Разбитые сердца (ЛП)

— Спасибо, — благодарю я и встаю из-за стола. Сара тотчас спешит за мной из кухни на второй этаж. Когда мы заходим в мою комнату, она падает на кровать.
— Не могу поверить, что мама знает о том, что Маркос иногда ночует у меня. Я думала, мы действуем незаметно.
— Может, и незаметно, но не тихо.
Сара смеется.
— Нельзя, чтобы Маркос узнал, что маме известно. Ему нравится, что мы нарушаем запрет.
Я отправляю Самсону сообщение о том, что точно ночую у него, и, открыв шкаф, смотрю на его содержимое.
— И что мне надеть, черт побери?
— Думаю, это неважно. Цель же состоит в том, чтобы к концу вечера на тебе ничего не осталось?
Я чувствую, как кожу начинает покалывать от волнения. Я много раз занималась сексом, но ни разу в постели. Никогда не раздевалась догола. И уж точно ни разу не спала с тем, кто мне небезразличен.
Самсон присылает в ответ смайлики с изображением фейерверка. Я закатываю глаза и убираю телефон обратно в карман.
— Вы с ним что, еще ни разу не занимались сексом? — спрашивает Сара.
Я решаю не переодеваться. Просто бросаю в рюкзак чистую футболку и нижнее белье.
— Еще нет.
— А почему?
— Не было такой возможности, — отвечаю я. — Мы все время проводим с тобой и Маркосом. А когда оставались наедине, то… занимались кое-чем другим. Но не этим.
— Мы с Маркосом постоянно занимаемся сексом. Даже когда вы двое набивали татуировки на прошлой неделе.
Я смотрю на нее, содрогнувшись.
— На заднем сидении?
— Ага. Дважды.
Отвратительно. И нам с Самсоном пришлось ехать домой на этом сидении.
— Расскажешь мне завтра все в подробностях? Или я получу только вялую пятюню?
Сара терпелива со мной, учитывая, как мало я рассказываю об одних аспектах своей жизни и как резка бываю в других.
— Я все тебе расскажу, — отвечаю я и выхожу из комнаты. — Обещаю.
— Хочу знать каждую деталь! Записывай, если надо!
К счастью, отец с Аланой ушли из кухни, и мне удается улизнуть из дома без необходимости продолжать разговор о том, что сегодня я пересплю со своим соседом. Я совершенно не привыкла быть частью семьи, в которой принято открыто обсуждать любые темы.
Самсон ждет меня у подножия лестницы.
— Уже отчаялся? — дразню я.
— В нетерпении. — Он целует меня и забирает рюкзак.
Мы идем к дому Самсона, ПиДжей бежит следом, но в доме нет лежанки для собаки.
— ПиДжей, домой, — я указываю на лестницу, и пес на миг замирает. Я повторяю команду, и он наконец-то бежит обратно.
Самсон берет меня за руку и не отпускает, пока мы не оказываемся у него в доме. Запирает входную дверь, устанавливает код в сигнализации и скидывает ботинки.
Я озираюсь вокруг, размышляя, где же все произойдет. Как все произойдет. Мысль о том, что скоро случится, вызывает странные чувства. Во всем, что касается секса, я предпочитаю спонтанность, а не планирование. Дакота обращался со мной, будто я сидела на жестком, сменном графике.
— Пить хочешь? — спрашивает Самсон.
— Нет, спасибо, — мотаю головой я.
Он бросает мой рюкзак на пол рядом со своим. Берет мою руку и переворачивает, чтобы рассмотреть татуировку. Мы сделали их еще неделю назад, и они обе благополучно зажили. Мне даже хочется сделать еще одну, но, наверное, нужно подождать подходящего случая. Сделать татуировку вместе с Самсоном казалось мне важным. Дождусь другого важного момента в жизни и сделаю вторую.
— Хорошо получилось, — говорит он, проводя по ней пальцем.
— Ты так и не сказал, понравилась ли тебе твоя.
— Я в тот же вечер сказал, что понравилась. Просто не словами.
Он переплетает наши пальцы и ведет меня наверх. Открыв дверь в свою комнату, пропускает меня вперед.
Двери на балкон открыты, и легкий ветерок задувает прозрачные занавески в комнату. Кровать безукоризненно застелена, а я все не могу привыкнуть к тому, в какой чистоте он поддерживает дом. Самсон включает лампу возле кровати.
— Красиво, — говорю я. Выхожу на балкон и смотрю в сторону своей комнаты. Я специально не стала гасить свет, поэтому отсюда прекрасно видно мою кровать. — Тебе открывается вид прямо на мою комнату.
 
