Рысюхин, что ты пил?! (СИ)
«Ага, как некрасовское „Однажды в студёную…“ на мотив „Варшавянки“. Хотя „Варшавянка“ такая зараза, что на её мелодию вообще почти всё кладётся, максимум — с минимальными переделками. Школьная программа так вообще вся, по-моему. Великая, в каком-то смысле, мелодия. За что школьники над ней и издевались от души».
«Хм… Говоришь, универсальная мелодия?»
«Не-не-не! Не дай боги, здесь она тоже есть — дело даже не в том, что в плагиате обвинят, а в том, что песенка настолько революционная, что Мурлыкин лично ласты завернёт нам, если услышит. Сначала надо убедиться, что здесь, в этом мире, такого не поют, потом проверить, потом уточнить проверку и перепроверить уточнение».
Тем временем дошли и до «Кошек». Саксофонистка демонстрировала по-настоящему кошачью пластику, аккордеонистка заставляла свой инструмент то петь, то мяукать. В проигрыше между первым и вторым заходами девчата опять увлеклись, устроили что-то вроде соревнования между собой, которое затянулось минуты на три, и могло, наверное, тянуться дольше, если бы не многозначительный хмык профессора.
После исполнения песни девушки, саксофонистка и аккордеонистка, подошли ко мне с вопросом:
— Ну, и как у нас получается, с точки зрения автора?
— Просто замечательно, на мой взгляд!
— А на слух? — Обе захихикали.
— И на слух замечательно. А если бы ещё узнать, как зовут таких красавиц. Познакомиться, так сказать, чуть ближе.
Мурка фыркнула, точно как кошка.
— А оно надо, знакомиться ближе со всеми подряд?
— Ну, совсем уж со всеми не стоит, согласен. Но мы-то вроде как уже не совсем чужие, можем и подружиться?
В ответ на это получил ещё один фырк. Ситуацию разрядила вторая подружка:
— Это Мурка, — сказала более полненькая, или, скорее, плотная девушка. — То есть, Маша М…
— Маша!!! — перебила её подруга. Похоже, официального представления она не хотела. И продолжила: — А это — Ульяна.
— Очень приятно! И имена красивые, почти как их хозяйки. Ну, моё имя во, наверное, знаете — я Юра.
— Ага, очень юркий, похоже, — Маша всё никак не могла успокоиться.
Тем не менее, несмотря на периодическое фырчание Мурки, мы довольно мило пообщались следующие минут пятнадцать, и порой даже начинали переходить от песни к чему-то более общему, а то и личному. Причём Ульяна казалась более расположенной к общению, в итоге даже не выдержала и возмутилась:
— Мурка, ну что ты топорщишься! Вроде же неплохо вместе общаемся!
— Может, ещё и продолжим где-нибудь? — рискнул я поддаться на подзуживания деда.
— Вот ещё! Я и сама по себе могу найти, чем заняться!
— Сама по себе, сама по себе… — дед начал транслировать мне песенку, которую я бездумно начал напевать. — Так, девочки, подождите минутку!
Я вытащил из саквояжа блокнот и карандаш, после чего начал набрасывать слова, причём немного видоизменяя то, что слышал от деда. Заодно обдумывал варианты исполнения — то, что слышал, казалось мне каким-то пресным, беззубым. Как будто выдрано из чего-то большего.
«Ага, это из детской звуковой сказки, потом ещё вроде мультик был по её мотивам. Про кошку, которая гуляла сама по себе».
Размышления о мелодии (дед пытался помогать напевая, но получалось у него не очень) и внутренний диалог вполне себе выглядели задумчивостью в процессе творчества. Неведомо почему, но к нам подтянулись и остальные студенты, окружив нас троих.
— Так, я тут из услышанного и увиденного кое-что слепил. Стихи получились предельно простенькие, но зато из-за этого хорошо кладутся чуть ли не на любую мелодию. Можно в манерном, салонном стиле, а можно и что-то более бодрое зарядить. Сейчас подберу варианты, подождите немного.
Я попросил гитару и пару минут перебирал струны, компонуя аккорды и рифы. Вроде что-то начало получаться.
— Но прошу учесть, что это так, черновик наброска, не более.
Я Мурка, кошка, кошка,
Знакомы мы немножко,
А близкого знакомства
Ни с кем я не ищу —
Ведь я сама по себе, сама по себе, сама по себе гуляю!
