Жестокие игры, или Этот огонь убьёт тебя (СИ)

И разожмет тогда он кольца,
Вдохнет свободы сладкий хлеб.
Нефилим — это не оплошность —
Печать греха святых небес! ©Нэтти Ноэль
  
17. Разрушающая стену
 
Не ждите спасения от чего-то одного —
от человека, или машины, или библиотеки.
Сами создавайте то, что может спасти мир, —
и если утонете по дороге,
так хоть будете знать, что плыли к берегу.
Рэй Брэдбери
Кэт
Вспышка! Мучительный фейерверк! Тело пронизывает слепящая боль, разрывая меня на кусочки и нанизывая нежную плоть на шампур. Почему так больно? Перед глазами плывет, окутывая в серость и превращая все вокруг в гнетущую черноту, а мозг вот-вот сожмется или вовсе выскочит из головы…
Люцифер смотрит на меня как-то странно. Неужели напуган? Я с трудом слышу его голос, будто из-под воды. Что со мной, черт возьми?
— Как так? — читаю по губам демона, лицо которого выражает глубочайшую растерянность.
Из каждого уголка просачивается темная дымка мрака, обхватывая меня в свою тонкую занозистую сетку, оставляющую красными змейками ожоги на коже, но даже сквозь чернильную темноту комнаты вижу алое пламя крыльев Люцифера, которое огненным маяком освещает мрак.
— Нефилим! — почти рычит Люцифер, и я с опаской озираюсь по сторонам, приготавливаясь бежать, невзирая на черноту перед глазами.
Но демон смотрит только на меня, его кулаки сжимаются, и складывается впечатление, что он пребывает в нерешительности: подходить ко мне или нет. Это пугает и отрезвляет одновременно.
Знойная мгла охватывает естество, и, не в силах устоять, я падаю на колени. Закрываю веки. Перед глазами лопаются сотни шаров, пульс в висках отбивает барабанной дробью, а желудок скручивает от накатившей тошноты.
В памяти пролетают лица ангелов и демонов, с которыми довелось общаться, и Сатана… Его черты лица, его коварная улыбка, а его слова: «Я просто не смог отказать себе в удовольствии насладиться тобой…» — снова становятся давно забытым комом в горле.
Неведомая всепоглощающая сила овладевает моими мыслями и разумом, да такая, которой я не могу противиться, а хочу ли?
Она копотью проходится по душе, оставляя черную сажу на ее стенках и наполняя меня небывалой энергией, которая чернилами растекается по венам, вытесняя все сомнения. Может, я всегда была такой?
«Молодец», — шепчет чей-то голос в моей голове.
Молодец — повторяю про себя, как мантру, и, слегка пошатываясь от нескончаемого головокружения, встаю с колен.
— Сначала я поквитаюсь с твоим папочкой, — рычу в ответ, чувствуя, как слова срываются из уст против воли.
— Он в бездне, — возражает Люцифер, но уверенность на его лице стремительно тает, как мороженое на солнце.
— Ну уж нет, крошка Люци, — протягиваю его имя на последнем слоге, — твой отец был здесь. Он пробудил меня ото сна, — злорадно смеюсь и наблюдаю, как удивленное лицо демона заостряется на скулах, а рубиновый цвет разливается по белкам, заполняя багрянцем весь глаз. Пока он не понимает, что к чему, силой мысли призываю портал и тут же прыгаю в него.
Я знаю, где искать Сатану, ноне знаю, что управляет мной.
Люци
С изумлением наблюдаю, как Земная скрывается в тоннеле, сверкая дьявольским и небесным светом глаз. Не могу поверить, что чудовище завладел ею. Мысли салютами взрываются в голове, оставляя после себя лишь горстку дымки. Как она могла стать нефилимом? Милая Кэтрин…
Дьявол! Какая к черту «милая»? Почему она так сильно поработила мои эмоции, что я готов бежать за ней цепным псом?! Как разум нефилима оказался в Земной и где теперь их искать? Где?
Рык безнадежности раскатывается по стенам, и я не сразу понимаю, что он принадлежит мне…
В недоумении смотрю на место, куда прыгнула Вейлт, и чувствую, как кровь в венах поднимается пеной от яростного коктейля эмоций.
Старик обвел меня вокруг пальца! Конечно, разве стоило верить тому, что он действительно отправится в бездну? Тогда он не был бы Сатаной! А я так быстро принялся играть его роль, даже мысли не допуская о том, что он жив, как и вообще старался о нем не думать, удушая в себе любые проявления скорби. Выходит, не стóило.
 
