1000 и 1 жизнь 3 (СИ)
— Надо полагать, маголеты сложнее охранять, — отозвался Сергей.
Маботы завелись без проблем, никаких поломок в пути не случилось, да и происшествий, надо заметить, тоже. Не крались в воздухе террористы, не появлялся неизвестный убийца Лонгхэдов, даже птицы не приближались. При этом Сергей отлично представлял, что сказал бы Одноглазый, заикнись кто о чрезмерности мер безопасности. Дескать, именно благодаря им все прошло гладко, а стоило бы расслабиться и где-то что-то не сделать, как все они стали бы трупами.
Сборная БАМ взлетела и медленно полетела к месту заселения.
— Может, стены зачаровать? — предложил Сергей. — Мне нетрудно.
Одноглазый даже поворачиваться не стал (лишь обратил внимание своего глазного импланта, дающего обзор на все триста шестьдесят градусов), ответил:
— Твое дело — Турнир. Наше дело — охрана.
Пока Сборная разгружалась, Одноглазый успел перегнать сюда маботов, сопровождавших в полете, начертить три охранных контура, возвести стены и периметр, а также выставить палатки-дома. Каждая из них была отдельно укреплена и защищена, а также находилась внутри особого ритуального круга. Подчиненные Одноглазого носились целеустремленно, возводя ангар для маботов и мини-церковь.
— Хотя нет, — сказал Грег, указывая как раз на церковь. — Помолись Матери, о благословении и защите.
Поселение БАМ больше напоминало сейчас какой-то военный лагерь. Впрочем, Сергей видел, что это никого не удивляет и более того, чуть поодаль возводились еще два таких же. Флаги Франции и Германии реяли рядом с ними, а маги суетились и завистливо поглядывали на Одноглазого, старались скопировать все один в один.
Для гостей Турнира, конечно же, расставляли палатки отдельно, в стороне.
— Помолиться? — растерянно переспросил Сергей.
— Что, вне Британии ты не любимец Матери? — подколол его Грег, все так же стоя спиной.
Когда он закончит, тут будет целая крепость, подумал Сергей. Сказать Одноглазому, что никогда не молился Матери? Да и как ее просить о чем-то, когда в ответ можно услышать: «ты сначала с предыдущим заданием закончи, все просишь и просишь, а толку никакого нет».
— С кем меня поселят? — спросил он.
— Что значит с кем? — удивленно повернулся Грег. — Всех селят по одному, мой дом — моя крепость, не слышал разве? Или ты сам хочешь поселиться с кем-то?
Вот что значит, выбило из колеи, подумал Сергей, пытаясь собраться. Надо же было такую глупость ляпнуть!
— Нет, не хочу.
— Чего тогда спрашиваешь? — нахмурился Одноглазый, окончательно переключаясь на Сергея-Гарольда.
Внимательный взгляд, живого глаза и импланта, поток внимания и сканирующей магии. Самое обидное, что Сергею даже сказать было нечего. «Лучший и любимый ученик» Одноглазого просто не мог допускать подобных промахов.
— Немного не в себе после перелета, — буркнул он, — пойду, займусь исцелением.
И замер, не зная, какая из палаток его.
— Они все одинаковые, — подсказал Одноглазый, качая головой, — тебе, как главе Рода, право выбора любой. Ох, Гарольд, сейчас не время и не место, но после Турнира жди разбора ситуации.
— Да, наставник, — склонил голову Сергей.
Одноглазый и так был им не слишком доволен, так как в какой-то момент Сергей переосмыслил приоритеты и сбавил накал тренировок и одержимости боевой магией. Собственно, он даже попробовал объяснить Грегу, издалека и завуалированно, но лучше бы этого не делал. Грег, захваченный своей мечтой, даже не попробовал понять, лишь разозлился еще сильнее. Из учеников не выгнал, но можно сказать между ними с того момента пробежала черная кошка.
С другой стороны, подумал Сергей, направляясь в ближайшую палатку, удобный момент, дабы порвать с Одноглазым. Турнир уже будет закончен, тренироваться можно и отдельно, да и времени больше останется на диплом. Глупо, конечно, вначале рваться в ученики, потом убегать, но сколько таких глупостей он совершил за время учебы в БАМ? Массу, так что одной больше, одной меньше — плевать. Все равно Одноглазый — маг Гамильтона, никогда его не предаст и подобраться к ректору через Грега не выйдет, слишком параноидален.
