Память (СИ)

— Скоро мы будем эвакуироваться, — ответил ему «мистер Стоун». — Твоя задача — дочка.
— Понял, — кивнул сержант Лисицын.
Больше он вопросов не задавал, полностью доверившись этим людям. Мальчик чувствовал растущее напряжение в доме, как будто должно было случиться что-то важное или опасное, поэтому готовился, держа верный ППС под рукой. Надо сказать, что и Машенька, видя оружие, успокаивалась. Прошел день, за ним другой…
Телефонный звонок раздался к вечеру следующего дня. Мистер Стоун занимался машиной, поэтому трубку взяла его жена.
— Эмма, беги, — услышала она голос дяди. — Все бросай и беги немедленно!
— Что случилось? Почему? — воскликнула женщина, но ответом ей послужили только короткие гудки. — Му-уж! — позвала она.
— Что произошло? — мистер Стоун оказался в гостиной, будто телепортировавшись.
— Дядя Бернар звонил, — растерянно произнесла женщина. — Сказал «беги» и положил трубку…
— Сержант! Бери Летту и быстро в машину, — приказал мужчина. — Боевая тревога!
— Есть, понял, — кивнул Гришка, хорошо зная, что такое тревога. Он немедленно занялся девочкой, а мистер Стоун — своей супругой. Сержант моментально перешел в состояние «на фронте», мужчине же потребовалось некоторое время.
Мистер Стоун понимал — их решили убить. Неясно только почему именно сейчас, но доставший из подвала пистолет «мистер Стоун» споро погрузил семью в машину, срываясь затем в ночь. Рассуждать было, судя по всему, некогда. В запертом подвале остался актер, игравший немецкого офицера, о котором никто не вспомнил, кроме приехавшей через три часа людей, переодетых полицейскими.
[1] Здание КГБ СССР на площади Дзержинского, сейчас Лубянка
[2] Информация наивысшей важности
[3] Замороженный агент — не работающий в данный момент.
[4] Главное Разведывательное Управление — военная разведка
[5] Генеральный Секретарь ЦК КПСС — фактически глава государства, так как партия в СССР была одна
[6] Перемещение персонала с территории, находящейся под контролем противника, и доставка в безопасную зону
[7] Жаргонное название англичан
  
Глава 10
 
Гриша расположил Машеньку на заднем диване автомобиля, приподняв ей голову вещмешком. Девочка еще не ходила, медицинской помощи так и не получила, потому что рисковать было просто чрезвычайно опасно и бессмысленно. Миссис Стоун находилась в очередной стадии удивления, поэтому на мальчика никак не реагировала, а ее муж одобрительно кивнул. Сержант же уселся так, чтобы его было не видно извне и снял пистолет-пулемет с предохранителя.
— Нас будут брать жестко, — зачем-то пригнувшись к рулю, быстро заговорил мистер Стоун. — Своих тут нет, сержант.
— Куда мы едем? — поинтересовался Гришка, привычно фиксируя взглядом небо.
— К нашим, — коротко ответил мужчина. — Твоя забота — Летта, если сможешь спасти и Эмму — хорошо, нет — не рискуй.
— Сделаю, — кивнул мальчик, ощущая себя сейчас на линии фронта. Он опять был на войне.
— О чем вы говорите? — не поняла миссис Стоун.
— Тебя хотят убить, — объяснил ей муж. — Не знаю, по какой причине, но это так. Нас убьют за компанию, это понятно? С чем это может быть связано?
— Разве что дедушка… — тихо произнесла Эмма. — Он единственный, кто со мной общался… Если…
— Завещание, — понял мистер Стоун. — Он богат?
— Очень, — вздохнула его супруга, понимая, что если дедушка упомянул ее в завещании, то их ничто не спасет, за такие деньги родня их уничтожит, не останавливаясь ни перед чем. Стало страшно, просто очень — жить заплакавшей женщине хотелось.
— Машенька, ты, главное, не пугайся, — попросил девочку Гриша. — Я тебя им не отдам.
— Выживи… — шепотом попросила его девочка, чувствуя себя как перед виселицей, был у нее и такой опыт, когда эти развлекались.
Стемнело, за окном проносились деревья, отмеченные светом фар. Мистер Стоун поехал не по шоссе, а кратчайшей дорогой, надеясь на то, что вырвется из вполне вероятной бандитской засады. Что сделают с женой и дочерью, если они окажутся в руках посланных за ними, мужчина представлял себе очень даже хорошо, не желая допускать подобного.
 
