Второй шанс (ЛП)

Вместо того чтобы объяснить все эти сложные эмоции, я сказала:
— Нет, я подумала, что сделаю сюрприз.
— Хорошее решение. — Он заехал на занесённое снегом место, и я напомнила себе, что сегодня всё ещё День Святого Валентина. Пусть я потеряла машину, и мои родители скоро меня уничтожат, но через несколько минут я буду с Джошем. Он прочитает мне стихи, вручит подарок, а я скажу эти волшебные три слова, и всё остальное исчезнет.
— Ну, — сказала я, открывая дверцу после того, как он остановился и заглушил двигатель. — Счастливого Дня Святого Валентина.
— Ну нафиг, — ответил Ник, выплёвывая эти слова так, будто я пожелала ему счастливой кастрации, когда он вышел и хлопнул дверцей. — Ненавижу этот день.
Я вышла из грузовика, сняла его куртку и протянула ему.
— Ну тогда просто хорошего дня.
— Конечно, — сказал он, бросая куртку на заднее сиденье. — Спасибо.
Признание № 2
Однажды я включила пожарную сигнализацию в отеле, потому что мои родители спали, а я хотела попасть в Диснейленд до того, как там выстроится очередь встретиться с Белль.
— Эмили, мне передали записку, в которой говорится, что тебе нужно зайти в офис, — мистер Сьюард, мой преподаватель второй смены, помахал перед своим лицом пропуском.
— Ох, — я отложила книгу, которую не должна была читать, встала и схватила свой рюкзак с пола рядом со мной. Я была в центре довольно напряженной сексуальной сцены, поэтому мои щеки мгновенно вспыхнули, поскольку чувствовала себя так, словно меня поймали за просмотром порно.
— У-у-у, у Эмми проблемы.
Я улыбнулась Ною, лучшему другу Джоша. Он был теннисистом, который не сказал мне ни слова, пока я не начала встречаться с Джошем. С каким, по стечению обстоятельств, я разминулась сегодня утром, потому что мы с Ником прибыли в школу как раз к первой смене. Пока что этот день складывался не так, как хотелось бы.
— Ты же меня знаешь, — сказала я Ною, запихивая книгу в рюкзак, хватая пропуск и выходя из класса. Идя по пустому коридору, я тоскую за огромной курткой Ника Старка, т. к. замерзала в ту же минуту, как вернула её ему на парковке. Я знала, что у Джоша в шкафчике не найдётся ничего столь же практичного — его темно-синий кардиган лёгкой вязки был самым тёплым, что у него было, — но мне было настолько холодно, что я вероятно заскочу за ним.
Я посмотрела на телефон, но единственное сообщение, которое я получила, было от моего ужасного босса на работе, который пытался заставить меня прийти, когда была не моя смена.
Не в День Святого Валентина, сэр. Или Вонючее дыхание, как я мысленно называла его.
Это звучало подло, но он действительно был ужасен. Он был известен тем, что стриг ногти в комнате отдыха, листал «Тиндер» во время работы, хотя был женат, и никогда не слышал о термине «личное пространство». Откуда ещё я могла так много знать о его дыхании?
Я положила телефон в карман платья и задумалась, по какому поводу меня вызвали в офис, но я не волновалась. На прошлой неделе мне сообщили, что я получила стипендию имени Элис П. Гарди за выдающиеся достижения в области журналистики, так что, вероятно, речь шла об этом.
Я всё ещё не могла поверить своему счастью. Меня не только приняли в престижную летнюю программу по журналистике, где я буду жить в квартире в Чикаго и работать вместе с пятьюдесятью другими старшеклассниками в течение целого месяца, так ещё она будет полностью оплачена.
Я была в восторге от работы, но ещё больше от того, как хорошо это будет смотреться в моих заявках на поступление в колледж. Большинство моих друзей пока не заботились об этом, но я собиралась сделать всё от меня зависящее, чтобы поступить в колледж своей мечты, даже если это убьёт меня.
— Здравствуй, Эмили. — Миссис Свобода, школьный секретарь, улыбнулась и жестом пригласила меня пройти в кабинет консультанта. — Проходи в кабинет господина Кесслера. Он ждёт тебя.
— Спасибо. — Я повернулась и подняла руку, чтобы постучать в полузакрытую дверь кабинета консультанта, когда он прокричал: «А вот и она. Входи, Эмили».
