Один румынский дракон (СИ)
— Росс, ты… — осекшись, так и завис на середине мысли.
Восстановив дыхание, Рик приподнялся на локтях, чтобы еще раз полюбоваться на ее лицо. В ответ Росс устало улыбнулась и нежно стерла с его лба вступившие капельки пота.
Поймав ее руку, он поцеловал ладонь и, наконец, сформулировал:
— Ты идеальная.
Недоброе утро
Присцилла проснулась одна, и едва взгляд наткнулся на валявшуюся в углу палатки флягу, с легкостью восстановила в памяти утренние события. Сердце всколыхнулось, разгоняя кровь и заставляя ее прилить к щекам.
«Пресвятые Мерлин и Моргана! Как я могла это допустить?»
То, что делал с ней Логан, было безрассудно, неприлично… и восхитительно до зыбкого марева перед глазами.
«Если тетя узнает о моем грехопадении, наверняка отошлет подальше от Лондона».
Пожурив себя за беспечность, Присцилла неожиданно осознала, что не испытывает угрызений совести. На лице сияла довольная улыбка, мышцы сладко ныли, губы припухли, а чувствительная кожа все еще хранила прикосновения умелых рук. Ни сожалений, ни брезгливости, ни боли, лишь тягучая обволакивающая истома — ничего общего с рассказами замужних подруг об унылом супружеском долге.
Потянувшись как сытая кошка, она накинула одеяло на оголившуюся грудь и мечтательно прикрыла веки.
«Неужели близость всегда такая страстная? Опустошающая и наполняющая силами одновременно?»
Кое-как приведя в порядок взъерошенные волосы, Присцилла надела сорочку и снова зарделась, вспомнив, как Логан ее снимал. С поцелуями и ласками, с жарким шепотом, от которого тело покрывалось мурашками, с восторженным блеском в глазах. Не удивительно, что она не устояла и опять позволила ему то, о чем благовоспитанным девушкам не дозволено даже думать. Дважды. Или трижды, если считать тот раз, когда Логан проник в нее своим языком. Возмутительная вольность! И невероятные ощущения… словно ее затянуло в портальный круг и хорошенько встряхнуло вместо перемещения. Закружило, обдало жаром и вернуло назад, к сильным ладоням, придерживающим ее бившееся в лихорадке тело.
— Росс, выходи завтракать, — насмешливый голос Логана вторгся в череду воспоминаний, вызвав в мыслях легкий хаос.
«Что он обо мне думает? Как теперь себя вести?»
Поддавшись панике, Присцилла спешно пошарила вокруг, пытаясь нащупать остальные элементы своего скромного наряда, но поиски завершились провалом. Пришлось выбраться из палатки в одной сорочке.
— Завтракают утром, а сейчас… — она осеклась, обнаружив наконец кружевные панталоны, опрометчиво сброшенные вместе с комбинезоном — те сохли на веревке возле костра, где у котелка возился обнаженный по пояс Логан. — Ты их трогал?
И сглотнула, понимая, как глупо звучит вопрос.
— А факт, что я трогал тебя, не смущает? — с лукавым прищуром он откинул со лба выгоревшую прядь и неспешно подошел ближе.
Присцилла невольно засмотрелась на его торс, словно выточенный из мрамора. Крепкий и рельефный, как у статуй в античном музее.
— Нельзя говорить такие непристойности вслух! — покраснев, она попятилась назад к палатке, но не успела сделать и пары шагов, оказавшись в крепком кольце рук.
— Это естественно, а значит, не может быть непристойным, — прерывистое дыхание щекотало ключицу. — Уверена, что хочешь одеваться?
Призывный шепот распалял. Сердце сжалось от волнения, но Присцилла принялась вяло отбиваться, страшась показаться доступной.
— Мы же только что…
Логан не поверил наигранному протесту и, не размыкая объятий, прильнул губами к выпирающей косточке плеча.
— Почему бы не повторить? — одна из ладоней нахально скользнула в вырез сорочки и накрыла грудь.
Тело мгновенно отозвалось на ласку. Дыхание Присциллы сбилось, щеки зарумянились, а в венах загудело пламя, не сравнимое с жаром от огненной струи дракона.
— Потому что… — требовалось придумать весомый довод, чтобы остановить то, что останавливать не хотелось.
