Клинком и сердцем. Том 3
– Ревенгар? – изумился целитель. – Что вы здесь делаете?!
Лучано позволил себе поднять голову и даже немного отстраниться, потому что Альса уже не нужно было держать. Мощное тело дорвенантца заметно расслабилось, опустилось на кровать и будто растеклось по ней. Глаза он так и не открыл, но задышал ровнее, хотя всё ещё слишком быстро.
А Лучано жадно всмотрелся в Айлин. Рыжие косы синьорины, свободно заплетённые на ночь, растрепались, бледное лицо осунулось, но глаза… глаза остались прежние! Яркие, полные тревоги и слегка испуганного удивления. Невозможно красивые…
На его восхищённый взгляд синьорина ответила своим – сердитым! – и свободной рукой запахнула слишком открытый ворот полотняной ночной рубашки, длинной и просторной, но всё равно восхитительно обрисовавшей грудь. Опомнившись, Лучано заставил себя опустить взгляд на Аластора, который разметался по постели.
М-да… Так себе отвлёкся, конечно. Грандсиньор Дункан до сих пор удерживал обнажённого по пояс Альса с другой стороны, Айлин замерла напротив него, и Лучано беспомощно подумал, что теперь никогда не сможет избавиться ещё от одного видения. Смуглый и черноволосый арлезиец Баргот, медно-рыжая, совсем ещё юная Всеблагая из Дорвенанта и словно вылитый из серебра Пресветлый Воин-северянин. Трое самых красивых людей, которых он видел в своей жизни, так близки, что ещё немного – и рухнут друг к другу в объятия!
«Великий Безликий! – взмолился он. – Ну почему ты не дал мне таланта?! Будь я равен маэстро дель Арбицци, я продал бы душу кому угодно, лишь бы изваять всех троих – вот так! Воплощённые Мощь и Красота, склонившиеся над юной Силой… Боги, о чём я думаю?! В такой момент! Наверное, это отрава до сих пор гуляет по крови…»
– Ревенгар! – повторил Бреннан, и магесса посмотрела на него, стремительно заливаясь краской.
– Я… не знаю, – выдавила она. – Я проснулась… Мне снилось что-то нехорошее… – Голос дрогнул, и она, отпустив руку Аластора, обняла себя за плечи. – Что-то ужасное. А потом я поняла, что нужна ему… им… Я не понимаю! Что происходит?!
– Ну-ну, дитя моё… – неловко произнёс Бреннан, а грандсиньор Дункан, встав, подошёл к постели Лучано, взял с неё тонкое покрывало и набросил синьорине на плечи.
Она торопливо закуталась и посмотрела на него с такой благодарностью, что Лучано почти простил им обоим кощунственный поступок – скрыть подобную красоту под складками одеяла! Эти дорвенантцы! Нет бы помедлить ещё хоть минутку, а теперь даже тонкие изящные лодыжки и точёные ступни не видно.
– Что происходит?!
Голос Айлин зазвенел приближающейся истерикой, и Лучано себя одёрнул. Не время думать о приятных фривольностях! Что-то здесь и в самом деле творится неладное.
– Ничего страшного, – мягко отозвался грандсиньор. – Мы стали свидетелями очень странного явления, но оно не такое тревожное, каким кажется. Теперь всё хорошо, и мы с магистром Бреннаном наверняка сумеем разобраться и с причиной, и с последствиями…
Его голос лился, как струя каштанового мёда. Тёмный, сладкий, но с отчётливой горчинкой и потому не приторный. Лучано поймал себя на том, что даже ему хочется расслабиться и безусловно поверить этому прекрасному, достойному всякого доверия человеку. Моргнув, он не без сожаления сбросил приятную негу и с ещё большим уважением посмотрел на грандсиньора. Тот, без всякого сомнения, старался ради Айлин. Магесса глубоко вздохнула, и её напряжённые плечи спокойно опустились.
– Вы… вы же правда сможете? – совсем по-детски переспросила она и снова смутилась: – Прошу прощения, я не должна была являться сюда в таком виде! Но Аластор… С ним же всё будет хорошо? Ох, Лу, прости, я с тобой не поздоровалась!
– Доброго вечера, синьорина, – с должной почтительной любезностью отозвался Лучано, и где-то внутри болезненно царапнуло по сердцу, когда она, будто опомнившись, кивнула ему.
Так прекрасно воспитанные дамы кивают очень доверенному, но всё-таки слуге. Что ж, а он чего ожидал? Что Айлин кинется ему на шею? При свидетелях? Или хотя бы посмотрит, как раньше, весело и открыто?
