Моя бегущая (СИ)
— Минхо, это что? — поинтересовалась девушка, стоя позади него. — Почему ты затормозил?
— Седьмая секция… Она всегда была закрыта, — чуть тише ответил Минхо и окинул Эми растерянным взглядом. Он был взволнован, не нужно быть гением, чтобы это понять. — Ты не знаешь, здесь еще не была. Прости, я совсем забыл показать вам макет в хижине…идиот. Конечно, вы ничего не понимаете!
— Объясни вкратце, — сказал свое слово Томас в этом диалоге, положив руку на плечо бегуна, которая была тут же скинута.
— Да, Мин, расскажи. Что за седьмая секция и почему ты так встревожен, — поддержала новичка Эмили, дав жестом ему понять, что Минхо лучше пока не трогать.
— Седьмая секция всегда была закрыта, но мы знали, что она есть, потому что это указано здесь, — она показал на цифру «7» и тяжело вздохнул. — Она была всегда закрыта, понимаете? А сейчас открылась. У нас всегда была теория, что гриверы выходят ночью именно из этой секции. А когда Бен был ужален и после этого сейчас открыта седьмая секция, боюсь, это уже не просто теория, а чистая правда.
— Может нам вернуться в Глейд и попробовать снова расспросить Бена, пока его не изгнали… — осторожно предложила Эмили, но поймала на себе резкий взгляд негодования азиата.
— Нет! — на повышенных тонах, махнув рукой, ответил он. — Хватит с него. Ему и так не просто и скоро он подохнет в лабиринте. Его не трогать. Он и так ничего не скажет.
— Минхо, мы понимаем, что тебе неприятно, но мы должны попытаться. Если это подтвердится, то мы будем знать уже наверняка и будем очень осторожны, исследуя секцию. Может выход там, ты об этом не думал? — проговорила девушка, положив осторожно ладонь на плечо друга. — Мы должны. Пусть его смерть не будет напрасной, Мин…
— Ты права…прости. Я чертов эгоист, — горько усмехнувшись, ответил бегун.
— Нет-нет, что ты, ты просто очень любишь своего друга и в этом нет ничего плохого. Ты думаешь о нем, не о себе. Но лучше сейчас подумать обо всех друзьях. Так что мы должны вернуться и попытаться разговорить Бена, пока не поздно. Уже скоро вечер и лабиринт закроется. Идем, — брюнетка слегка погладила бегуна по плечу, а затем мягко похлопала по его спине.
***
День выдался тяжелым. Как для бегунов, так и для тех, кто работал в Глейде. Многим было тяжело спокойно выполнять свои обязанности, зная, что вечером обрекут друга на смерть. Конечно, не они тому виной, но все же было тяжело принимать тот факт, что ему ничем нельзя помочь. Несправедливо. Слишком несправедливо обрекать их на подобного рода выбор. Бегуны вернулись раньше обычного, но все равно у них оставалось слишком мало времени для того, чтобы вытащить из Бена нужную им информацию, ведь он бредил. Вот она здесь, у входа в лабиринт. Привязанный к столбу и повторяющий одну и ту же фразу: «Я не хочу умирать». Было больно смотреть на это, но нужно держать себя в руках, как бы не было тяжко. Все глейдеры уже собрались в одном месте, рядом с лабиринтом, и лишь трое стояли с Беном и смотрели на него. Черных отметин стало больше, чем было вчера. Глаза уже утеряли свой белок, а Бен перестал быть похожим на себя самого.
— Бен, это я, Минхо. Нам нужно поговорить с тобой, это очень важно. Прошу, приди в себя, — тихо молил Минхо, с болью в глазах глядя на друга, которого скоро не станет.
— Я не хочу умирать. Не хочу умирать. Я не хочу умирать, — тихо тараторил в ответ Бен, в беспамятстве глядя на бегуна и лихорадочно отрицательно качая головой. Ощущение было, словно это голова слетит с его плеч.
— Прошу… — отчаянно прошептал Минхо и опустил голову, поджав губы. — Я говорил…это плохая идея.
— ПОРОК — это хорошо, — вдруг сказал Томас, в упор глядя на Бена.
— Нет! Нет! Гори в аду, Томас! — закричал Бен, пытаясь вырваться. — Это все ты! Ты! И она! Она!
— Кто она?! — воскликнул Томас.
