Вопреки (СИ)

Они подошли к краю берега.
— Готова? — приглашающее протянул руку.
Не сводя глаз с протянутой грубой ладони, она вложила трясущиеся пальцы.
— Доверяй мне, — попросил Арвил, не отрывая взгляда от испуганных широко раскрытых глаз. Крепко сжав их, повел вперед по воде.
Прямо по воде! Сделав пару осторожных шагов, убедилась, что они идут по очень твердой поверхности.
Озираясь по сторонам, крепко вцепившись в руку, Марина вглядывалась в бездонное небо, отражающееся в озере, в оправе из черных ив, колышущегося на ветру камыша. Инстинкты кричали остановиться, повернуть назад. Они же шли к центру озера.
— Это магия?
— Пара заклинаний магии леса. Большего пока на стыке с магией воды не получается.
Арвил обернулся и приблизился вплотную, ощущая, как она дрожит. Положил ее ладони к себе на грудь и крепко обнял, прижал так, что та телом ощутила каждый его изгиб. Дыхание тут же сбилось. Мужская рука легла на затылок, запрокидывая голову, и Арвил наклонился к ней.
Обвив ладонями его шею, девушка пылко поддалась вперед.
Мужские губы коснулись ее рта. И нежность сменилась горячим натиском. Язык Арвила проник внутрь, даря невыносимую усладу, завоевывая пространство, возвращаясь отзывчивым аппетитным стоном.
Еще пару секунд всецело поглощенная ощущениями, она не понимала, что совершает перемещение. Оторвавшись от губ, с удивлением обнаружила вокруг белоснежное марево тумана, блеск пестрых вспышек над головами.
Арвил, как и она посмотрел наверх.
— Красиво.
— Так всегда?
— Редко.
Огоньки над ними перестали взрываться, кружа, стремительно гасли, пока совсем не исчезли в тумане.
И тогда принц посланный убить, не торопливо отпустил ее, от себя.
Дымка развеваясь, поредела, а вокруг проявился новый мир.
  
Часть 3
 
Они стояли на ковре из выгоревшей травы, зеленого мха и мерцающей сети паутины. С четырех сторон их окружали исполинские деревья. Серые, похожие на колонны, стволы устремились в небо.
Марина задрав голову, разглядывала их. Те на самом верху шелестели рваной, не до конца оголенной кроной. За ними пробивался яркий свет. Воздух вокруг ощущался сухим и теплым.
Арвил отодвинулся от нее, настороженно осматриваясь.
— Мы не одни, — обнажив меч, приказав: — Достань оружие.
В воздухе плыли запахи земли, цветочной пыльцы и горечи опавших листьев. В дальнем сером углу проскользнуло что-то похожее на дымку.
— Смотри, — Марина вскинула руку.
Тень девушки метнулась и сформировалась в бестелесного призрака. Под ней скрипнули корни деревьев. Шурша опавшей листвой, со скрежетом вытягивающейся коры, они, подобно змеям, ползли в их направлении.
Одним движением руки, Арвил завел Марины за спину.
— Стражник храма. Арла веста ри, комуравы кохра! Толей!
С силой воткнул меч в землю, от лезвия разошелся круг золотистого цвета, и мох с паутинкой, очертив овал под ногами, замерцал желтыми отсветами.
— Не выходи, — достал из-за спины второй клинок.
Прошло несколько минут, пока расползающиеся корни замерли, продолжая расти тонкими нитевидными усиками. Над головами потемнело, и в храме установился гнетущий полумрак. Послышался шум. Две колонны справа расступившись, открыв выход. За ним стоял воинственный, с нечеловеческим кошачьим взглядом мужчина. Его глаза были почти без белков, с огромными желтыми зрачками. По длинному русому волосу, как и по плечам одежд и плаща вился плющ. И казалось растение, жило собственной жизнью. В руках он держал извилистый посох.
— Какой-то недружелюбный, — заметила Марина.
— Мы на их святой земле.
Она достала из ножен оружие.
— Ты раньше здесь была?
— Знаешь, веду списки, что снится по ночам.
Мужчина резко гаркнул и заговорил.
Арвил ответил сдержанно, голос звучал на тон ниже.
— Доступ в храм изнутри возможен только тому, кто уже проходил здесь. Или мы враги, — пояснил он.
Воин что-то сказал и протянул руку. Корни, замершие в ожидании, заскрипели. Тот нетерпеливо повторил свои слова с угрозой, махнул посохом.
 
