Девочка Дьявола (СИ)

Впоследствии, я потом и так узнаю, что это была отнюдь не шутка. Хотя мне хватит и одного взгляда на окружающую гостиную, в которой запросто могло поместиться два уровня, а не только один, чтобы понять, какие реальные габариты были у данного пентхауса, занимавшего, ко всему прочему, итак два последних этажа. Причём винтовую бронзовую лестницу со стеклянными перилами на верхний ярус я увижу тут же, где-то в семи ярдах от себя. Как и несколько немаленьких зон из мягкой мебели с чёрной обивкой, расположенных на широких белых коврах с крупным рисунком из золотых орнаментов.
Когда водитель уйдёт в неизвестном мне направлении, оставив меня здесь совершенно одну, я ещё какое-то время простою в центре зала, чуть живая и едва дыша, так сказать, в ожидании неизбежного фатума. Но так ничьего появления и не дождусь. Пока что. И только после этого начну осматриваться чуть посмелее, в поисках то ли прячущегося здесь же хозяина данного квартирного монстра, то ли чего-то не менее важного. Правда, не знаю, чего именно. Очередного присутствия видеокамер или кого-то ещё? Может гида-навигатора?
Но, увы, кроме всё тех же белых стен, круглых колонн, дорогущей мягкой мебели и впечатляющей барной стойки из чёрного стекла, ничего конкретного я так и не рассмотрю. А потом уже наберусь смелости и пройдусь до огромного панорамного окна, с захватывающим дух видом на пролив и Бэй Бридж, уже полностью усеянный тысячами ярких огоньков. И, само собой, на немалую часть СоМа, застроенную не менее высоченными башнями зеркальных небоскрёбов и жилых комплексов.
Сравнивать Сан-Франциско с нашим крошечным городком ещё и с высоты птичьего полёта? Это было бы слишком кощунственно.
Но, как ни странно, отрывшаяся передо мной панорама ночного города начала воздействовать на меня на удивление умиротворяюще. По крайней мере, ей удалось отвлечь меня от собственной паники с изводящим ожиданием неминуемого. Правда, ненадолго. Но мне хотя бы уже больше не казалось, что я вот-вот хлопнусь в обморок, а сердце либо пробьёт рёбра, либо выпрыгнет наружу прямо через горло.
Я почувствую его присутствие ещё до того, как увижу чужое отражение в стекле окна. И, конечно же, моментально оцепенею в тот момент, перестав дышать, думать и, наверное даже, существовать. Моё внимание, до этого осознанно скользившее по красиво освещённым домам элитного района, тут же смажется и потеряет чёткую фокусировку. А мне самой не хватит ни смелости, ни сил как обернуться, так и поднять взгляд к той части стекла, на которой вскоре проявится чужое отражение.
Может лучше и вовсе закрыть глаза? Зажмуриться и ни при каких обстоятельствах не смотреть на этого человека? Может так мне будет легче перенести наше знакомство и встречу? Мне хватит с лихвой и одного голоса. Трогать я его всё равно не собираюсь!
Нет, я не слышала его шагов, их полностью заглушало моё обезумевшее сердцебиение. Да и не стремилась я вслушиваться в чужие движения за своей спиной. Мне вообще хотелось поверить в то, что мне всё это просто чудится, и никого другого, кроме меня, в этой комнате больше нету.
Но, увы, он был. И я действительно его чувствовала. Чувствовала его шаги, его неспешную поступь и неумолимое ко мне приближение… чувствовала его пристальный взгляд на моём затылке и обнажённой до лопаток спине. И, кажется, чувствовала что-то сверх того, чего, возможно боялась почувствовать всё это время…
— Странно… Как иногда по разному звучит один и тот же аромат на коже разных женщин…
  
Глава 10
 
Услышь я в те мгновения совершенно незнакомый мне мужской голос, отреагировала бы так же, как сейчас? Вначале, оцепенев на месте от долбанувшего по сознанию шока, затем вскинув помутневший взгляд к отражению в стекле, а потом, обернувшись и сделав под конец то, что я не собиралась делать вообще.
Но, похоже, это была не я, а моё тело — сработавшие, как по спусковому крючку, врождённые и условные рефлексы, над которыми я попросту потеряла осознанный контроль и которые теперь управляли мною. Причём они оказались настолько сильными и сминающими, что я даже не соображала, что творю или, что собираюсь сотворить.
 