Гришка выдал Машеньке еще кусочек хлебушка, что ее успокаивало, а сам задумался, сместившись поближе к двери. Он вспоминал рассказы разведчиков, прикидывая, как будет сам «работать», если что. Судя по состоянию главы семьи, «если что» вполне ожидалось. Представив, что за ними охотятся каратели, юный сержант Красной Армии медленно зверел. Он вспоминал Красный Берег и другие лагеря, понимая, что будет, если. И спустя час уже почти рычал от неукротимой ненависти.
Номер девять-ноль-четыре-пять состояние мальчика чувствовала и была ему благодарна за то, что он хочет ее защитить от этих. Обратно в лагерь девочка совсем не хотела, считая, что лучше смерть. Хотя бы быстрее… Она потянулась к нему рукой, чтобы почувствовать, а вот Гришка в этот момент остро жалел оставленную где-то каску, сейчас она бы ему очень пригодилась.
В первый раз их попытались остановить на пересечении двух дорог, но мистер Стоун только вдавил педаль акселератора, проскакивая засаду. Пару выстрелов вослед раздалось, но бандиты точно не попали. Мужчина понимал, что если речь идет о больших деньгах, то стесняться не будут — убьют всех. Именно поэтому ему нужно было как можно быстрее добраться до посольства. Еще он надеялся, что это только бандиты, а не идущие по следу дочери «колдуны», или как они там себя называли.
Остановиться его вынудила полицейская машина. Оттуда выбрался почему-то всего один сотрудник[1], неспешно подходя к остановившемуся автомобилю. В свете фар его было видно не очень хорошо, потому поднятый пистолет мистер Стоун почти прозевал.
— Акселератор дави! — вдруг закричал военный юноша, отчего мистер Стоун среагировал рефлекторно, сбив «полицейского», успевшего выстрелить, правда, в небо.
— Держитесь! — приказал отец Машеньки, куда-то поворачивая. Машину неимоверно затрясло, но движение продолжилось.
— Ну, ты как? — с тревогой спросил сержант девочку.
— Все хорошо, — слабо улыбнулась она ему, хотя голова кружилась.
Вырвавшись на другую дорогу, автомобиль влетел в город. Казалось, тут можно и расслабиться, но мистер Стоун понимал, что не все так просто. Петляя по улицам, стараясь запутать тех, кто на них охотился, он все ближе был к посольству Советского Союза. Слегка побитая машина обращала на себя внимание, но никто ее не останавливал.
Вывернув на очередную улицу, мистер Стоун оказался возле какого-то парка, по идее, примыкавшего к ограде пункта назначения. Выжимая из машины все на что она была способна, мужчина рвался туда, где помогут, когда откуда-то сзади прилетели пули. Автомобиль сразу же осел на задние колеса, но был он переднеприводным, поэтому еще ехал. С визгом, с искрами, но ехал. Отпускать их, впрочем, никто явно не собирался — заднее стекло осыпалось и тогда Гришка, поцеловав на прощанье Машеньку, шепнул ей: «Живи», затем открывая дверь машины, чтобы кувыркнуться в траву.
— Не-ет! Не-ет! Гри-и-иша! — услышал он девичий крик, но в следующее мгновение увидел бегущие черные фигуры и ППС в его руках заговорил, огрызаясь короткими, злыми очередями.
Эти принялись послушно падать, а сержант, помня, о чем говорил дядя Саша, принялся менять позиции, отходя к тому самому зданию, куда, видимо, стремился наш разведчик. Патронов у Гриши было не так, чтобы очень много, поэтому он работал экономно и наверняка, а черные фигуры этих все не кончались.
Понимая, что здесь все и закончится, медленно отходивший парень начал петь. Ту самую песню, что поднимала тысячи людей, что и была символом его страны. Шедший в свой последний бой сержант медицинской службы пел «Интернационал». И будто услышав его голос, со стороны большого здания, стоявшего за забором, послышалось басовитое «ду-ду-дум», отчего эти принялись падать активнее.
Обрадованный такой помощью, Гришка заулыбался, начав стрелять активнее. С железным звоном вставший затвор показал, что обойма закончилась, но у юного сержанта было еще, поэтому сменив обойму, он продолжил вести огонь. К какому-то мощному пулемету, поддерживающему солдата, присоединились звучавшие попроще, заставляя временами вставать в полный рост, чтобы отбежать назад.