Сама по себе, сама по себе, сама по себе брожу![1]
Первый куплет я пел нарочито томным и манерным голосом, медленно лениво. Во втором добавил бодрости, в третьем даже пытался выдать в конце каждой строчки что-то джазовое.
— Вот, как-то так.
— А знаете — неплохо! — внезапно раздался голос Лебединского, про которого мы все как-то умудрились забыть. — Только «Мурку» я бы, наверное, убрал — просто тройное повторение «кошка» стилистически лучше будет сочетаться с тройными повторами в припеве. Но работать ещё нужно, да. Причём согласен с тем, что аранжировок можно сделать множество. Знаете, Юра, я бы и эту вашу работу попросил одолжить на некоторое время для тренировок моих лоботрясов.
Раздались возмущённые голоса, опровергающие такую характеристику и уверяющие, что они работают.
— Вот Юра — работает, хоть и вообще не у нас учится, а на технолога пищевой промышленности, но уже четвёртая работа с лета, которую можно людям показать, и ещё несколько довольно интересных «рыб» есть. А у вас на всю банду две с половиной композиции, которые не вызывают острого желания немедленно сжечь и текст, и ноты! — профессор не упустил момента пройтись по педагогике.
— Я не против, с ребятами и девчатами порепетировать.
Профессор вместе с большей частью присутствующих отошли к его столу, обсуждая между собой аспекты работы над разными проектами. Рядом со мной остались только Маша и Ульяна. Последняя и начала новый разговор:
— Вот, видишь, Мурка — ты шипела и фырчала, а он тебе песню написал.
— Так уж прямо и мне!
— Ну так, на половину из твоих сегодняшних фырков состоит, явно про тебя — а, значит, и для тебя! Юра, вот скажи, что я права?
— Что про Машу — это вроде бы очевидно. А насчёт того, чтобы для вас — я не против, конечно. Вопрос только, какой стиль вам больше понравится — салонный или эстрадный? А, может, вообще дадим джазу?
Выражение, похоже, понравилось, по крайней мере — Ульяне.
— Да! Дадим джазу!
— А тебе, Ненасыть, только бы дать! — неожиданно разозлилась Мурка.
— Враньё! Я и взять могу, причём не подавившись внезапно! — ехидным голосом ответила подруга.
«Ого! Какие плюхи полетели, вперемешку с авансами!»
«В смысле?»
«Ох, Юрка… Иногда ты своей наивностью просто вымораживаешь, а порой я даже рад, что ты такой по-хорошему наивный и чистый мальчик! Твоя искренне недоумённая мордашка сейчас самое то, что нужно».
«Кому и для чего нужно?»
«Для того, чтобы ситуацию без скандала разрешить. Если девочки сейчас не остановятся — наговорят такого, после чего не то, что о дружбе речи не зайдёт, а как бы до вражды не докатились на ровном месте. То, что ты выглядишь полным валенком и ничего не понял — даёт им возможность при желании сделать вид, что ничего не было».
Я, если честно, действительно не понял, о чём они все трое. Девочки покосились на меня, после чего опять же Ульяна вновь захватила инициативу:
— Мурка, не дури! Кроме курсового, который с первой Юркиной песней у нас уже, можно сказать, готов, смотри что получается! Песен уже две, выдоим из нашего Юрочки ещё три-четыре…
— Что значит, «выдоим»⁈
— Что значит, «нашего»⁈
Мы с Машей возмутились хором, хотя и по разному поводу. Ульяна, которую обозвали Ненасыть, умудрилась и ответить двоим одновременно. Поворачиваясь в мою сторону, она махнула рукой в сторону подруги:
— Ай, не жадничай! — при этом подмигнула мне и облизнулась, причём сделала это так, что у меня ухи покраснели. И, кажется, я начал понимать, о каких таких намёках и «авансах» говорил дед.
«Не обольщайся, Юрка. На самом деле, ты сейчас не нужен сам по себе ни одной, ни другой. Первая увидела в тебе возможный источник песен, вторая же действует исключительно по принципу „если её нужен, то и мне пригодится“. Сколько глупостей и не только совершено исходя из этого варианта, уму не постижимо! Потому как остановиться вовремя при таком развитии событий очень сложно».