 
Я вошла в его кабинет и увидела женщину, которая проводила со мной собеседование на стипендию. Она сидела в кресле, держа в руках чашку кофе и пристально глядя на меня.
— О, эм, здравствуйте. — Я не ожидала её увидеть, но быстро пришла в себя и протянула руку для крепкого рукопожатия. — Приятно снова вас видеть.
Эта женщина — миссис Боуэн — нащупала мою руку и выглядела шокированной рукопожатием. — Как и мне, хотя я бы хотела, чтобы мы встретились при лучших обстоятельствах.
Даже с этим предостережением я не ожидала чего-то плохого. Я ожидала, что она скажет, что мне нужна ещё одна рекомендация, или, возможно, им необходимо срочно получить мой фотопортрет.
Я села на краешек стула в углу.
— Да?
— К сожалению, произошла ошибка при подсчёте заявок на стипендию. До нашего сведения дошло, что некоторые цифры были занесены неправильно.
Моё сердцебиение немного участилось.
— Что означает…?
— Что означает, что ты не получила стипендию.
Это прозвучит банально, но я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица. Я это почувствовала. Перед глазами заплясали звёздочки, а слух приглушился, когда последствия её заявления дошли до меня.
Никакой летней поездки.
Никакой престижной программы, которую можно было бы указать в моих заявлениях на поступление в колледж.
Осталась позади, пока Джош посещал свою престижную летнюю программу.
И никакого поступление в Северо-Западный.
— Эмили? — Мистер Кесслер сузил взгляд и выглядел так, словно боялся, что я вот-вот потеряю сознание. Если бы. В тот момент мне хотелось сделать сотню вещей, большинство из которых были жестокими, и обморок не входил в их число.
Я заправила волосы за уши и постаралась изобразить вежливую улыбку.
— Значит, это окончательный и подтверждённый подсчёт?
Уголки губ миссис Боуэн опустились, и она кивнула.
— Нам очень жаль.
— Что ж, — я пожала плечами и улыбнулась. — Что поделаешь, да? Такое случает. Я ценю эту возможность.
Женщина наклонила голову, словно не могла поверить, что я не истерю. Поверьте мне, леди, я давно поняла, что истерика ничего не решит.
— Знаю, что моих извинений будет недостаточно, Эмили, — добавила она.
— Я понимаю. — Я прочистила горло и встала. — Спасибо, что дали мне знать.
Я вышла с высоко поднятой головой и пошла прямо в туалет. Я ненавидела плакать, но огромный клубок опустошения скопился в моей груди, который угрожал сбить меня с ног, если я не уделю этому минуту.
Я написала обоим родителям, но ни один из них не ответил.
Это было так унизительно, сидеть в одежде на унитазе и плакать, но это было просто такое сокрушительное поражение. Всё, над чем я работала, могло быть просто вырвано из моих рук. Потому что, когда после развода впервые заговорили о колледже, мои родители чётко дали понять, что если я планирую поступать в колледж, то мне придётся искать стипендию. Расторжение их брака, очевидно, нанесло ущерб их сбережениям, учитывая все судебные тяжбы и тому подобное, поэтому на моё образование не осталось ничего, что можно было бы отложить.
Я приняла это близко к сердцу и посвятила себя учёбе. После того судьбоносного разговора я получала одни пятёрки, и с головой ушла в написание статей для школьной газеты, я пять раз сдавала вступительный экзамен, хотя в первый раз мой результат был образцовым.
В конце концов каждый балл имел значение.
Но чтобы поступить в такое учебное заведение, как Северо-Западный — университет моей мечты, не прибегая к финансовой поддержке родителей, мне нужна была безупречность. Безупречные внеклассные занятия, рекомендательные письма, множество часов волонтёрской работы. Мне нужно было всё.
И даже с ними я всё равно могла не поступить.
Ещё одна вещь, в которой я не хотела признаваться самой себе, заключалась в том, что я не хотела, чтобы Джош меня обошёл. У нас был одинаковый средний балл — 4.4, и меня раздражало, когда он вырывался вперёд. Я терпеть не могла самодовольную улыбку на его лице, когда он побеждал, и если у Джоша дела шли лучше, чем у меня, то чувство, охватывающее меня, не было привязанностью.