«Но даже останься мы одни, – безжалостно напомнил он себе, – на такое лучше не рассчитывать. Всё закончилось. Она зовёт тебя Лу по старой памяти, но скоро вспомнит, что это тоже неприлично. Здесь она грандсиньорина и магесса, а ты… знай своё место, Шип».
Они с Айлин ещё раз обменялись взглядами и разом посмотрели на Аластора. Тот лежал с плотно закрытыми глазами и дышал мерно, глубоко, словно спал. Пожалуй, на падучую это и вправду не было похоже, а местные целители-маги знают своё дело. Однако Лучано грызла нарастающая тревога. Вальдерон был воплощением здоровья и телесной крепости! Но не слишком ли дорого обошлось ему спасение Дорвенанта?
Отстранив Бреннана, грандсиньор Дункан опустился на колени у изголовья постели, положил огромные ладони на виски Аластора, влажные от пота, и закрыл глаза. На его правой руке блеснул золотой перстень с крупным камнем, в котором Лучано распознал белый опал редкой чистоты и сияния. Серьга, выполненная ему в пару, качнулась в ухе, когда Дункан склонил голову, и Лучано вдруг понял.
Белый камень! Маг разума! Ну конечно, какой же он идиотто!
Осколки мозаики сошлись в безупречно прекрасном ярком витраже. Всё, что Айлин рассказывала о своём таинственном женихе, его подарки и то, как магесса о нём вспоминала… Мужчина, который подарил ей нож из небесного железа и духи с ароматом каштана! Лучано ещё тогда понял, что это должен быть очень редкий… экземпляр!
Кто же ещё мог бросить вызов самому Барготу, кроме магистра гильдии разумников? И кто мог явиться за синьориной к Разлому, кроме… её будущего мужа?
Лучано совершенно новым взглядом оглядел великолепную фигуру, едва скрытую светлым шёлком. Если с Аластора можно было ваять юного Пресветлого Воина, то грандсиньор Дункан был воплощением роскошной мужской зрелости. Мощная шея, валуны плеч и широкая грудь… Резкие черты лица, напомнившие огромную хищную птицу из тех, что гнездятся в горах Арлезы. Глаза… Чёрная кайма бородки, обрамляющая чувственный рот. Руки, что сейчас лежат на висках Аластора, крупные, сильные, но такой же правильной аристократической формы, как у самого дорвенантца. И голос. Всеблагая, какой голос! Да за несколько слов, сказанных таким голосом, можно позволить всё, что угодно!
«И я ещё удивлялся, что она мне отказала?! – с неожиданным отчаянием подумал Лучано. – Ради такого мужчины я бы сам себе отказал! Тьфу, что я несу? Отказал бы такому, как я… А если… Не будь идиотто! Ты же не думаешь, что мужчина, ради невесты промчавшийся через весь Дорвенант и отбивший её у Падшего, польстится на… на тебя?! И вообще, это жених Айлин! Фортунато, проснись! Это тебе не предрассветные грёзы, в которых возможно всё. Всеблагая и Претемнейшая, как же вы любите пошутить… Только я успел очнуться, удивиться и порадоваться, что не сдох на том холме, как судьба показывает мне такое… такого… и без малейших шансов! Обидно же!»
– Это аркан заставил юного лорда видеть кошмар? – напряжённо уточнил целитель, но разумник молча качнул головой, так и сжимая виски Аластора.
«Такими руками можно, пожалуй, раздавить голову, – подумал Лучано с восхищённым ужасом. – Если, конечно, приложить должную силу. Какое счастье, что этот достойный грандсиньор нам не враг!»
В самом деле, хватка мага даже на вид была удивительно бережной!
– Юноша пережил сильнейшее потрясение, – заговорил грандсиньор Дункан отсутствующим голосом. – Именно поэтому ему привиделся кошмар. Аркан же призвал на помощь его спутников, и, почувствовав их рядом, юный лорд успокоился. Память о пережитом со временем сгладится, а пока я настоятельно рекомендую оставить наших героев вместе.
– Молодые люди лежат в одной палате, – напомнил целитель. – Это не слишком помогло.
– Значит, придётся поместить сюда же леди, – спокойно закончил грандсиньор Дункан и открыл наконец глаза. – Как только юный лорд справится с потрясением, необходимость в таких мерах отпадёт. Я, со своей стороны, сделаю всё, чтобы помочь.