Арвил не ожидавший такого недоброго приема, лишь недовольно склонил голову.
— У тебя или у меня есть метка. Кому они доверяют, раз пропустили сюда.
— Или нас убьют?
Арвил смерил ее странным взглядом.
— Сначала я. Потом ты. Поняла?
— А потом?
Он шагнув из золотистого круга, пересек храм по диагонали и подошел к лентовидным корням, которые теперь казалось кругами вращали своими усами, ища нечто.
Воин снова рявкнул.
Те веретенообразно обвили ноги Арвила, и он опустив правую руку вниз, раскрыл ладонь. Тонкий ус одной из ветвей полоснул по ней.
Марина дернулась, не веря происходящему.
Кровь с пальцев потекла, закапав в траву. Из нее поднялась стражник храма и, скользя по корням, провела рукою.
Этот жест показался ей знакомым. Жест, создающий иллюзии. Она напрягла память, пытаясь вспомнить, где могла такой видеть.
Призрак отрицательно покачала головой. Корни заскрипели, сжимаясь вокруг Арвила, подобно спруту. Расползались вверх по телу, плотно обвивая его кольцами, оставляя воздушные клапаны в свободных местах одежды и вдавливаясь в кожу.
Их глаза встретились и, видя в них протест против всего происходящего, Арвил предостерегающе закачал головой.
— Отпустите его.
Получилось жалостливо, но ее рука сжала саблю, а тело приняло боевую позицию. Она двинулась вперед, с ужасом отмечая, как шипастые усы достигли его горла, обвивая шею.
— Руку высунь, — прорычал Арвил.
Воин смотрел исподлобья. Дух протянула к Марине руки, приглашая присоединиться.
— Это же сон, верно?
— Нет, — выдавил Арвил, одновременно белея и краснея.
Она мешкала, сомневаясь, обдумывая.
Он почти задушено прохрипел: — Охнаааи, лок винбей.
В следующую секунду, пелена спала с ее глаз. Как бывает, снимаешь солнечные очки, и солнце беспощадно слепит, так же воспоминания ударили по ней, ввергая в потрясение. Она огляделась. Воин даже с места не сдвинулся. Уставилась на придушенного врага.
Полоснув по ладони саблей, вскрикнула. От боли ее пальцы сжались в кулак и на глазах проступили слезы. С ненавистью посмотрев на лесного воителя, на Арвила, девушка вытянула руку из золотистого круга и раскрыла ладонь. Неспешно скапливалась густая кровь, стекла между пальцами, закапала.
Воин с секунду смотрел на нее, кивнул. Дух подплыл и рукою коснулся травы, утонув в ней, словно там не было земли. Перед глазами ожила иллюзия.
Русоволосая женщина сидела на траве храма. Рукав белого платья ободран. Она смотрит на ребенка на своих коленях. На испачканном лице запечатлелось отчаянье. Неподалеку стоял мужчина. В руках он держал короткий меч и длинный. Он так же, как и женщина с тревогой на лице прислушивался. Стены храма вздрагивали от мощных ударов. Между мужчиной и женщиной открылся портал. Но был еще третий, в доспехах, которого Марина не разглядела. Снежный играющий морок, разросся до тумана и белая дымка обволокла их, скрывая из виду.
Иллюзия рассеялась.
— Мама, — прошептала Марина, необъяснимо разрываясь от щемящей боли. Словно это были ее собственные воспоминания. Личные, глубокие, не высказываемые.
Она сжала кулак, вернув руку в круг. Перед глазами остался стоять образ мужчины и женщины. Задохнулась от ярости, не в силах не думать о Юльке, о себе, о случившимся.
Воин войдя в храм и уважительно склонив голову, с почтением опустился на одно колено перед потрясенной Мариной, забубнил. Чуть качнул посохом, и корни отпустили полузадушенного Арвила. Тот упал на траву, заходясь от кашля, сипло и жадно хватая воздух. Дух вился вокруг него.
— Приносит извинения, — прохрипел Арвил, еще кашляя, поднимаясь на ноги и теряя равновесие. — Можешь выйти из круга, они не причинят вреда.
Он оперся на колени, положив кулаки на бедра, восстанавливая дыхание.
Марина сошла и, пройдя мимо преклоняющегося воина к Арвилу, со всего маху врезала пощечину. На его щеке осталась кровь.