Дитя Марса
Из-за оползней широкая дорога превратилась в узкую коварную тропинку. На середине спуска Барбара вдруг поскользнулась. Дэвид бросился к ней и тоже потерял равновесие. Они вцепились друг в друга, изгибаясь в попытке устоять на ногах, однако маневр не удался – в следующий миг они покатились по склону и приземлились в глубокую, по колено лужу. Когда оба встали – запыхавшиеся, промокшие до нитки,– Барбара вдруг расхохоталась, и Дэвид поддержал ее – впервые за многие беспросветные месяцы.
К ее щеке прилипла грязь. Дэвид потянулся стереть пятно, но в итоге размазал его еще больше. Волосы Барбары висели сосульками, девственно-белый купальник сделался бурым.
– Ты сейчас похожа на мокрую мышь,– констатировал Дэвид.
– Зато повеселились. Ты на себя посмотри. Пугало, да и только.
Упираясь руками и ногами, они вскарабкались на склон, став еще грязнее и расхристаннее прежнего.
– Чур я купаться,– воскликнула Барбара, едва они добрались до пляжа. И разогнавшись, плюхнулась в воду прямо в одежде.
Дэвид погрузился в ласковый, теплее тропического ливня омут, и вынырнул прямо перед Барбарой, подцепив лбом ее мокрую прядь. В следующий миг они слились в страстном поцелуе. С неба лил дождь, волны вздымались и опадали под натиском их тел.
Внезапно Барбара вырвалась из его объятий, промчалась по песчаной косе и растворилась в кокосовой роще. С бешено колотящимся сердцем Дэвид пустился в погоню. Продравшись через мокрые заросли, раскинувшиеся меж двух рядов пальм, он лихорадочно озирался в поисках беглянки. Но та как сквозь землю провалилась, зато оставила след. Сначала сандалии... купальник... и напоследок – белье.
Барбара ждала на уютной полянке. Они целовались под стук капель по пальмовым листьям. Набухшая от влаги трава обволакивала их, манила, тяжелое дыхание растворялось в шуме дождя.
Многим позже дыхание Барбары резко оборвалось. Встрепенувшись, Дэвид взглянул на любовницу. Та смотрела прямо перед собой, на лице застыл нечеловеческий ужас. Дэвид проследил за ее взглядом, но увидел только пальмовые листья, заслонявшие их гнездышко. Лишь потом он заметил, что листья раздвинуты и над ними маячит исполинское лицо с бездонными синими глазами. В следующую секунду рухнул небесный свод, лейтмотив оглушительно грянул с моря. Наконец кроны сомкнулись, гигантское лицо исчезло.
До бунгало добрались к вечеру. Железный ангар пустовал — Хелен уплыла вновь.
И больше не возвращалась.
VII
Все крупное и гигантское, пусть оно и хорошо совместимо с возвышенным, противоречит прекрасному. Невозможно представить себе великана предметом любви. Давая волю своему воображению в героических романах, мы естественно связываем с этим ростом идеи тирании, жестокости, несправедливости и всего ужасного и отвратительного. Мы изображаем великана, опустошающего страну, грабящего невинного путника, а впоследствии пресытившегося своей полуживой плотью; таковы Полифем, Как и другие, которые играют столь видную роль в героических легендах и поэмах. Событие, которому мы следуем с величайшим удовлетворением,– их поражение и гибель [6].
Эдмунд Берк «Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного»
Дэвид рассеянно смотрел на свои ладони. Пламя обсушило их, капельки влаги исчезли. Забытая чашка кофе попрежнему томилась на плите.
Дэвид поднялся и нехотя побрел на кухню, наполненную воспоминаниями. Кофе успел остыть, но Дэвид и не подумал налить новый. Вернувшись в гостиную, он поставил чашку на каминную полку – и снова забыл о ней.
Из окна виднелся утес, где дежурила Барбара. Метель хлестала ее наискосок, ветер трепал полы пальто. Снаружи доносился громкий плеск волн; одна за другой они накатывали на песок и бились о скалы.
От Барбары взгляд непроизвольно переметнулся к миниатюрной гаубице. И выбрал Давид себе пять гладких камней... и с пращою в руке своей... Отвернувшись от окна, Дэвид снова стал смотреть на огонь и растравлять свои раны.
