Живописец смерти (СИ)
Флойд Браун искренне рассмеялся:
— Макиннон? Вы, наверное, шутите.
Лицо Грейнджа застыло.
— Полагаете, вам все известно об этой семье? А если, скажем, Ротштайн трахал свою секретаршу, а она их застукала, или…
— Я знаю Макиннон. И знал ее мужа. Вы заблуждаетесь.
Грейндж вздохнул.
— Мне очень хочется, чтобы вы оказались правы, но я предлагаю просто проверить. Всю подноготную, поговорить с друзьями, знакомыми…
— Я не стану этого делать, — отрезал Браун. — И вам не советую. Пустая трата времени.
— Извините, но в этом и заключается моя работа. Никому не верить и все проверять. — Глаза Грейнджа напоминали черные стеклянные шарики. — Я мог бы вам вообще ничего не говорить. Мне не нужно ваше разрешение. Но я надеялся на сотрудничество.
Браун тяжело вздохнул.
— Но нет абсолютно никаких мотивов. К тому же после смерти супруга ее материальное положение существенно изменится. В худшую сторону.
— Не скажите. Жизнь Ротштайна застрахована на пять миллионов.
— Я гарантирую, живой Ричард был для нее бесконечно дороже.
— Возможно, — согласился Грейндж. — Но могли возникнуть некие обстоятельства. Например, другая женщина, другой мужчина. Откуда вам знать, может, они ненавидели друг друга?
— Но Макиннон вызвалась участвовать в расследовании, чтобы найти убийцу мужа. Зачем?
Грейндж вперил в Брауна свои стеклянные шарики.
— А для прикрытия.
— Но сначала я попросил ее об этом.
— Вот-вот — сначала. Проконсультировать по делу об убийстве в Бронксе, еще до гибели ее мужа.
Браун втянул в себя воздух.
— Напоминаю вам: именно Макиннон доказала, что найденную на месте убийства ее мужа картину написал не маньяк из Бронкса, а другой человек. Зачем она это сделала, имея прекрасную возможность прикрыть преступление? Если Макиннон специально участвует в расследовании, чтобы быть в курсе дела и сбивать нас со следа, она могла бы приписать все три картины маньяку, и все было бы шито-крыто.
— Макиннон — умная женщина.
— В каком смысле?
— Умная и все. — Грейндж поджал губы. — Не думайте, что мне нравится этим заниматься, но все необходимо проверить.
— Если в этом есть смысл.
— Я выполняю свою работу. — Грейндж постучал пальцем по папкам Брауна. — Бальдони в разное время подозревали в совершении по крайней мере шести заказных убийств.
— Это все бандитские разборки, — сказал Браун. — Мужчины и женщины не нанимали его для убийства своих благоверных.
— Но ведь мы не знаем, почему убили Ричарда Ротштайна. — Грейндж скрестил толстые руки на груди. — И я намерен это выяснить.
Глава 21
В квартире Стоуксов все было в бледных тонах. Темно-бежевые диван и кресла, чуть светлее шторы и ковры, и еще светлее стены, увешанные пастельными пейзажами, работами американских импрессионистов второго ряда, но все равно не дешевыми.
Энди и Норин Стоукс жили в элитном многоэтажном доме между Мэдисон-сквер и Парк-авеню. Их квартира была примерно такой же, как и коллекция живописи. Не первого класса, но дорогой. Кейт понравился вид, открывающийся с четырнадцатого этажа. Внизу кругом дома, кроме маленькой заплатки Центрального парка. Но много неба, а оно на Манхэттене — большой дефицит. Кейт удивилась: неужели Энди Стоукс зарабатывал так много, чтобы иметь подобную квартиру?
На меньшей стене, отделяющей гостиную от столовой, висели пять картин, пейзажи и натюрморты. Кейт подошла поближе. Слабые любительские работы. Цвета яркие, но вкус отсутствовал напрочь.
— Это Эндрю, — сказала Норин. — Он ведь у нас увлекается живописью.
Кейт присмотрелась внимательнее. На картины из Бронкса не похоже, но ей стало как-то не по себе.
— И куда же подевался Энди?
— Понятия не имею. Просто вообразить не могу. Я обзвонила всех приятелей, больницы. — Норин Стоукс была в розовато-бежевом платье до пят — в тон комнате. Женщина обычная, ничего примечательного. Роста небольшого, густые каштановые волосы и очень тонкая, почти прозрачная кожа, на которой проступали все жилки. — Я ужасно волнуюсь, — добавила она, правда без особых эмоций.