— П…П.Пей… Пейджжж!!! — громко прорычал больной, не оставляя попыток вырваться, не собираясь успокаиваться.
— Седьмая секция, Бен! Ты видел ее! — выкрикнула Эмили, надеясь, что так достучится до остатков разума парня.
— Мы все умрем! — крикнул в ответ он, хищно глядя на Эмили, которая вся сжалась. Но не от страха, а от его слов. — Они придут за нами! Всем конец!
— Все, хватит. Вы что устроили? — вмешался Алби, подбежав к ребятам.
— Алби, тут такое дело…
— Молчать! Потом расскажете, а сейчас пора. Лабиринт скоро закроется, — перебил он Томаса и освободить Бена.
Изгнание в Глейде было не из самых приятных зрелищ. С болью и бессилием в глазах, тридцать три юноши, словно животное, используя при этом длинные копья, загоняли Бена в лабиринт, который начал закрываться. Бегуны стояли в стороне и наблюдали за этим. Бен кричал, моля о пощаде, но никто и не смел слушать его. Его слышали, но не могли слушать. Он должны это сделать. Отступать некуда, он обречен. В груди все сжималось, а на глаза наворачивались слезы при виде того, как Бен падает на холодный пол в лабиринте, а следом закрываются двери. Последнее, что они могли видеть, так это то, как он продолжает кричать, борясь за свою жизнь. Безвыходность и отчаяние, безумное рвение к жизни — все смешалось в его глазах, уже давно утерявших жизнь человека. Он больше не человек — он уже мертв.
***
Все сидели у костра и выпивали фирменное пойло Галли. Это был не праздник. Это был траур. Казалось, что до сих пор слышны его крики, доносящиеся из стен лабиринта. И они были, но с первым ревом гривера стихли. Ребята собирали воспоминания о Бене и делились ими — смешными моментами, его самые лучшие качества и так далее. Все, что было связано с ним, говорилось в последний раз у этого костра. Обычно костер был большой, но сегодня маленький. В подобном мероприятии Эмили участвовала впервые и все, что понимала — Бена больше нет. Ей тоже было грустно, ведь он был к ней добр и поддерживал ее, верил в нее. А теперь его нет и больше никогда не будет. Почему смерть человека приносит такую боль? Она задумалась. А что если умрет еще кто-то? Кто-то более близкий? Например, Ньют. Она сразу выкинула эти мысли из головы, ведь даже представить не могла, насколько может быть разбита и просто раздавлена.
— Бен был веселым. Помню, как-то раз я грохнулся с дерева и заплакал, а он сел рядом и стал говорить, как смешно я приземлился на задницу. Было и вправду смешно. Он умел говорить так, чтобы никого не обидеть или разозлить, — рассказывал Фрайпан, смахивая очередную слезу с лица.
— Он был моим другом, моим братом. Когда он стал моим напарником, я сначала был недоволен, ведь привык бегать с Ньютом. Но потом он открылся, и я узнал, что этот парень просто чертов придурок, — Минхо слегка посмеялся, сжимая кружку. — Он всегда шутил, изображал гриверов, жуя плющ. А потом ходил с красным лицом и парализованными губами, но был довольным. Я никогда не забуду Бена.
— Этот человек помогал мне верить в себя и свои силы. Мы знакомы немного и не так много говорили, но этого было достаточно, чтобы понять, что он верит в меня и желает только лучшего. Он верил в то, что я стану обязательно бегуном и найду выход. Я хочу, чтобы его надежды и вера в меня не были напрасными. Он был хорошим другом и напарником. Так что я тоже не забуду доброго Бена, который не пытался колебать мои стремления. За Бена, — Эмили подняла банку с содержимым, после чего это сделали все и повторили хором «За Бена».
Пора было уже расходиться и ложиться спать. Но девушке не спалось. То, что произошло не вылетало у нее из головы. Сколько еще будет подобных изгнаний? Она хотела верить в то, что больше такого не повториться. Она должна сделать все, что в ее силах, чтобы так оно и было. Нет. Не должна. Она обязана. И сейчас она думала об этом, лежа спиной к Ньюту, который уже спал, обнимая ее за талию, уткнувшись носом в затылок. Они не говорили ни о чем, оставшись наедине. Слова были не нужны. Да, они должны жить дальше, ведь они то еще живы. Но это завтра. А сегодня грусть и печаль пусть играют главные роли.
========== Глава VIII ==========