По сути, всего несколько секунд чистейшего безумия, начавшегося с ощущения чужой тени, накрывшей меня со спины и перекрывшей последний путь к отступлению. Затем голоса, способного резать по оголённым нервам без ножа и проникать, будто быстродействующим токсином под кожу и в саму душу. А потом…
Всё произошло настолько быстро, я бы даже сказала, молниеносно. Не говоря о том моменте, когда я едва ли поверила собственным глазам, после того, как увидела его нечёткое отражение в стекле, в ту же секунду неосознанно развернувшись к нему лицом.
— В-вы?.. ВЫ? — вскричать у меня не получилось. Мой голос напрочь пропал. А дальше, как в продолжении не жалеющего никак заканчиваться кошмарного сна.
Кажется, я смотрела на него вытаращенными глазами целую вечность, то ли ожидая, что его лицо вот-вот растворится, подобно привидевшейся иллюзии прямо в воздухе, то ли изменится на чьё-то другое, мне незнакомое. Но чуда не случилось, а вечность оказалась несколькими секундами, которые оборвались моей очередной неконтролируемой реакцией.
Даже не знаю, как это произошло, и что меня толкнуло на это. Скорее, безумный импульс-разряд, который пронзил меня изнутри ослепляющей вспышкой, вынудив вскинуть руку до того, как до разума успел дойти истинный смысл моего действия.
Удар. Звонкий хлопок, зазвеневший в ушах и защемивший в ладони последующим физическим ощущением нарастающей боли. А потом и само шокирующее осознание, что я… только что влепила Рейнальду Стаффорду пощёчину. Причём сам мужчина не особо-то и дёрнулся. Может лишь слегка повернул голову и ненадолго отвёл в сторону взгляд, будто прислушиваясь к собственным ощущениям или пытаясь мысленно проникнуться в реальность произошедшего.
Последнего хватило как раз для того, чтобы наконец-то понять с полной ясностью, что же я только что натворила. И вместо изумления с неверием, меня уже накрывает нешуточным страхом, а новые инстинкты заставляют выронить из рук сумочку.
Я тут же вскидываю ладони к нижней части лица, зажимая пальцами округлившийся рот, будто плотным кляпом, и, не задумываясь, делаю шаг назад. Словно пытаюсь отступить или убежать от неминуемого. Только куда?
Вот теперь действительно прошла целая вечность, когда он соизволил заговорить и снова на меня посмотреть. Правда, никакого щадящего облегчения я от этого не испытала.
— Надеюсь, ты понимаешь, что подобный выброс с твоей стороны был первым и последним. И сейчас я тебе его прощаю только потому, что ты не совсем адекватно воспринимаешь случившееся и происходящее с тобой.
— Я-я… я не хотела! Не понимаю, как это случилось! — я уже готова была разреветься, поскольку ад последней недели и не думал прекращаться. А до сознания никак не желало доходить, что это не я, а Стаффорд должен передо мной извиняться за то, что вынудил пройти через этот кошмар. За те дни и ночи, в которые я буквально подыхала по его вине, поставленная перед фактом собственного выживания и не ведающая, чем весь этот ужас, в конечном счете, закончится.
— Просто прими всё, как есть, и прекрати паниковать.
— Зачем… господи! Зачем вы… вы…
— Так поступил?
Не похоже, чтобы он испытывал хоть какие-то угрызения совести, если не наоборот. Даже неслабая пощёчина не сумела изменить его привычного поведения ни на йоту. Из-за чего мои страхи с паникой только усилились. Особенно когда он чуть склонил голову, чуть сощурил глаза и скользнул по моему обескровленному лицу и вздымающейся из-за порывистого дыхания груди уже таким знакомым взглядом пресыщенного эстета-циника. Даже уголки красивого рта не пытались сдержать лёгкой тени ироничной усмешки.
— Сложно сказать. — его левая бровь изогнулась кверху, подчёркивая ещё раз его истинное отношение к собственным выбрыкам. — Наверное, из чистого любопытства. Никогда раньше не участвовал в подобных торгах, вот и решил взглянуть на данное мероприятие собственными глазами, так сказать, изнутри. Ведь всё, как известно, познаётся в сравнении.