого не знать, – его голова пульсировала от жесточайшей боли, какой он не испытывал с того самого момента, когда Мария вытащила его на берег. Сейчас, несмотря ни на что, ему захотелось остаться с ней вдвоем. – Полагаю, я услышал все, что могу воспринять на данный момент.
Поняв намек, Мастерсон поднялся.
– Сегодня в Хартли должны приехать Киркленд и Рендалл, если не случится ничего непредвиденного. Они захотят сами убедиться, что ты жив. Когда будет удобно нанести вам визит?
Адам и Мария тоже встали, Мария ответила:
– Вы все вместе можете присоединиться к нам за ужином сегодня вечером, если тебя это устроит, Адам.
Что ж, это даст ему время до конца дня, чтобы собраться с мыслями. Он кивнул.
– Тогда увидимся позже, мистер Мастерсон.
– Ты всегда звал меня Уилл. И все остальные тоже, – идя к двери, Мастерсон на секунду задержался перед Адамом. – Я сам найду, где выход. И... слава Богу, что ты жив, – он поспешно вышел, словно смутившись столь откровенного показа своих эмоций.
Как только Мастерсон покинул комнату, Адам повернулся и заключил Марию в объятия.