«Если бы пропал Ричард, — подумала Кейт, — я бы не находила себе места». И она вдруг позавидовала Норин Стоукс, чей муж еще может найтись.
— Присядьте, пожалуйста. — Норин указала на бежевый диван. — Хотите чего-нибудь выпить?
— Для скотча еще рано, так что спасибо. — Кейт заставила себя улыбнуться. — Извините, но такое бывало прежде? То есть Энди когда-нибудь исчезал?
Норин Стоукс посмотрела на Кейт, собираясь что-то сказать, но, видимо, передумала.
— Нет.
Кейт разглядывала эту невзрачную женщину и удивлялась, что ей удалось заполучить в мужья такого красавчика, как Энди Стоукс.
— К сожалению, я почти не знала вашего мужа. Ричард не посвящал меня в свои служебные дела. Почему-то считал, что мне это не интересно.
Норин Стоукс кивнула, нашла на рукаве платья нитку и начала наматывать на палец.
— Энди то же самое.
— Вытянуть что-нибудь из Ричарда — это такая мука. — Кейт видела, что Норин напряжена, и пыталась разговорить ее. — Сколько раз я просыпалась в три ночи и обнаруживала, что его нет рядом. Бросалась звонить в офис, а он как ни в чем не бывало начинал свою песню: «Ой, извини, дорогая, я так заработался, что потерял чувство времени». — Кейт вздохнула. — Разве они думают о нас?
— Да, Эндрю тоже часто отсутствовал… по нескольку дней, и… — Спохватившись, Норин замолкла. Нитку она так туго намотала на указательный палец, что он побелел.
— Кажется, вы сказали, что он прежде не исчезал надолго?
— Да… но я имею в виду деловые поездки. Уедет неожиданно, забудет позвонить… ну, все как у вас.
Кейт мягко улыбнулась.
— Понимаю. А ему нравилось работать у Ричарда?
— Почему вы спрашиваете?
Кейт вздохнула, неожиданно почувствовав усталость. Играть дальше в игры расхотелось.
— Послушайте, Норин, я пытаюсь понять, почему погиб мой муж. И если хоть какая-нибудь информация поможет пролить свет…
— Полагаю, Энди удовлетворяла работа в фирме вашего мужа. — Норин начала медленно разматывать нитку. — Во всяком случае, он чувствовал себя здесь много комфортнее, чем у этих ханжей, Смита, Хендерсона, Дженкинса и…
— …Тайтона? — закончила Кейт.
— Да.
— Я не удивлена, потому что Ричард тоже не ладил с этой фирмой.
— Правда? Энди проработал там… я уж не помню сколько. Он вообще на одном месте долго не задерживался. Мне даже иногда казалось, что он ошибся в выборе профессии. Говорил, что… впрочем, это вам все равно не поможет. — Норин замолчала, вытянув вдоль бедер подрагивающие руки.
Кейт впилась в нее взглядом.
— Что он говорил? Норин, разве вы не хотите найти мужа?
Норин Стоукс молчала. У Кейт возникло ощущение, что воздух в комнате стал гуще, антикварные стенные часы затикали громче, а от запаха жасминовых духов хозяйки просто некуда было деться.
— Если вы больше ничего не можете мне сказать, я пойду.
— Да, — ответила Норин Стоукс, не меняя позы. — Идите.
На улице похолодало. Видимо, действительно грядет зима.
Кейт прислонилась спиной к почтовому ящику, вдохнула полной грудью прохладный влажный воздух. Вытащила пачку «Мальборо».
«Ричард, пожалуйста, скажи мне, что случилось. Пожалуйста!»
Прямо напротив виднелась вывеска маленького бистро, где они с Ричардом часто бывали. У нее защемило сердце. Норин Стоукс понятия не имеет, как она счастлива. Наблюдая, как ветер разрывает сигаретный дым на небольшие серые клочья, Кейт попыталась подвести итоги разговора. В одном она не сомневалась: Норин Стоукс лгала. Она знала, где муж. Кейт была в этом уверена. Может, забрать ее в участок и попытаться запугать? Быстро подняться на четырнадцатый этаж, взять эту стерву за ухо и вытащить наружу. Но Кейт знала, что это бесполезно. За десять лет работы в полиции она научилась распознавать людей не хуже, чем психотерапевт. Кейт видела: Норин предана своему мужу и готова лгать ради него сколько угодно. И ничем ее не запугаешь.