Не хотелось, но было необходимо, пока не зашло слишком далеко. Их первую близость еще можно было оправдать. Сиюминутным порывом, отчаянным азартом ссоры, временным помешательством рассудка — чем угодно. Теперь же, когда волнение улеглось, разум умолял не совершать опрометчивых поступков.
— Потому что твоей невесте не понравится подобное поведение, — наконец, нашлась Присцилла.
«Вовремя же я спохватилась. Раньше нужно было прикрываться этой отговоркой».
— Кому? — искренне удивился Логан, не переставая целовать. В шею, скулу, висок — всюду, куда дотягивался, пока она не слишком яростно извивалась в его руках.
— Той, что подарила камею, — решив, что пора оскорбиться, Присцилла обиженно насупилась, но вместо оправданий услышала довольный смешок.
— Ты такая горячая, когда ревнуешь.
— Отпусти! — она с досадой шлепнула Логана по предплечью.
В отместку тот стиснул между пальцами ее сосок.
— И не подумаю, — ослабил нажим, пощекотал упругими подушечками и снова сдавил, срывая с губ Присциллы глухой стон.
Она запрокинула голову, признавая поражение, и больше не упрекала себя за легкомысленность. До сладко-болезненной дрожи хотелось, чтобы Рик продолжал. Трогал там, где никто до него не осмеливался. Гладил, кусал, проводил языком. От фантазий вперемешку с воспоминаниями сознание плыло, растворяясь в окутывающем тело дурмане. Зажмурившись, Присцилла еще ярче ощущала каждое прикосновение. Мягкие и влажные — от губ, нежные и чуть-чуть шершавые — от пальцев.
— Это камея моей матери, — посерьезневшим голосом сообщил Логан, поочередно обводя ее съежившиеся соски. — Единственное, что осталось на память.
Обманчиво ровный тон не скрывал горечи, и Присцилла отчетливо ощутила укол вины. Сама того не желая, она затронула острую тему, но расспросить о подробностях не отважилась, как и утешить.
— Прости, если разбередила рану, — поймав взгляд Логана, пробормотала она.
В ответ на ее шепот в голубых глазах заплясали хитрые искорки.
— Не будем о прошлом, когда есть настоящее, — ладонь с талии медленно переместилась ниже, задирая сорочку.
Пальцы второй руки скользнули от ложбинки груди к подбородку. Придержав за него, Рик легонько поцеловал Присциллу в губы, а потом ловким движением развернул к себе спиной и снова обнял.
— Что ты делаешь? — ахнула та, чувствуя, как затвердевший пах упирается в ягодицы.
— Кое-что новое, — хмыкнул Логан, наклоняя ее вперед.
— Что? Нет! — запротестовала Присцилла, осознав, к чему все идет.
«Это же… как животные!»
— Не капризничай, Росс, — разгоряченное дыхание щекотало шею сзади. — Будет хорошо, обещаю.
Голова кружилась от бурлящей в крови смеси паники и предвкушения. Прохладный лесной ветерок не остудил жара, охватившего каждый дюйм кожи, там, где прижимался Логан. Нахально, дерзко, по-собственнически, словно имел на это полное право. От жадных поцелуев Присцилла быстро разомлела и не пыталась остановить, пока Логан снова не потерся пахом, заставляя испуганно взвиться.
— Рик! Так нельзя…
— Очень даже можно, — с привычной иронией отбил он, пустив в ход необычную ласку — играючи прихватил зубами мочку уха, а затем пощекотал языком место укуса.
Не сумев отпрянуть, Присцилла застыла, стараясь унять сумятицу в мыслях.
— А если нас… кто-нибудь увидит?
— Драконы никому не расскажут, — он усмехнулся ей в висок и с легким нажимом втиснул колено между дрожащими бедрами.
Чтобы удержаться на ногах, Присцилла уперлась ладонями в ствол ближайшего дерева.
«Какой стыд… какое недопустимое поведение!»
Туман в сознании становился гуще и гуще и заглушал разумные доводы, которые и без того звучали едва слышно.
«Что же я творю?»
Прогнув спину в позе, которую лучше даже не представлять, Присцилла зажмурилась, словно временная слепота могла скрыть ее распутство.
Логан счел покладистость приглашением и, приспустив штаны, с глухим стоном толкнулся вперед.