Изнутри палатка больше напоминала двухэтажный особняк. Чуть ужаться и расширить вход, и сюда можно было бы втиснуть даже мабота, если не бояться его повреждений. Сергей не стал особо всматриваться пока, швырнул пару сканирующих заклинаний, да коснулся пространственного кармана на левой руке.
Преобразовать пол, создавая семиконечную звезду и вписать туда знак целительской магии. Четыре зелья, диагностика, исцеление, затем укрепление и повторение заклинаний разгона. Нинон с собой взять не получилось, но Сергей уже достаточно разбирался в целительской магии, чтобы самостоятельно работать над собой.
— Ну и хитрюга же ты, Нинон, — пробормотал он, заклинанием приводя гормоны в норму.
Уорд могла поступать точно так же, но она, как всегда, предпочла орально-тактильный способ. А сам Сергей не отказывался, потому что… ну кто отказался бы от такого? Рассчитывала ли Нинон на магический брак? Нет, слишком умна, слишком опытна. А вот личную силу себе подкачала, воспользовавшись неопытностью Гарольда Чоппера.
Плевать? Плевать.
«Молния» была в порядке, сам он в порядке, сборная в порядке. Сходить посмотреть на противников? В голове тут же всплыли портреты, описания, характеристики маботов, силы крови, все то, что Вульф заставлял их зубрить, дабы от зубов отлетало. Дескать, врагов надо знать еще лучше, чем друзей, всегда знать, чем они могут ударить, узнавать их в темноте за милю, ну и так далее. Оллин Вульф не всегда умел останавливаться самостоятельно и его, бывало, уносило в такие дали, что пилоты сборной потом посмеивались еще неделю.
— Однажды, — вздохнул Сергей, — однажды наступит день, когда все это закончится.
С этой утешающей мыслью он направился в церковь. Не стоило злить Одноглазого раньше времени, а вот все остальное. Скажет, что помолился, все равно же не проверит!
Внутри церкви, часовенки, было удивительно тихо и пусто. Заклинания, заглушающие звук и вибрации, определил Сергей. Алтарь для жертвоприношений Матери, маг Христос, сорвавший одну руку с креста. Традиционный витраж, яркий, ослепляющий и не несущий в себе ничьего изображения. Символ Матери-Магии и в то же время Богородица, Дева Мария из изначальной религии.
— Отче наш? — почесал в затылке Сергей. — Или должно звучать «мать наша»?
Откровения Богослова недавно вот прочитал, но на молитвы они не тянули. Сергей уже приоткрыл было рот, чтобы выразить свое возмущение, но тут же его закрыл. Паранойя, бдительность, внимание. Неизвестно, кто может подслушивать, кто может случайно услышать. Ментальные щиты и обращаться только мысленно.
— Гарольд? — раздался удивленный возглас.
Сергей, не успевший сосредоточиться на мысленном обращении к Матери, посмотрел на Юлию Лонгхэд. Та, похоже, молилась искренне, только почему-то став за алтарем.
— Эм-м-м, — смутился Сергей. — Одноглазый просил помолиться, вот я и того.
— Наверное, это знак, — ответила Юлия. — Ни разу я не видела тебя в церкви, но стоило мне взмолиться о процветании и возрождении Рода, как Матерь отправила тебя, своего любимца, сюда.
— Придержи коней, подруга, — вырвалось у Сергея невольно.
Желание молиться и обращаться моментально пропало. Еще как ответит, как прикажет срочно взять Юлию прямо здесь, на алтаре! Опять начнутся пересуды, что Чопперы задумали сожрать Лонгхэдов и кого там еще ему приписывали в жены?
— Давай помолимся ей вместе, — потупила взор Юлия. — Уверена, Матерь не оставит твою молитву без ответа. Особенно, если она будет посвящена первой заповеди, плодитесь и размножайтесь.
Вот этого я и боюсь, опять подумал Сергей. Божеству, может, и плевать на императора и его внучек, а вот Сергею тут еще жить и жить. Юлия надвигалась, сверкая глазами.
— Махара коре, — выдохнул Сергей, складывая правую руку щепотью.