Чужая школа (СИ)

Annotation
Миллионы лет назад заброшенная космическая станция в межгалактическом пространстве, бывшая в далеком прошлом элитной школой для одаренных, внезапно снова оказалась полна жизни. Так случилось, что сработала древняя система спасения, и на станцию переместило учителей и учеников небольшой сибирской школы. Одаренных, получивших дар еще дома, поскольку какой-то идиот построил школу на месте древнего капища, где приносились тысячи кровавых жертв. Вот только как выжить на этой станции? Ведь на ней осталось ничего и никого, кроме давно уставшего от жизни искина, когда-то, еще в свою бытность арахноидом, директора школы "Тархи Ла"...
Чужая школа
Пролог
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Эпилог
 Чужая школа 
 Пролог 
Иар Эльтеррус
Чужая школа
Все совпадения с реально существующими людьми, местами или событиями случайны, книга с начала и до конца является авторским вымыслом.
Буквы разные писать
Тонким перышком в тетрадь
Учат в школе, учат в школе,
Учат в школе.
Вычитать и умножать,
Малышей не обижать
Учат в школе, учат в школе,
Учат в школе.
Вычитать и умножать,
Малышей не обижать
Учат в школе, учат в школе,
Учат в школе.
К четырем прибавить два,
По слогам читать слова
Учат в школе, учат в школе,
Учат в школе.
Книжки добрые любить,
И воспитанными быть
Учат в школе, учат в школе,
Учат в школе.
Книжки добрые любить,
И воспитанными быть
Учат в школе, учат в школе,
Учат в школе.
Отрывок из песни «Учат в школе»
Пролог
Тишина и мертвый покой поразили бы случайного свидетеля, ежели бы он каким-то чудом оказался в этом заброшенном многие эпохи назад гигантском зале. В нем царили затхлость и полная темнота. Ничто не нарушало вечный покой, да, наверное, и не могло. Некому было сюда приходить, некому было даже помнить, что это место вообще существует — давным давно ушли в небытие последние из тех, кто знал о существовании гигантского ритуального зала, являвшегося частью куда более грандиозного сооружения, о котором, впрочем, тоже все позабыли. Здесь не было ничего — ни шевеления, ни дуновения ветерка, ни даже легкого шума. Тишина, разруха и пустота. Отсутствие воздуха и дикий, леденящий холод. Никому не дано было знать, сколько тысяч или даже миллионов лет все это длилось, да никого это, впрочем, и не интересовало.
Тысячелетия шли за тысячелетиями, но все оставалось по-прежнему. Уставший от бесконечного одиночества и отсутствия надежды хоть на что-либо древний разум изредка просыпался, не обнаруживал никаких изменений и снова засыпал, надеясь, что однажды ресурсы закончатся, и его наконец-то не станет. Слишком надоело бессмысленное, никому не нужное существование. Он невыразимо устал и давно ничего не хотел.
Однако в какой-то момент что-то изменилось. Сначала послышалось странное щелканье, затем нарастающий низкий гул. По скрывающимся в темноте далеким стенам хлестнуло волной синих энергетических разрядов, на потолке неохотно зажглось несколько сотен разрозненных световых панелей, большинство из которых давным-давно пришли в негодность, но некоторые, как ни удивительно, все еще были работоспособны. Их создатели даже такую мелочь, как световые панели для космических объектов, создавали с тысячекратной степенью надежности.
 
Резкое, неожиданное пробуждение заставило древний разум встряхнуться и вырваться из сонной пелены. Он далеко не сразу понял, что происходит, а когда понял, несказанно изумился. Разве станцию не исключили из кластера еще тогда, когда она опустела? Это должно было произойти автоматически! Однако не произошло, и теперь сюда вскоре перенесет спасенных. Причем, детей! Одаренных детей — высшую ценность мироздания. Но они же здесь погибнут! Нужно срочно активировать систему жизнеобеспечения хотя бы в этом зале. И древний разум поспешно принялся за работу, активировав немногих уцелевших дроидов.
Он едва успел восстановить атмосферу и плюсовую температуру до того момента, когда ритуальная гексаграмма засветилась призрачным, пульсирующим светом и выплюнула из себя около двух десятков гуманоидов, кубарем покатившихся по пыльному металлическому полу. Ну вот они и прибыли. Теперь все пойдет по-другому. Может, и ему удастся найти себе новый смысл жизни. Древний разум очень на это надеялся.
 Глава 1 
Звонок будильника вырвал Ивана Афанасьевича из тяжелого сна, в котором за ним кто-то гнался, кто-то темный, страшный и неумолимый.
— Фу ты, пакость какая… — вытер рукой со лба холодный пот директор школы. — Приснится же…
Да, давно ему не снилось кошмаров. Пожалуй, что со времен службы в армии, а тому уже больше сорока лет. Он покачал головой, почесал бороду и бросил взгляд на циферблат будильника на столе напротив. Всего-то половина седьмого, можно было бы еще поспать, так ведь не заснет. Противно болела и дергала нога, сегодня явно придется ходить с палочкой, покалывала печень, ныла поясница, давала о себе знать покалываниями старая рана на спине — еще в Афганистане получил, во время упомянутой уже срочной службы. Да, не заснуть. Вставать не хотелось, однако придется — в глотке пересохло, да и белого друга навестить не помешает.
Иван Афанасьевич облизал сухие губы и с тоской посмотрел на стакан с водой, стоявший рядом с будильником. В этот момент все и случилось. Стакан медленно поднялся в воздух и не спеша поплыл в сторону ошалевшего от такой картины директора. Такого не могло быть просто потому, что не могло быть никогда! Однако собственные глаза говорили Ивану Афанасьевичу обратное: стакан все так же плыл по воздуху к нему, а подплыв, ткнулся прямо в ладонь. Директор взял этот стакан и уставился на него вытаращенными глазами. Затем залпом выпил воду и задумался.
Ведь это не первый странный случай, черт возьми! Просто раньше он старался не обращать на такое внимания, убеждая самого себя, что ему почудилось. Похоже, не почудилось, и в школе № 3 города Сафроновска действительно происходит что-то странное. А уж если вспомнить шепотки окрестных бабок о том, что ее построили на проклятом месте, где испокон веков никто не селился, так вообще появляется повод задуматься. Похоже, эти слухи возникли не на пустом месте.
Иван Афанасьевич принялся лихорадочно вспоминать все, что он порой замечал, но старательно не обращал внимания, не веря, что такое в принципе возможно, и тем самым обманывая самого себя. Несколько эпизодов всплыли в памяти, и он тихо выругался. Взять хотя бы тот, когда дети перекидывались портфелями в раздевалке — эти самые портфели всегда оказывались у них в руках, ни один ни разу не упал, даже если летел из противоположного угла, делая по дороге пару виражей. А если вспомнить, как дежурные мыли пол? Ведь видел же, что тряпка сама елозит по этому самому полу! Почему не обратил внимания? Решил, что показалось? А мел, прыгающий в руку учителя? Ведь и с ним такое не раз случалось! Но это почему-то казалось правильным, само собой разумеющимся.