Смеряю быстрыми шагами мраморный пол. Думай, Люцифер, думай, как найти отца. За спиной раздается скрип двери, и в комнату входит мать Кэтрин. Опрометью подлетаю к ней и судорожно встряхиваю ее за плечи.
— Нефилим… — говорю на выдохе, внутри зарождается липкое чувство обречения, и я морщусь, отгоняя его. Глаза Архангела наливаются холодом, она резко сбрасывает мои руки и цепляется пальцами в мою шею, впиваясь острыми ногтями.
— Как ты мог отпустить Кэтрин с ним? — шипит она, метая гром и молнии на меня, ее руки сжимают пульсирующую венку и вдруг обессиленно падают. — Как ты мог? — уже спокойнее вторит она бесцветным голосом.
Как я мог? Что мне ей сказать? Что я стоял и смотрел болваном на все происходящее, что боялся нанести вред ее дочери? Что я…
— Он не с ней, он в ней, — растерянно отвечаю, и Андреа поднимает на меня совсем стеклянные глаза.
— Ритуал диббук… — с внезапно появившейся надеждой в голосе, шепчет она. — Цель, мне нужна цель, — словно погружаясь в прострацию, повторяет она. — Пока цель жива, с Кэтрин будет все в порядке, но что нужно нефилиму? — она вопросительно смотрит на меня, ее лицо становится совсем безумным.
— Я знаю цель, но я не знаю, как найти его, — с размаху бью кулаком в стену, оставляя несколько мелких трещинок в ней.
— Сатана, — то ли вопросом, то ли утверждением говорит Архангел. — Бедная моя девочка! Где он может быть?
— Это тот дом, но я не могу его найти…
— Ясно, заклятие прозрачных врат, — уже спокойнее говорит она, вновь превращаясь в сдержанного Архангела.
— Призрачные врата?
— Завеса, — объясняет она, пренебрежительно дергая плечом, словно разговаривает с глупым неотесанным демоном, и я посильней стискиваю челюсти, чтобы не тратить времени на ненужные препирательства. — Ты просто не видел дом за хорошо созданной иллюзией, а он стоит на месте, нужно всего лишь сделать шаг.
— Тогда чего бы ждем?
Кэт
Портал выбрасывает меня в небо, и я едва успеваю раскрыть крылья, чтобы не полететь камнем вниз.
«Здесь, — шепчет голос в голове, — я ощущаю его чувства. Лети вперед».
И я лечу.
Внезапно все тело пронзает резкая боль, и я зажмуриваю глаза, смахивая подбежавшие слезы. Плоть пронизывают миллиарды иголочек тока, возрождая во мне волну ненависти. Ненавижу! Отомщу за все!
Необычное ощущение внутренней силы балансирует со слабостью.
«Открой глаза!» — недовольно шипит голос, и я очередной раз повинуюсь.
Взору открывается маленький дом, который словно висит отдельным облаком. Чем ближе я подлетаю к таинственному строению, тем больше во мне обуревает злоба, но какой-то страх теплится червячком, по кусочкам разъедая уверенность. А если я неправильно поступаю?
«Он использовал тебя, он играл тобою и просто хотел досадить твоей матери…» — вещает мой несменный напарник, и я ускоряю взмахи крыльев, не обращая внимания на боль в спине.
Наконец вхожу в дом. Окидываю взглядом свое отражение в зеркале и едва сдерживаю крик ужаса — лицо покрыто паутиной капилляров, а из зеркала на меня взирает один глаз голубого цвета, один — красного, но, не обращая внимания на весь этот ужас, передо мной стоит уверенная в себе девушка, которая способна уничтожить одним только взмахом ресниц.
«Ты прекрасна! — напонимает о себе голос, и мои глаза тут же загораются ярче. — Эти серые крылья тебе ни к чему. Коснись спины».
 
Одним хлопком бью себя между лопаток — спину разрывает от адской боли, и я снова валюсь на колени, барабаня кулаками пол от бессилия. Крылья. Опять!
Сердце стучит так, что виски, кажется, сейчас выскочат из-под кожи. Боль пластает тело, и я задыхаюсь, жадно хватая воздух губами. Что я здесь делаю? Кто завладел моим разумом? Но любые попытки сосредоточиться оборачиваются крахом.