Чёрный скелет (СИ)
Досмотр прошел быстро для нас, торговец показал жетон гильдии, и караван сразу пропустили. Меня высадили у самых трущоб.
— Меня зовут Азизаль, — наконец-то представился глава каравана, — Надумаешь раньше вернуться к нам, мы будем на площади, сможешь присоединиться к каравану в качестве экзотического экспоната.
— Меня зовут Ат…
— Плевать, как тебя зовут, ты вдоволь меня потешил, поэтому не сделаю тебя рабом, так что беги, — дверь кареты хлопнула, и караван двинулся дальше.
— Пошёл прочь! — один из солдат каравана пнул меня в живот, отправив моё тело в полёт в ближайший проулок.
Нити уже давно полностью опять обвили пустоту вокруг моих костей и приняли форму мышц и кожи. Роба уже не так болталась на моём теле. Пару дней бродил по тёмным закоулкам трущоб. Серо-жёлтые дома, ставни из гнилых досок на окнах и дверях, повсюду грязь, мусор и смрад. Дома стояли один на одном, создавая узкие улочки, и порой не было видно неба от перегородок между домами, или были целые туннели, дома словно вросли друг в друга. Один раз набрёл на местный рынок. Жутко воняло гнилой рыбой и плесенью, запахи я, конечно, не чувствовал, их мне радужно описывали проходящие мимо редкие стражники. Стаи оборванцев-детей бегали, стараясь украсть еды, ночами бродили пьяные местные жители, стараясь ограбить кого — нибудь ради очередной бутылки или увеселяющих лекарств. Встречались и сцены грабежей и жестокости, но местные меня не трогали. Я потерялся в этих трущобах, порой проходя по одной и той же улочке дважды за час, что очень веселило попрошаек, и они делали ставки, через сколько опять тут пройду. Тут были и бары, и трактиры, свои публичные дома и курильные притоны. И в конце третьего дня я нашёл мятый медяк и зашёл в один из трактиров с вывеской в виде глаза, что был пронзён кинжалом. Тут было очень чисто и опрятно. Десяток расставленных поодаль друг от друга массивных столов с деревянными табуретами вокруг. Свет был приглушённый, зал — в полумраке. Только три стола было занято. За каждым сидел лишь один человек и наслаждался трапезой. Две разносчицы еды убирали зал и приносили напитки этим трём.
— Эй, попрошайка, пошёл вон отсюда! — одна из разносчиц средних лет, заметив меня, решила сразу же выгнать.
— Да будет тебе, Анна, гость есть гость, — молоденькая разносчица лет 19 на вид хищно улыбнулась мне, и подойдя к столу, тут же уселась напротив меня, и сморщила носик, — Воняешь помоями и рыбой, — совсем забыл, что пару раз меня облили помоями из окна, и я упал в лужу на рыбном рынке. Вся моя одежда была грязной и сырой.
— Извините, я, наверное, пойду, — запаха и дискомфорта я не чувствовал, но девушка своими словами засмущала меня.
— За медяк разрешу умыться у бочки на внутреннем дворе.
— Было бы неплохо, — ответил я и, разжав руку, положил на стол мятый медяк.
Девушка фыркнула, смахнув медяк в карман фартука, и провела меня через зал в неприметную дверь у лестницы на второй этаж. Там был маленький огороженный пятачок, где стояла бочка для дождевой воды и пару ящиков с овощами.
— Мы тут охлаждаем особо буйных и овощи, не воруй, у меня тут всё посчитано, — сказав это, девушка ушла опять в зал.
Не нашёл ничего лучшего, как целиком залезть в одежде в бочку. Пожамкал пару раз свою одежду и смахнул грязь. Вылез из бочки и, пройдя быстрым шагом через зал, покинул трактир.
— Вот чудик! Эта скотина весь пол залила! — услышал я вдогонку крик Анны, — Мия! Сама за ним пол вытирай! — посетители громко смеялись на всю таверну.
Ночь настигла меня в паре переулков левее от таверны. Я сел на небольшую ступеньку, размышляя о том, в чём смысл моих похождений по трущобам.
— Э, бродяга, ты на моё место сел! Ты чо, оглох, свалил быстро и заплатил за постой! — я оглянулся, надо мной стоял здоровенный пьяный детина с ножом в руках.
— Простите, я не хотел занимать ваше место, — встал и пошёл своей дорогой.
— Я сказал стоять, мразь! Плати, падла, быстро! — он манул ножом, целясь мне в спину.
