Сладкая неволя
По дороге к метро Глэдис, мучимая ревностью, размышляла, куда он исчезает на всю ночь? Тельма, похоже, исключается. Может, завел новую любовницу?
Она старалась отвлечься от этих мыслей, подумать над тайной несуществующей компании, которую пора было раскрыть, но ничего не получалось.
Вместо этого вспоминала каждое слово короткого утреннего разговора, пыталась угадать скрытый смысл сказанного и невысказанного, но чем сильнее старалась, тем больше подводила ее память.
Единственное, что особенно ярко запечатлелось в ее мозгу, это безразличие Ларсона к ее признанию, взгляд, в котором ничего нельзя было прочесть, и тон, которым он говорил.
И вдруг ее поразила еще одна мысль — а не считает ли Ларсон, что она посягает на его свободу, что она, как Тельма, хочет женить его на себе, да вдобавок заполучить его деньги?
Глэдис бросило в жар от ужаса, она едва не проехала свою остановку. Выйдя на улицу и направляясь к зданию компании, она стала размышлять дальше.
Получается, что дочка шофера прокладывала себе дорогу в высшее общество. Неужели он понял все именно так? У него уже есть пример перед глазами — Линда. Она женила на себе старика Редгрейва, чтобы заполучить его деньги, причем проделала это достаточно ловко и умело. Поэтому Ларсон вполне мог прийти к такому заключению.
Погруженная в невеселые мысли, Глэдис даже прошла лишний квартал, так что пришлось возвращаться.
Но когда она оказалась в офисе, то без особых усилий переключилась на то, ради чего пришла в выходной на работу. Она обошла все комнаты, удостоверившись, что никого нет. Не хватало, чтобы ее застукали за весьма «интересным» занятием! Поди потом объясни, зачем ей это понадобилось. А особенно важно, чтобы самой Тельмы случайно не оказалось тут.
Глэдис хранила фотокопии «странных» документов в ящике стола, предварительно вытряхнув оттуда всякие мелочи и тщательно запирая его на ключ. Достав документы, она внимательно их изучила снова, и мысли о Ларсоне улетучились из головы.
Ключ к разгадке явно находится в кабинете Тельмы, его нужно отыскать, и Глэдис решительно направилась именно туда. Правда, сначала проверила все шкафы, стеллажи и даже большую кладовку для канцелярских принадлежностей — нет ли там чего-нибудь важного?
В кабинете Тельмы она подошла к письменному столу, в котором только один ящик запирался на ключ. Глэдис применила свои познания по взлому замков, которыми ее как-то еще в школе снабдил одноклассник — сын мастера по изготовлению сейфов. Замок в ящике был простейший, и ей удалось открыть его запросто при помощи обычных ножниц.
Глэдис принялась за работу. Она сделала копии всего, что там находилось. Изучать документы она будет потом, дома, в спокойной обстановке. А сейчас главное — не попасться. Но взглянув опытным глазом на колонки цифр и быстро смекнув, что это, она поняла — дела обстоят намного хуже, чем она предполагала.
Она действовала быстро и бесшумно, настороженно вслушиваясь в тишину, чтобы молниеносно среагировать на любой звук, будь то скрип двери или шаги по коридору.
Домой Глэдис вернулась часам к семи, а только в одиннадцать закончила изучение всех документов, читая и перечитывая все, что ей удалось переснять и не переставая поражаться неожиданному открытию.
Около полуночи она услышала, что вернулся Ларсон, и очень удивилась — он же сказал, что уходит на всю ночь. Глэдис нахмурилась, так как пришлось отвлечься от бумаг, разбросанных по всей кровати, собрала документы и положила в секретер. Теперь уже спокойно не поработаешь — хочешь не хочешь, а в голове снова будут роиться беспокойные мысли о нем, раз слышно, как он ходит, стучит чашками, включает воду…
Меньше всего она ожидала, что Ларсон придет к ней в комнату, что он тут же и сделал. Слава Богу, я успела все спрятать! — первое, что подумала Глэдис, а уже потом разозлилась на него за бессовестное вторжение. Даже не постучал! Просто распахнул дверь, будто имеет полное право нарушать ее покой, и остановился в дверях с наглым видом.
— В чем дело? — спросила Глэдис сердито.
