Обратная сторона измены (СИ)

Мы были дружной семье, счастливой… наверное… но всегда был привкус горечи…
Наверное, именно поэтому я стараюсь, чтобы дочь как можно меньше времени проводила с моими родителями. Другое дело брат. Костя с ранних лет лез меня защищать, всегда был на моей стороне, для него было совсем не важно, права я или нет. Главное — защитить.
— Мои девочка заскучали, — к нам подходит отец.
— Все нормально, пап, — предательский вздох срывается с губ.
— Агат, оставишь нас с мамой на пару минуток. Помоги бабушке на стол накрыть.
— Только не расстраивай маму, — дочь с подозрением смотрит на деда.
— Есть, моя командирша! — отец шутливо отдает ей честь.
— Ты не обижайся на мать, она не со зла! Переживает за тебя! — говорит присев рядом со мной на диван. Пытается обнять.
Отсаживаясь дальше скорее, чем осознаю, что сделала.
В детстве и юности я безумно любила папу. А потом… потом была точка невозврата. Он сделал выбор. И я никогда ему этого не прощу.
Ничего больше не вернуть.
— Как она переживает, я слышу всю свою жизнь, — мой голос звучит ровно.
— Она очень тебя любит. Переживает, что никак хорошего мужа найти не можешь. А ведь пора уже, Викусь. Часики тикают.
— И это говоришь мне ты? — эти слова как острый нож входят в сердце, заставляя содрогнуться.
— Хватит жить прошлым. Пора двигаться дальше. Услышь меня, дочь! — шепчет с жалостью.
  
Глава 6
 
— Я только то и делала, что тебя слушала. А сейчас, услышь ты меня и оставь в покое, — говорю очень тихо, чтобы никто не подслушал, но резко.
— Ты мне не поверишь, как тогда, так и сейчас. Но это было для твоего блага. Не твой он человек, — протягивает руку, чтобы коснуться моего плеча.
— Ты очень старался донести до меня информацию, папа. Был донельзя убедительным, — дергаю плечом, сбрасываю его руку. Прикосновение до костей пронизывает, обжигает холодом.
— Мне пришлось. Иначе ты не понимала, — разводит руки в стороны, на лице столько сожаления. — Прости, если я был резок и груб. Мне до сих пор больно за те разговоры.
Если не знать, что он сделал, посмотреть со стороны, то реально можно поверить в его благие намерения и раскаяние.
Полностью маска с лица спадала два раза, первый раз он с милейшим выражением на лице предложил мне сделку… от которой я не могла отказаться. Выбор, которого не было. Тогда он одним махом перечеркнул все мои надежды, мечты на семью, счастье, любовь. Если бы у меня не появилась Агата, не знаю, как бы я выжила. Но отец не добил меня окончательно, а значит, сделал сильнее.
Второй раз, это случилось четыре года назад. Тогда под давлением Кости, я решила рассказать все Денису.
Каким образом отец об этом пронюхал мне неизвестно. Но он пришел ко мне, и я видела совсем другого человека перед собой, озлобленного, жестокого, даже черты лица изменились, так что я не узнавала отца.
Он сделал все, чтобы моего откровения не произошло. Пресек мои попытки закончить этот порочный круг. Конечно, это было сделано исключительно из «добрых» побуждений.
— Тебе не нужно мое прощение. А мне надо, чтобы ты перестал играть в благородного папашу.
— Выбирай выражения, Викусь. Мы семья. Не стоит это забывать, — говорит ласково, а глаза колючие.
— Что тут происходит? — в комнату входит Костя.
Сверлит отца гневным взглядом.
— О! Защитник пожаловал, — папа делает добродушное лицо. — Ничего не происходит, мило беседуем с дочуркой.
— Бать, прекращай. Тебе мало? Чего ты ее достаешь? — брат берет меня за руку и заводит себе за спину.
— Уже пообщаться с любимой дочерью нельзя! — отец неодобрительно мотает головой.
— Не надо делать из меня идиота. Просто исчезни! — Костя закипает. — Или я начну говорить. Как думаешь, сколько после моего рассказа продлится брак Ольги?
— Из своей квартиры? Серьезно? — отец хохочет. Резко прекращает и подходит впритык к брату. — Костик, не забывай, я знаю, чем ты занимаешься, знаю слабые места, не стоит ломать сук, на котором ты сидишь.
Папа всегда говорил, что не деньги решают, а связи. И он за свою жизнь конкретно оброс ими. Костя работает следователем, а его непосредственный начальник — лучший друг отца. Это лишь малая часть связей папы.
 