Правильно ли он поступил, связавшись с Тихоокеанским флотом, дрейфовавшим неподалеку от Бижу-де-мер? Да, они разыскали бы ее и сами, без его помощи, однако факт остается фактом – за три дня Дэвид предал любимую женщину дважды.
Он предвидел тяжелый разговор с адмиралом и думал, как убедить его в существовании Хелен. Однако убеждать не потребовалось. Выслушав сбивчивый рассказ, адмирал достал размытую фотографию.
– Это ваша супруга, мистер Стюарт?
На увеличенном снимке с воздуха Дэвид узнал Хелен. Облаченная в сшитый Барбарой купальник, она лежала на коралловом пляже Бижу-де-мер.
– Откуда?..
– Пару дней назад нашему пилоту поручили сделать общие фотографии окрестностей. Перед вами увеличенная версия одной из них. Поначалу я не придал ей значения – обычная женщина самых обычных пропорций загорает на морском пляже. Однако зелень, принятая мною за кусты, в действительности оказалась деревьями. Тогда я сообразил, что передо мной великанша. Мой рассудок отказывался верить увиденному, но снимки такого рода не лгут, поэтому мне пришлось поверить. Теперь появляетесь вы и сообщаете, что ваша жена сбежала – хотя не объясняете, почему. Вы просите ее разыскать. Ну хорошо, предположим, я выполню вашу просьбу, а дальше? Что вы намерены предпринять?
– Постараюсь убедить ее вернуться на Бижу-де-мер. А вы, со своей стороны, постараетесь не допустить утечки информации в СМИ.
– А если она не захочет вернуться?
Я сумею ее уговорить. Она разумный человек и должна понимать, что другого выхода нет. – А после возвращения?
– Ей придется навсегда остаться на острове. Куда ей еще податься? Где спрятаться от людских глаз?
– Боюсь, все не так просто, мистер Стюарт. Даже если мне удастся обеспечить режим строгой секретности,– что в данном случае трудновыполнимо,– шила в мешке не утаить. Уже поползли слухи. Только сегодня я получил сообщение с новозеландского грузового судна: его команда засекла глубоководного монстра, похожего, цитирую, на «исполинскую русалку с ногами». Гарантирую, новость вот-вот просочится в прессу. И таких донесений будет масса – если ваша супруга не надумает возвратиться в необитаемые воды близ вашего острова. Хотя, подозреваю, вас это тоже не спасет, лишь отсрочит развязку. А когда вся эта история выплывет на свет божий, вашей популярности позавидуют создатели Гиганта из Кардиффа [7], а уединения на острове будет не больше, чем на Центральном вокзале. – Ничего, справлюсь. В конце концов, куплю другой остров. Главное – найдите ее.
– При положительном результате вас сразу же уведомят, не сомневайтесь. Но считаю своим долгом предупредить, что последствия могут быть самые непредсказуемые. Так или иначе, если она действительно ваша жена, вам многое предстоит объяснить, мистер Стюарт. – Адмирал перегнулся через столешницу. – Мистер Стюарт, послушать вас, так эта история тянется уже довольно давно. У вас есть какиенибудь предположения, почему ваша супруга превратилась в гиганта?
Дэвид не решился озвучить версию о Титанах – объявить такое означало признать, что Хелен не человек, поэтому он ограничился кратким:
– Нет, сэр. Ни малейших.
Шли недели, месяцы – Хелен появлялась то там, то там, и тщательно оберегаемый секрет превратился в достояние гласности. Газетчики разыскали специалистов, к которым обращались супруги, и засыпали их вопросами. Один из врачей утверждал, что свидетели преувеличивают, пациентка не могла вырасти до таких размеров, ее кости просто-напросто переломились бы под тяжестью массы тела. Его коллега, напротив, выдвинул теорию: якобы костная ткань у великанов крепнет по мере увеличения внешних габаритов. Браконьер, заставший Хелен на берегу озера, ежедневно давал с десяток интервью, приукрашивая их все новыми подробностями. Его жуткая история с подзаголовком «Моя встреча с монстром глубин» облетела весь мир, сам очевидец стал завсегдатаем телешоу «Я знаю тайну», «Момент истины», а фотографическая память вкупе с умением цитировать наизусть романы Гарольда Райта обеспечили ему постоянное место среди участников «Своей игры».