Легко увернулся и полоснул когтями по животу пьянчуги. Эх, испортил перчатку, и рука вся в крови. Кишки нападавшего вывалились на землю, и он руками пытался засунуть их обратно, поливая меня проклятьями. Прервал крики и мучения пьяницы резким ударом когтей по горлу.
«Сообщения мира.
Душа была поглощена и отправлена на восстановление кожных покровов.»
Пошарив по карманам трупа, выудил десяток медяков и одну серебряную монету. Я прихватил с собой нож душегуба, спрятав его в рукаве, и побежал по улицам и переулкам. К утру вышел к небольшому каналу. Ещё не был в этой части трущоб. Подойдя к воде, я встал на колени и, украдкой сняв маску, посмотрел на своё отражение.
На меня смотрел молодой парень с черными волосами и голубыми глазами. Очень красивые черты лица, белоснежные ровные зубы украшали мою улыбку.
«Сообщение мира.
Получен навык, Фальшивая внешность, описание подробно для тебя, нытик, меняй свою внешность, как душе угодно. Если наберешь больше ста душ, повысишь уровень навыка и сможешь даже ходить в публичный дом и всё чувствовать. И не говори потом, что я тебе не помогал, мотивацию дал — всё, дерзай.»
Осмотрев другие части тела, я понял, что кроме лица и шеи, всё остальное тело было покрыто нитями. Моему счастью не было предела, я бегал по улице и кричал от радости. Люди шарахались от меня и кричали вслед ругательства.
Пока я бегал, набрел опять на тот трактир и решил снова его посетить. Было раннее утро, посетителей не было. Табуреты стояли ножками вверх на столах, и другие две девушки мыли полы. За стойкой стоял мускулистый мужик лет сорока, в кожаной куртке, с длинной бородой и натирал кружки для эля и пива.
— Доброе утро, — подняла голову одна из девушек.
— И вам доброе! — радостно отозвался я, и зачем сюда пришёл?
— Чего надо? — подал голос из-за стойки бородач.
— Выпить, — пройдя быстрым шагом к нему, я высыпал 10 медяков и один серебряный на стол.
— Чего пить будешь, Бродяга? — вопросительно и удивлённо бородач поднял бровь.
— Самого крепкого и дешёвого на все деньги, — со сверкающей улыбкой и энтузиазмом заявил я.
— Хмм, подземный молот три кувшина принеси, Ирса. Милый гость, давай спорить?
— Что за спор?
— Если выпьешь один кувшин, то выпивка за мой счёт, два — и койка на чердаке, и завтрак на месяц с меня, три кувшина — и найму тебя на работу. Откажешься спорить — вылетишь отсюда без денег и зубов, трезвый, злой и слегка живой. Согласен? — озорной огонек блеснул в глазах трактирщика.
— А, давай!
— Только из-за стола не вставать и напиток богов не проливать, — мы пожали руки.
— Ой, дурак, — мимо прошла вторая девушка и ушла на кухню, а Ирса вернулась с кувшинами.
— О, у нас новичок, — раздался голос ещё одного гостя, за стойку рядом со мной сел паренек лет 17, в легком кожаном доспехе, с коротким мечом на поясе и луком без колчана за спиной, рыжие волосы и зеленые глаза, полноватый овал лица. Он подмигнул бородачу — Горчан, доиграешься!
— Я ещё ни разу не проигрывал.
— Ух, подземный молот, эту дрянь больше стакана не выпить! — со второго этажа спустился заспанный постоялец в легкой рубашке, штанах из гладкой ткани и тапочках из кожи.
— Гость всегда прав, его заказ — пусть и пьёт! Ирса! Мне кувшин того же, сразу покажу сопляку, как пить надо по-мужски! — заорал Горчан.
Походу, его крики разбудили всех постояльцев, и они начали лениво стягиваться вниз, присоединяясь к зрелищу, попутно делая ставки.
Первые кружки были разлиты, и трактирщик залпом осушил свою тару, громко ударив об стол.
Запах терпкий и резкий ударил мне в нос, о чудо, я чувствую запах, отдалённо, словно вот раз и пропадёт, старался уловить каждое мгновение счастья обоняния. Стараясь не злить оппонента, опрокинул свой стакан, крепость ударила по языку и горлу, ураганом ударив до самых пят. Ощущения-то пропали ещё в горле, а вот алкоголь действительно пролился по пустоте до самых пят. А кто сказал, что пустоту внутри нельзя заполнить алкоголем?! Озорная мысль пронеслась в голове, налил, не задумываясь ещё три подряд кружки и опрокинул в рот. Первый кувшин пуст.