Самсон встает рядом.
— Ага, знаю. И ты слишком редко оставляешь свет включенным.
Я смотрю на него, а он улыбается во весь рот. Игриво подталкиваю его в плечо и возвращаюсь в спальню. Затем подхожу к кровати и сажусь на край.
Снимаю ботинки, ложусь на кровать и смотрю на Самсона. Он неспешно обходит кровать, не отводя от меня взгляда.
— Мне кажется, будто меня окружают, как добычу, — замечаю я.
— Что ж, в таком случае, я не хочу быть акулой. — Самсон плюхается рядом со мной на кровать, подперев щеку рукой. — Ну вот. Теперь я планктон.
— Так лучше, — с улыбкой отвечаю я.
Он заправляет прядь волос мне за ухо с задумчивым выражением лица.
— Нервничаешь?
— Нет. Мне с тобой комфортно.
От моих слов его лицо на миг омрачается тревогой, будто ему не комфортно оттого, что мне комфортно с ним. Но это выражение лица исчезает так же быстро, как появилось.
— Я заметила эту мысль, — тихо признаюсь я.
— Какую мысль?
— Негативную мысль, которая только что тебя посетила. — Я указываю пальцем между его бровей. — Вот здесь.
Он молча обдумывает мои слова.
— Для человека, который мало знает обо мне, ты знаешь очень много.
— Все, что ты скрываешь от меня, не считается.
— Откуда тебе знать, если ты не знаешь, что именно я скрываю? — спрашивает он.
— Мне не нужно знать о твоем прошлом, чтобы понимать, что ты хороший человек. Я вижу это по твоим поступкам. По твоему отношению ко мне. Какая разница, какая у тебя семья, насколько ты богат и что в прошлом значили для тебя другие люди, пока я не появилась?
Эта негативная мысль снова его посетила, и я провожу пальцем по морщинкам на его лбу.
— Перестань, — шепотом прошу я. — Ты слишком строг к себе.
Самсон ложится на спину и опускает руки себе на грудь. Минуту смотрит в потолок, и, пододвинувшись ближе, я подпираю голову рукой. Прикасаюсь к его ожерелью, а затем провожу пальцами вдоль шеи и обвожу контур его губ.
Он поворачивается ко мне лицом.
— Может, нам не стоит это делать?
Его слова звучат, как вопрос, и я тотчас мотаю головой.
— Я хочу.
— Это несправедливо по отношению к тебе.
— Почему? Потому что я не знаю всего о тебе?
Он кивает.
— Я боюсь, что ты бы сейчас не соглашалась, если бы знала обо мне всю правду.
Я бегло касаюсь губами его губ.
— Ты драматизируешь.
— Вообще-то нет, — возражает он. — Просто я прожил драматичную жизнь, которая может тебе не понравиться.
— Аналогично. Мы оба драматичны, потому что у нас драматичные родители и драматичное прошлое. А сейчас мы могли бы заниматься драматичным сексом, если бы ты перестал предаваться чувству вины.
Самсон улыбается. Я сажусь и снимаю кофту. Тревога в его глазах рассеивается и он тянет меня к себе, чтобы я села верхом. Я чувствую, что он уже готов, но пока только поднимает руку и медленно ведет пальцем по краю моего лифчика, будто совершенно не торопится.
— Я занималась сексом только в фургоне Дакоты, — признаюсь я. — Это будет мой первый раз в постели.
Самсон проводит пальцем по моему животу и останавливается у пуговицы на шортах.
— Это будет мой первый раз с девушкой, к которой я испытываю чувства.
Выслушав его откровение, я стараюсь быть такой же стойкой, как он, но его слова так сильно меня задевают, что я хмурюсь.
Он подносит ладонь к моим губам и проводит по ним пальцем.
— Почему тебя это расстроило?
Я подумываю помотать головой вместо ответа, но этим летом я узнала, что секреты не так ценны, как мне раньше казалось. Я решаю быть честной.
 
— Когда ты говоришь такое, я начинаю с ужасом ждать момента, когда нам придется попрощаться. Я не ожидала, что лето закончится для меня разбитым сердцем.