— Не смей. Только влезь! — Костя хватает отца за футболку.
— Твоя зечка может отправиться в такую глухомань, что ты ее днем с огнем не найдешь! Есть люди очень заинтересованные в ее переводе. Но я твой отец. Забочусь о тебе, не даю им зеленый свет. Но ведь все очень быстро может измениться.
— Отец перестань, — не могу больше это слушать.
Больно за брата, за себя.
— Если ты только посмеешь, я заговорю, — Костя берет меня за руку и выводит из комнаты.
— Вы что поругались? — в коридоре сталкиваемся с Ольгой.
— Все просто отлично! — выпаливает брат.
— Достает переживаниями, как обычно, — машу рукой.
— Есть от чего, Викусь. Их беспокоит твоя неустроенная личная жизнь, — Ольга тяжело вздыхает.
— Еще как беспокоит, — с кухни выходит мама. — Бери пример с сестры, демоненок. Как она отчаянно сражалась за право стать матерью! И это после всего, что на ее долю выпало! А ты молодые годы тратишь на все, что угодно, кроме личной жизни. Оглянешься, и ни мужа, ни семьи, а Агатка скоро вырастет и упорхнет, — обнимает Ольгу, целует в щеку. — Ой, что это я заболталась. К столу идите. Все готово. Давно праздновать пора!
Они уходят. Я сильнее сжимаю руку брата, его трясет. Меня тоже, но я научилась справляться с эмоциями.
— Выпало на долю… у них еще язык поворачивается, — рычит тихо.
— Кость, не заводись. Мы справимся. Будем умнее.
В сумочке в прихожей подает признаки жизни мой телефон.
Закусываю губу, размышляя принимать ли вызов.
  
Глава 7
 
Разговор будет не из приятных. И не надо, чтобы его кто-то слышал из родни. Телефон замолкает, а через несколько секунд снова оживает.
— А отойду, — говорю брату и направляюсь на балкон.
За это время телефон звонит в третий раз.
— Добрый день, Елена Эдуардовна, — принимаю вызов.
— Деточка, что же такое творится! Мне только что написала Ольга! — голос матери Дениса звенит от отчаяния.
— Радость. Ребеночек будет, — сарказм скрыть не удается.
— Это не ребенок моего сына! Быть этого не может! — кричит так громко, что приходится отставить аппарат от уха.
— Может, Елена Эдуардовна.
— Я тебе говорю, тут подвох какой-то! Денис не мог!
— Вам рассказать откуда дети берутся? — желчь из меня так и прет.
— Я мать! Я знаю своего сына! — стоит на своем.
— Готовьтесь стать бабушкой, Елена Эдуардовна.
— Это ж он с ней теперь не разведется, — злость сменяется всхлипами.
— Он бы итак не развелся.
— Ах да он ей жизнью обязан! Она его спасла! Если бы не Оленька, то уже и не жилец бы был, — выплевывает слова с раздражением. — Слышали. Знаем. Заучили назубок.
— Смиритесь.
— Виктория, надо бороться! Он любил и любит только тебя!
— Это не мешает ему детей делать.
— Не верю. Вот что хочешь говори, а никогда не поверю! — снова повышает голос.
— Ваше право, Елена Эдуардовна — устало закрываю глаза.
Мать Дениса женщина очень хорошая. Но добрая слишком, доверчивая.
— И ты не имеешь права сдаваться! Вы созданы друг для друга!
— Я сейчас в доме родителей. Празднуем великое событие. Не хотите приехать?
— Ноги моей не будет в том гадюшнике!
— Ничего, Елена Эдуардовна. Уверена в скором времени счастливая семья навестит вас, чтобы вы смогли разделить с ними их долгожданную радость.
— Злись, Виктория, злись. Главное — не отказывайся от своей судьбы! — восклицает с запалом.
— Всего хорошего, Елена Эдуардовна. Меня ждут за праздничным столом, — хочу поскорее закончить изматывающий разговор.
— Мне надо тебя увидеть, как можно скорее!
— Не думаю, что ваш супруг разделяет ваше желание.