Она сидела на кровати, поджав под себя ноги. Ночная рубашка была слишком короткой, чтобы ее можно было натянуть хотя бы на колени, но ничего не поделаешь — не лезть же, черт возьми, под одеяло! Поэтому она приняла весьма воинственный вид.
— Что тебе тут нужно, Ларсон? Или ты ошибся дверью?
По его лицу пробежала какая-то странная тень, взгляд стал подозрительным.
— Ты еще не спишь? — задал он совершенно идиотский вопрос, словно пришел проверить.
Он сделал один неуверенный шаг, но продолжал держаться за ручку двери.
— Да, как видишь, не сплю.
— А что ты делаешь? Читаешь? Что-то я не вижу книги поблизости?
При этом он не спускал с девушки глаз. Вообще, в его облике было что-то совершенно ему не присущее — настороженность и недоверие. Это весьма озадачило Глэдис, но она старалась не показать виду.
— Я вовсе и не читала книгу, — сказала она, но тут вспомнила про пачку документов, которые спрятала только что, и слегка покраснела.
Ей ведь придется когда-нибудь сказать Ларсону о них, но не сейчас. Сначала необходимо хорошенько все обдумать и решить, что предпринять.
— А что же ты тогда делала? — прищурив глаза, настаивал он.
Вот нахальство! Пристает с допросом.
— Занималась древним искусством трансцендентальной медитации, — сообщила Глэдис ехидным тоном. — Все? Может, уйдешь?
Ларсон не двинулся с места.
— Что здесь происходит? Почему у тебя такой таинственный вид?
Глэдис, продолжая думать о своем секрете, замялась.
— Да ничего тут не происходит! Послушай, а ты, часом, не выпил лишнего?
— А ты, часом, не прячешь в шкафу кого-нибудь? — заявил он вдруг, криво усмехаясь.
Слова прозвучали, как шутка, но за этим крылось что-то еще, Глэдис никак не могла понять, что именно, но чувствовала — все это неспроста. Что с ним происходит?
— Не в шкафу, а в ванной, — сказала она с усмешкой. — Бедный парень спрятался там, услышав, как хлопнула дверь. Видишь ли, он очень застенчивый, а я его уверила, что тебя не будет до утра.
Глэдис проследила за взглядом Ларсона — он смотрел на дверь в ванную. Неужели, действительно подозревает, что она прячет там мужчину? Это так глупо, что Глэдис чуть не расхохоталась.
Она открыла было рот, чтобы сказать, что пошутила, но не успела, поскольку Ларсон в ту же секунду вышел и аккуратно закрыл за собой дверь. Она слышала его шаги по коридору — отправился в свою комнату. Потом все стихло.
Пораженная до глубины души этим инцидентом, Глэдис долго не могла прийти в себя. Что бы все это значило? Неужели он ревнует? Отбросив эту мысль, она потушила свет и улеглась спать. Сон не шел. Она вернулась мыслями к бумагам, которые лежали в секретере, — как с ними поступить, вернее с тем, что в них заключено?
Пожалуй, есть только один выход, неожиданно поняла Глэдис. Надо попробовать, а потом посмотреть, что делать дальше.
В понедельник вечером, когда сотрудники стали расходиться по домам, Глэдис остановила Тельму в дверях ее кабинета. Начальница уже собралась уходить, держала в руках свой рыжий портфельчик, но Глэдис сказала, что хочет поговорить с ней.
Она думала, что будет лучше побеседовать с начальницей при закрытых дверях, чтобы никто не слышал их разговора. Предстояло выяснить весьма нелицеприятные подробности, и свидетели ни к чему. Да и неизвестно, как поведет себя Тельма.
— В чем дело? — спросила Тельма с недовольным, вернее, раздраженным видом, ей явно хотелось побыстрее уйти.
Глэдис посмотрела на нее внимательно, пытаясь пожалеть эту женщину, которая пошла на обман и подлог ради собственной карьеры. Впрочем, нет, ей совсем не жалко ее. Наоборот, ничего, кроме презрения она не вызывает.
— Так что же, Глэдис? — нетерпеливо заявила Тельма. — Неужели нельзя отложить дело до утра?
Даже ее голос раздражал Глэдис, но она все-таки улыбнулась и сказала: